Ярость демона. Узник - Ростислав Корсуньский

— Да, так и сделаю, — пробормотал он, входя к себе в дом.

Южная Америка, территория племени Чилиры, город Танчхан, гладиаторская школа Чонхана.

Вот уже полгода, как мы с Айвинэль тренируемся вместе. Сейчас и она стала значительно сильнее и более ловко владела своим оружием. В отличие от меня, учитель отлично разбирался в технике липких клинков, как он называл стиль девочки, поэтому мог подсказать ей правильные движения. Но все равно львиную долю своего времени он посвящал мне. Иногда казалось, что с эльфийкой он занимается постольку-поскольку. Пять раз за это время мы уходили на два — три дня с ночевкой. Поначалу я не понял, зачем это необходимо, ведь раньше ничего такого не случалось, но когда узнал, что в это время приезжала дочь владельца школы, был благодарен Хáчноку.

С самой Айвинэль мы сдружились очень сильно. Она по-прежнему отказывалась спать на своем месте, и во время, предшествующее сну, много рассказывала о себе и своей жизни. Рассказала, как сюда попала, и мне впервые в жизни захотелось уничтожить людей, причинивших вред не мне, а представителю другой расы. Это было новое для меня, показавшееся странным, но, если я узнаю, кто это сделал, то без колебаний их убью. А Айвинэль оказалась дочерью Повелителя всех эльвари или Владыки, как она его называла. О себе я сообщил только, как попал сюда, на что девочка очень обижалась, но после моего обещания все рассказать после турнира немного успокаивалась.

Причина же моего молчания была крайне важна — девочка не принадлежала моему роду, поэтому я не мог ей довериться. Ведь благополучие ее рода и клана для нее превыше всего, а я совсем не уверен, что ко мне отнесутся хорошо, узнай, что я демон. А говорить неправду — демоны не врут! Также я не раскрывал ей пока мои мысли о побеге, но в этом случае причиной было то, что никакого плана у меня не было. Вот осмотрюсь на турнире и сообщу, а когда сбежим, то попрошу войти в мой род, и тогда полностью раскроюсь.

Сейчас мы как раз легли спать после ужина, и девочка шепотом, чтобы никто не услышал, спросила:

— Раэш, а к чему ты стремишься? Я чувствую, что у тебя есть какие-то планы.

— Пока я хочу победить в турнире, — повернув к ней голову, также шепотом ответил я. — А потом…

— А потом мы сбежим, — просунув свою голову под мою, что ее губы коснулись моего уха, с твердой убежденностью сказала она.

Я удивленно посмотрел на нее, даже приподнялся на локте. Она схватила меня руками за голову и, снова касаясь своими губами моего уха, прошептала:

— Я уверена, что ты придумаешь что-нибудь.

Я испытал какое-то новое для себя чувство. Сердце заколотилось сильнее, появилась какая-то легкость в теле, желание обнять и прижать Айвинэль к себе. Мне захотелось, чтобы она так и продолжала меня обнимать, шепча что-то на ухо. Но идиллию расстроил знакомый злой девичий голос:

— Это чем вы тут занимаетесь?

Южная Америка, территория племени Чилиры, город Танчхан, дом Чонхана.

Атáли подъезжала к городу, раздумывая о том, что она будет делать с этим рабом. Девушка сама не понимала себя, да особо и не задумывалась ни над своими желаниями, ни над поведением. Она чувствовала, а однажды и наблюдала, некую его независимость, несмотря на свое положение. Именно это и бесило ее, вызывая желание сломать раба, наказать его, чтобы он просил у нее прощения. Мысли ее все чаще и чаще возвращались к нему, напоминая эпизод, когда он смотрел на нее, как на…

Она не понимала, что именно эта его независимость одновременно с ее желанием его сломить и привлекала к нему, вызывая совсем другое желание. И все чаще во время интима с рабами у нее перед глазами появлялся образ гладиатора, глядящего на нее, как на… пустое место. Она несколько раз за последние полгода ездила в Танчхан, хотя ранее вообще его не посещала, стараясь жить в столице. Но всякий раз этот раб уходил с Хáчноком на суточные тренировки, возвращаясь после ее отъезда.

