Любовь очень зла - Татьяна Полякова

— Нет. Что ты хотел мне сказать?

— То, что я тебя люблю.

— Это я знаю, — засмеялась я. — Новости есть?

— Новости? — Он немного помедлил. — Есть.Правда, понятия не имею, как ты их воспримешь в свете сегодняшних событий.

— Каких событий? — не поняла я.

— Ссоры с твоей подругой. Ты вполне можешь решить, чтоя клевещу на нее в отместку.

— В чем дело? — испугалась я.

— Видишь ли, я попытался прояснить ситуацию с этойтаинственной любовницей, сделал несколько звонков. Люди довольно быстро узнаюто таких вещах, вся наша жизнь проходит на виду… Никто ничего сообщить мне немог, и тогда я подумал, что твоя подруга чересчур рьяно отвергала мысль о том,что у твоего мужа могла быть связь с кем-то из сотрудниц фирмы. Я позвонилШерману. Господин адвокат очень удивился моему вопросу, пришлось объяснить,почему меня это заинтересовало. Сначала он было посмеялся над цветами изаписками, а потом решил, что это может быть куда серьезнее. И сообщил мнеследующее… — Сережа сделал паузу, а я поторопила:

— Что?

— Пару месяцев назад твой муж отдыхал в так называемом«охотничьем домике», срочное дело заставило Шермана навестить его там. В общем,твой муж отдыхал не один, а в компании твоей подруги Жанны.

— Подожди, она его секретарь и вполне естественно…

— Лили, Шерман увидел ее случайно, она скорее всегоубеждена, что о ее присутствии там он и не подозревал, и обстановка, в которойон обнаружил ее, не позволяла предполагать, что она находилась там в качествесекретаря, если, конечно, не совмещала это с другими обязанностями.

— Этого не может быть, — растерянно пробормоталая.

— Именно такой реакции я и ожидал.

Я покачала головой, точно отказываясь от всего услышанного,но в памяти начали всплывать кое-какие детали. Виктор уехал в «охотничий домик»после очередной нашей ссоры, сказал, что ему полезно немного проветриться.Жанна появилась у меня в тот же день и сообщила, что хочет навестить сестру,которая жила в Туле. Теоретически она вполне могла поехать с Виктором, но…трудно представить их вместе, скорее даже невозможно. Впрочем, Жанна незамужем, постоянного приятеля у нее нет, работа отнимает слишком много времени.Первые месяцы работы у Виктора она очень тяготилась этим, а потом стала ходитьна работу, как на праздник. Вдруг сменила прическу, занялась своим гардеробом,я то думала оттого, что у нее просто деньги появились, Виктор платил ей оченьприлично и я за подругу порадовалась. А что, если она в него влюбилась, мне лине знать, как он может опутать словами, задаривать подарками…

Она, в сущности, очень одинока, а они слишком много временипроводили вместе…

— Прости меня, — сказал Сергей. — Прости, чтосделал тебе больно. У тебя такое потерянное лицо. К сожалению, Шерман не могошибиться.

— Должно быть так оно и есть, но я не могу поверить,что Жанна затеяла весь этот кошмар.

— Я понимаю… хотя ей было легче легкого притащить всеэти розы в дом, у нее есть ключи и она знает код. Она хорошо усвоила твоипривычки, а о своих планах ты ей сама рассказывала.

— Может быть ты и прав, — сказала я и заплакала.

— Успокойся, дорогая, — принялся утешать меняСергей. — Я не думаю, что она замышляла что-то ужасное, скорее всего этопросто глупая бабья ревность.

— Но ведь та женщина, что получала цветы, она брюнеткаи с короткой стрижкой.

— Дорогая, ты кажется забыла, есть такая вещь, какпарик. В остальном описание вполне ей подходит.

— Все-таки мне трудно поверить…

— Поэтому я и боялся сказать тебе. Обещай, что ты нестанешь отчаиваться. Я поговорю с ней.

— Прошу тебя, не надо. Я сама во всем разберусь. Идем кмашине, я в самом деле озябла.

— Лили, я настаиваю, чтобы ты переехала ко мне.

— Мы уже обсуждали это. Потерпи немного, —попросила я. — Я думаю, Владимир Павлович после некоторого размышленияпридет к выводу, что затевать военные действия не стоит и тогда с конспирацией всамом деле можно будет проститься, а пока…

— Но поцеловать-то я тебя могу?

— Не стоило бы этого делать, но уж оченьхочется, — сквозь слезы засмеялась я.

Однако, как только я оказалась в машине, смеяться мнерасхотелось. Я ехала к городу, то и дело поглядывая в зеркало и высматривая«мерседес» Сергея в потоке машин. На светофоре мы разъехались, я свернуланаправо, он поехал прямо. Я проводила его машину взглядом, чувствуя пустоту вдуше, мне так хотелось, чтобы он был рядом…

Мысли мои вновь вернулись к подруге. Если записки Жанкинаработа, значит прекратить все это не составит особого труда, достаточно будетпоговорить с ней. Не это меня пугало. Уж слишком много неясностей в гибелимоего мужа. Ведь кто-то действительно его убил. А главное — мое алиби, я до сихпор не смогла найти объяснение происходящему. Куда, к примеру, исчезло изконтейнера мое платье? Что-то подсказывало мне: исчезло не просто так.

Вернувшись домой, я попыталась приготовить себе ужин, ноограничилась хлопьями и стаканом молока. Я уже собиралась лечь спать, когдауслышала автомобильный сигнал, весьма настойчивый. Возле ворот стояла машинаВладимира Павловича, а сам он, по всей видимости, вознамерился попасть во двор.Я, нажав кнопку, открыла ворота и стала ждать гостя в кухне, оставив входнуюдверь незапертой.

— Где ты? — крикнул Владмир Павлович, входя вдом. — Я один и пунктуален, как английская королева.

— Ты пришел с голубем мира подмышкой? — спросилая, появляясь из кухни.

— Я пришел выслушать, что такого ты хочешь мнепредложить.

— Разве вчера мы обо всем не поговорили? —удивилась я.

В лице Владмира Павловича читалось недоумение, оно всеросло, постепенно переходя в раздражение.

— В чем дело, черт возьми? — спросил он. —Встретиться сегодня было твоей идеей. Встретиться и обсудить наши дела. Просьбаприехать попозже, так как вечером ты занята, и одному, так как говоритьпредполагалось без свидетелей.

— А ты ничего не выдумываешь? — нахмурилась я, ещене зная, дурака валяет Владимир Павлович или на самом деле произошла какая-топутаница.

Лицо его было абсолютно серьезным, более того,встревоженным.

— Ты разговаривала сегодня с моей секретаршей?