Близкие люди - Татьяна Устинова

Так они и не поговорили, и Чернов больше на разговор ненапрашивался.

— По-моему, мы ситуацию недооцениваем, — сказал он грустноутром в четверг, — вот помяни мое слово, что-нибудь еще стрясется.

— Пошел к черту!.. — буркнул Степан. — Пророк нашелся.

— Вы о чем? — спросила пролетавшая мимо с какими-то бумагамиСаша Волошина. — Степ, ты не забудь, вечером приезжают немцы из «Дюпона». Явелела в переговорной цветы поставить.

— И без цветов не заболеют, — сказал Степан недовольно.

«Дюпон» торопил его с принятием решения, потому что«Строительные технологии» были выгодным партнером даже для такого гиганта, как«Дюпон». Компания не слишком новая, но и не так чтобы старая, достаточноуспешно или, как говорится в официальных отчетах, «планомерно» развивающаяся. УСтепана были собственные поставщики, не такие крупные и известные, как «Дюпон»,но все же давние и проверенные временем, и он до сих пор окончательно не понял,чего ради он должен их менять.

Если «токмо престижа для», так спасибо, нам не надо, мы запрестижем не гонимся.

— Убрать цветы? — с сомнением переспросила Саша.

— Да не надо ничего убирать, Саш, — сказал Чернов, странноморщась, — просто он не в настроениях.

— Если ты в настроениях, — проговорил Степан с нажимом, —тогда прими за меня решение, куда, к черту, мне присобачить этот «Дюпон».

— Да мы ж еще месяц назад решили, что до осени ничего иникуда собачить не будем!..

— Ну так пойди и расскажи это немцам! Расскажи, а потомможете вместе до посинения цветы в переговорной нюхать!

— Вадим, — торопливо проговорила Саша, — я у тебя хотеласпросить по поводу договоров, которые Эдик должен подписать…

Чернов мрачно усмехнулся — разгадал ее маневр. Он вообщевсегда видел ее насквозь, по крайней мере ей так казалось.

— Саш, все в порядке, спасать меня не надо. Я ситуациюконтролирую. — Тем не менее на Сашу он старался не смотреть и глаза отводилслишком явно, и опять где-то между желудком и горлом у нее шевельнулсяпривычный, унизительный страх.

О чем он догадывается? Что он тогда сумел увидеть? Он нашелтело, он первым приехал тем утром на место происшествия, и он явно знал что-тотакое, чего не знали остальные.

Это Саша чувствовала так определенно, как будто Черновсказал ей об этом.

Из-за этого она в последнее время даже стала избегать его истаралась лишний раз не попадаться ему на глаза, чего никогда не делала за всевремя своей работы в «Строительных технологиях».

— Кстати, что там с договорами, которые Белов долженподписывать? — спросил Степан. — Или ты просто так выступала? Ради черновскихпрекрасных глаз?

Саша улыбнулась.

В ее улыбке не было зазывного кокетства, сознания женскойсилы и желания власти — одно только дружелюбие и искреннее расположение.

Или так казалось? По крайней мере Степан совсем ее небоялся. Ну вот ни капельки!

Нет, все-таки нужно на ней жениться. И Иван бы с нейполадил. Она стала бы ходить к нему в школу, и все проблемы решились бы самисобой, и в отпуск они бы все вместе поехали. Интересно, понравилось бы ей вОзерах?

— Все, ребят, я поехал, — сказал Степан, внезапноразвеселившись, — к «Дюпону» вернусь. Саш, разберись с бухгалтерией, у них триновых компьютера, и все непрерывно «виснут».

— Ты подозреваешь диверсию? — Саша пристроила свои бумаги накрай стола. Про бухгалтерию она помнила и знала, что Степан знает, что онапомнит, и говорит просто так, по начальничьей привычке. — Может, кофе выпьешь?

— Кофе мне некогда пить. И подозреваю я, как обычно, недиверсию, а некомпетентность. Черный, из Нижнего звонили?

В мае в Нижнем Новгороде открывалась большая строительнаявыставка, в которой компания традиционно принимала участие. Как правило,выставками занимался Белов, но в Нижнем у Чернова были собственные, давнонаработанные связи.

— Отдел маркетинга что-то чудит, — скучным голосом сказалЧернов вместо ответа. Отдел маркетинга подчинялся Белову. — Не пойму я, готовыони к выставке или не готовы…

— Ну так пойди и разберись, — предложил Степан.

— Там Белов главный!

— А по выставке ты главный! Все, пока. Вы мне надоели.

Чернов и Саша некоторое время смотрели ему вслед, а потомСаша предложила неуверенно:

— Кофе сварить?

Не глядя на нее, Чернов отрицательно покачал головой.

Ему было в ее присутствии неловко.

Она собрала со стола свои бумаги и пошла к двери, нозадержалась.

— Вадим, я не пойму, ты что, на меня сердишься?

— С чего ты взяла? — спросил он грубо. — И не думаю даже.

Она помолчала.

— Я знаю вас как облупленных, — сказала она наконец, — всехтроих. И я уверена, что ты за что-то на меня сердишься.

— Не выдумывай, — буркнул Чернов и зачем-то взялся зателефон. Звонить ему было некуда, но в этот момент он желал только одного —чтобы Саша от него отстала. Она и отстала.

Постояла еще секунду в дверях и вышла. В коридоре мелькнулиее прямая спина и платиновые волосы.

Чернов стиснул кулак так, что из вчерашней ссадиныпросочилась сукровица.

Что за напасти? Что за подозрения? Он отдал бы все на свете,только бы избавиться от этих подозрений, не важно, обоснованные они или нет.

Вот до чего ты дошел.

Ему обязательно нужно было посмотреть еще раз Володькинутетрадку. Ему это было просто необходимо.

Не посмотрев ее, он не мог принять решения, а от этогорешения — Чернов был в этом совершенно уверен — зависело теперь все.

И он не мог ее посмотреть!

Не мог этого сделать, не вызывая подозрений. Всякие безумныемысли приходили ему в голову, например, залезть в офис ночью, охрану усыпить,видеокамеры переломать, а тетрадь уничтожить. Или уехать на Сахалин изаписаться там в рыболовецкую флотилию. Или нанять взломщиков, чтобы онивыкрали эту злосчастную тетрадь.

Угораздило же Степана ее найти!..

Он слизнул с костяшки пальца прозрачную каплю и, беспощадносдирая треснувшую кожицу, сунул руку в плотный джинсовый карман.