Счастливчик просыпается! - Алексей Наумов

дремал от удовольствия и если вдруг, Счастливчик по каким-либо причинам останавливался, он поворачивал к нему свою морду и глядел на него удивлённо-вопросительно и тот продолжал свою работу. Варя, после пятой съеденной плюшки, сидела сонная и осоловевшая, и к концу ужина плохо понимала, о чём идёт речь.

«Главное, — думала она, — не заснуть. Потому что я должна быть готова…Всегда нужно быть готовой съесть ещё одну плюшку… Нет, не плюшку… булку… Ой, нет же… Я не помню… Но я готовлюсь… Я не сплю…»

Но сон всё же одолел её и, сама того не замечая, она положила голову на плечо брата и заснула и все стали говорить тише, чтобы не разбудить её.

— Я сделаю балкон открытым, — сказал папа, рисуя в воздухе свои планы. — Так я смогу выходить на него по ночам и выкуривать трубку, любуясь на звёзды.

— Но ты давно не куришь трубку, — заметила мама.

— Это не имеет значения, — сказал папа. — Это просто идея. Возможно, я захочу поесть мятных леденцов, но когда человек говорит, что планирует есть мятные леденцы, его не воспринимают всерьёз. Ты как архитектор должна это понимать.

Мама молча кивнула, потому что когда папа рассказывал о своих новых проектах, спорить с ним было бесполезно.

— Так вот, — продолжил он. — В углу я сделаю небольшой вольер, который будет сообщаться с чуланом Счастливчика. Я сделаю его невысоким, чтобы его не было видно с улицы и наш малыш, сможет в любой момент дня и ночи подышать свежим воздухом. Но самое главное, что в полу своего балкона я сделаю люк!

— Люк? — насторожилась мама. — Зачем на балконе люк?

— Чтобы можно было спускаться и подниматься на него по верёвочной лестнице! — сказал папа, сияя от восторга. — Я всегда мечтал о верёвочной лестнице, по которой можно незаметно подняться в дом и вот, мечта совсем рядом. Всего то осталось сделать балкон и люк, сущие пустяки.

— Круто! — сказал Серёжа. — Всё как на настоящем пиратском корабле!

— Именно так, — сказал папа. — Никогда не знаешь, когда может пригодиться верёвочная лестница, так что лучше всегда держать её под рукой…

Видя взволнованное лицо мамы, папа поспешил добавить:

— Но, обещаю, мы не будем ей злоупотреблять. Только в самых экстренных случаях. Скажем, если наш дом загорится или… Словом, только если произойдёт нечто ужасное.

— А нельзя ли нам как-нибудь избежать, этого «нечто ужасного»?.. — осторожно поинтересовалась мама. — Или ты снова планируешь ставить какие-то опыты на втором этаже?..

— Опыты? — удивился папа. — Нет. Но это отличная идея! У меня где-то лежат старые реактивы, нужно будет найти их и посмотреть, что можно сделать. Я давно обещал показать ребятам, как растёт кристалл, пора держать слово.

Мама скорбно вздохнула. После последних опытов в Москве, квартира неделю пахла какой-то химией, а посуду, в которой смешивали реагенты, пришлось выбросить. Папа негромко рассмеялся прочитав её мысли.

— Не волнуйся, — сказал он. — Магический кристалл растёт совершенно тихо и без всякого запаха. Это займёт всего несколько дней, и он причинит хлопот не больше, чем комнатное растение. Это очень тихое волшебство.

— Я надеюсь, — выдохнула мама. — просто, когда ты говоришь, что будешь проводить опыты, меня всегда охватывает лёгкая паника. Вспомни…

— Да, да, да, — замахал руками папа. — Я всё помню. Два года назад я едва не сжёг нашу кухню, а в прошлый раз квартира неделю пахла нашими реактивами. Но всё это в прошлом! Этот эксперимент тебе понравиться.

— А что мы ещё будем делать? — спросил Серёжа, но папа не успел ответить, потому что Счастливчик, которому надоело «расчёсывать» Степашку, сполз с кресла и взобрался к папе на колени. Удобно устроившись на них, он оглядел стол и, радостно пискнув, схватил с папиной тарелки недоеденную плюшку, намереваясь поужинать.

— Не знаю насчёт трюков, дорогой мой, — сказал папа, отбирая у недовольно урчащего Счастливчика остатки плюшки и ссаживая его на пол, — но хорошие манеры ты точно позабыл. Когда мы за столом, тебе нельзя на колени. Припоминаешь?

Счастливчик посмотрел на папу как обиженный ребёнок и попытался повторить своё восхождение с мамой, но и там был быстро водворён на пол. Опечаленный и грустный, он побродил немного вокруг стола, урча и вздыхая, и полез обратно на кресло. Степашка лизнул своего друга в нос и, в знак солидарности, тоже грустно вздохнул.

— Им надо выступать в цирке, — сказала мама. — Они чудесная пара. Их даже не нужно ничему обучать. Вы бы видели, как Степашка сегодня охотился за большой гусеницей, которая переходила дорогу у калитки! Он так фыркал и скакал вокруг, что можно было подумать, что он наткнулся на целого удава.

— Кто нашёл удава? Где удав? Я тоже хочу посмотреть! — сказала внезапно проснувшаяся Варя. — А он большой? Он меня не укусит?

— Доброе утро, — сказала мама. — Никакого удава нет, я просто рассказывала, как Степашка охотился на гусеницу.

— Ну, вот, — расстроилась Варя. — Опять я всё проспала…

— Это потому, что уже время ложиться, — сказала мама, глядя на часы. — Давай те как укладываться. Идите, умывайтесь, чистите зубы и в дом. Я ту сама приберусь. И захватите эту мохнатую парочку, а то пока я буду мыть посуду, они могут набедокурить.

— Хорошо, мамочка, — ответила Варя. — А если бы Степашка нашёл удава, мы бы взяли его домой?

— Конечно, — сказала мама. — Мы бы всех взяли. А я бы переехала жить в зоопарк, там спокойнее!

— Я бы жила в зоопарке, — мечтательно сказала Варя. — Там столько разных зверюшек. Я бы могла их тискать целый день!

— И я бы жил, — сказал Серёжа. — Мне бы хотелось подружиться со львами и жирафами.

— Наверное, я что-то не так делаю, — покачала головой мама. — Мои дети хотят жить в зоопарке!

— Ты самая замечательная мама, — сказал папа, целуя маму в щёчку. — Не переживай. Было бы гораздо хуже, если бы твои дети любили жить в городе и выходили бы из квартиры, только чтобы дойти до школы. Люди должны чаще бывать на природе и общаться с животными. Это развивает в них сострадание и чувство ответственности.

— Даже общение с удавами? — спросила мама.

— Особенно общение с удавами, — подчеркнул папа. — Потому что тот, кто относиться к удавам безответственно, служит им обедом…

Папа подмигнул ребятам и вышел на улицу, унося на руках Счастливчика. Степашка поплёлся следом. Долгие посиделки за самоваром всегда усыпляли его, и он каждый раз с неохотой шёл домой.

«Так нечестно, — размышлял он, бредя в темноте за папой. — Почему меня не носят на руках как Счастливчика? Правда, я не очень люблю, когда меня берут на руки, но это ведь не важно,