А когда она узнала, что он сдружился и спит с ушастой, то избила своих интимных рабов так, что пришлось их продать и приобрести новых. Новые оказались более умелыми, но все равно вымыть образ Раэша оказались не в состоянии. И сейчас наравне с желанием его сломать появилось новое — убить ушастую. Причем, в последнее время второе желание намного превысило первое, поскольку они продолжали все время находиться вместе.

Немного ранее она заподозрила, а после последнего посещения дома в Танчхане и убедилась, что их обоих Хáчнок специально уводит тренироваться за пределы города, причем всегда на два или три дня. Поэтому сегодняшний свой приезд она не афишировала, хотя задумала его еще декаду назад. Выезжая утром на своей карете, словно на обыкновенную загородную прогулку, она приказала быстро ехать сюда, поэтому ее охране не оставалось ничего другого, как двинутся за ней. Она специально не стала брать с собой рабов, чтобы не вызвать лишние подозрения.

Въехав во двор, девушка, даже не заходя в дом, быстро направилась в рабскую, где жили гладиаторы. Войдя внутрь, она увидела картину, вызвавшую у нее гнев. Эта ушастая малолетка обнимала за шею Раэша — как она считала в своих мыслях, ее личного раба, что-то говоря ему на ухо. Желание ее убить возросло до невероятной силы, и она выкрикнула:

— Это чем вы тут занимаетесь?

Почему-то мысль, что они могут заниматься интимом, первой пришла ей в голову. Она никак не хотела понимать, что они еще совсем дети, несмотря на достаточно развитые фигуры и сильные мышцы. Особенно это касалось Раэша, один взгляд на которого вызывал у нее внизу живота жар. Она знала, что ему еще нет тринадцати — по крайне мере, это утверждали и отец, и его друг, но выглядел он чуть ли не на все пятнадцать.

Они оба отреагировали на ее слова одинаково: слитным и плавно-грациозным движением поднялись на ноги, встав у стенки. Причем парень вышел немного вперед, прикрывая свою подругу. «Подругу? Любовницу?» — мелькали у Атáли в голове такие мысли, так как подумать о чем-то другом она была не в состоянии.

— Взять ее, — шипением змеи приказала она своим охранникам.

Они оба направились к стоящим гладиаторам. Краем глаза девушка заметила ухмылки на лицах. Хотя на улице уже вечерело, но видимость была еще достаточной, чтобы все разглядеть. Резко повернув голову, она удовлетворенно заметила, как у насмешников изменились лица, а головы втянулись в плечи. Повернувшись к парочке, она увидела, что Раэш уже полностью закрыл собой эльфийку, спокойно наблюдая за подходящим воином, который протянул руку, чтобы отодвинуть его в сторону.

А дальше произошло непредвиденное. Наклонив голову так, что рука охранника прошла над ним, он выпрямился, а его рука ударила прямо в лицо напавшего. Раздавший крик совпал с рыком, раздавшимся позади нее:

— Стоять!

Хáчнок понял, что опоздал совсем чуть-чуть. Заметил, как телохранитель Атáли протянул руку, чтобы отодвинуть в сторону Раэша, но сказать ничего не успел. А причина была в том, что он почувствовал, как со стороны юных гладиаторов пришло чувство опасности. И, как и прежде, напоминало приготовившегося к атаке хищника. И в то же самое время видел беспечность охранников, словно те не чувствовали ничего. Именно эта мысль и заставила его промедлить, а в следующий момент он снова увидел «кисть демона», вонзившуюся в глаза воина. Он словно наяву увидел острейшие когти, вылезающие из пальцев своего ученика и вонзающиеся в лицо. Понял, что большой палец, находящийся сейчас на подбородке, на самом деле должен был вонзиться в него снизу, но сейчас Раэшу просто не хватило размера ладони. «Эта дура все же достала его», — мелькнула у него мысль, а в следующий миг он крикнул: