Большая книга ужасов – 73 - Елена Усачева

Легыч исчез. Но сами кусты подозрительно зашевелились, словно там скрывалась армия.

Стекло пожаловалось на очередной брошенный камешек.

Дверь в комнату распахнулась без стука.

Никита вздрогнул, подбирая под себя ноги.

— Старик, значит, так! — Дядя Толя решительно пересек комнату и остановился около окна. — А ты чего свечи жжешь? Темно тебе?

Никита втянул голову в плечи. Свеча горела. Уверенно так, ровно.

Дядя Толя плюнул на пальцы, и фитилек, пшикнув, погас.

— Старик! — Дядя Толя стянул с кровати покрывало и завесил им окно. — Тебе сейчас лучше уехать. Я такси вызвал. Оно скоро будет. Вот тебе деньги, купишь билет до дома. — Положил на стол купюры. — А свой сдашь. Ты извини, старик. Видишь, как все получилось. Какое-то сумасшествие. Думал, милицию звать. Но тут уже не до милиции — раз пошли такие дела, безопасней быть отсюда подальше. С тобой бы поехал, но не хочу Зину одну оставлять. Боится она. Сам справишься?

Никита закрыл глаза. Посчитал до пяти, чтобы вернуть нормальное дыхание. Вспомнился таксист, который вез его сюда. Не проскочит. Не сейчас. Но деньги в карман положил. Пригодятся.

— Нас тоже поначалу здесь… не очень любили, — добавил дядя Толя и по-деловому огляделся, словно что-то искал. — Но теперь, как видишь, ничего! Да я даже представить не мог, что все так повернется. Мало ли какие слухи ходят. А я слышал, ты развалины любишь, вот и предложил. Мы же столько не успели! И в горы сходить, и на рыбалку… Я уже говорил с Ильей! Говорю, что вы парня травите, он же свой, наш родственник. А он только плечами пожимает, говорит: «Мы ничего не делаем. Мы играем». А тут такие игры, что уже не до смеха. А в милицию я схожу, я поговорю, это хулиганство! Так травить человека.

Никита смотрел на свечу, хотелось поймать момент, когда она загорится. В воздухе появится рука с зажигалкой? Кто-то чиркнет невидимой спичкой? Или Хозяин силой взгляда ее зажжет?

— Не надо в полицию. Не надо…

Что могла в этой истории сделать полиция? Поймать Хозяина и в наручниках отправить за границу? Убедить Бэлку не бить больше Полину? Да они пальцем у виска покрутят — и вся работа.

— Я поговорю! Поговорю! А то ходят тут…

— Кто ходит? — прошептал Никита.

Дядя Толя тяжело вздохнул:

— Я тебе сапоги принес. А то что ты все босиком да босиком. — У порога и правда стояли сапоги. — А ты давай, старик, собирайся. Можешь даже вещи не брать. Я потом привезу. Как только все уляжется, я приеду, извинюсь перед твоей матерью. Это же такая история… Собирайся. Скоро машина придет.

Дядя Толя вышел. По комнате пролетел сквозняк от его движения. В воздухе словно что-то сдвинулось.

Свеча горела.

Пропустил. Но зато на память сразу пришло: «У лукоморья дуб зеленый…»

Свеча задрожала, треснула искрами. Никита накрыл ее ладонью, не замечая боли, а потом и вовсе выдернул из подсвечника. Посмотрел на лунку, заляпанную воском. Вот была бы кнопка по уничтожению всей нечисти в округе! Нажал — и все закончилось. Никита утопил палец в лунке. Укололся. Сквозь воск торчал штырек, на который надо насаживать свечки.

Так, значит? И кнопка ему заказана? Ну что ж, волшебники, и на вас найдется управа.

Соль, железо и черная кошка.

В этот раз прилетел хороший камень — стекло задрожало. Эдак и разбить можно. А потом и вообще дом поджечь. И не спасут его десяток бочек, полных воды, и ежедневные дожди. Тут если что и спасет, то не вода. Зачем нужна была записка? Почему ее попросили передать именно его? Может, все дело в этом сложенном листке?

Что там такого было? Люблю, не могу? Потерпи немного, все закончится? Русские уйдут, и мы снова будем вместе? Или был описан способ расколдоваться?

— Старик, ты еще не собрался? — заглянул дядя Толя. — Поторопись. Машина вот-вот будет. Мне, правда, отзвонили, что одна машина сломалась. Но скоро, я уверен, пришлют другую. — Из кухни послышалась телефонная трель. — Ага, вот и они!

Вторая машина, судя по разговору, тоже сломалась.

— Ищите еще! — возмущался дядя Толя. — Нам срочно нужна машина!

Никита приподнял покрывало на окне. Что будет, когда он выйдет? Они сразу накинутся? Или дадут сделать несколько шагов, а потом начнется погоня? По всем правилам. Куда погонят? К плотине или к тому Дому? Два раза снаряд в одну воронку не падает — значит, не к плотине. Крышу на голову ему роняли. Что еще? Огонь?

Свеча горела. Валялась на полу и все равно горела.

Никита наступил на огонек, растаптывая воск по полу. Чтобы гореть было нечему.

— Да что ж ты будешь делать! — ругался по телефону с диспетчером дядя Толя. — Вам деньги не нужны?

Из дома надо было уходить, пока его и правда здесь не подпалили. А то ведь дверь заложат — и не выберешься.

Никита влез в сапоги, натянул толстовку и вышел из комнаты. Увидел на столе солонку. Покрутил в руках. Сунул в карман. На подоконнике обнаружился гвоздь. Большой, гнутый и ржавый. Доисторический какой-то. Нормально. В хозяйстве все пригодится. Призрак тоже не новенький. Пожил уже на свете, поистрепался.

— Собрался? — Дядя Толя что-то искал в своем телефоне.

— Хочу напоследок воды принести, — бодро отозвался Никита.

— Да сиди уже! — отмахнулась баба Зина.

— И правда, чего тебе по улице ходить? — Дядя Толя являл недовольство — телефон побеждал.

— Там уже нет никого, на улице. Пройдусь. — Никита вышел на крыльцо.

Ветер прогнал волну зелени по деревьям.

Никита перекинул ведро из руки в руку. Дужка другая. Неудобная.

Как можно беспечней спустился по ступенькам, прошел по тропинке, вышел за ворота. Так, впереди кусты, а за ними традиционная крапива, утоптанная до грязи дорожка и колонка. Покачивая ведром так, чтобы был слышен скрип, Никита дошел до кустов, бесшумно поставил ведро на дорожку и прыгнул в сторону.

Кусты! Спасительные кусты тянулись еще вдоль пары домов, а дальше — разрыв.

— Ааааа!

И грохот. Кто-то не дождался, пока Никита появится из кустов, и побежал проверять. Выкатилось ведро, зазвенел велосипед.

Илья! Навернулся. Так, один есть.

Никита на мгновение прилип к кусту, досчитал до пяти и побежал.

— Аааааа! — дрогнул воздух.

Пересек свободное пространство, упал в акацию.

— Туда!

По дороге пронеслась Бэлла. Волосы развевались, как водоросли в быстрой воде.

Затрещало:

— Здесь где-то!

Легыч. Идет по кустам.

Раз, два, три…

— Смотри дальше!

А это Илья. Звенит велосипедом. Чего он к этой технике прилип, все время на нем? Может, ему велосипед в награду за работу выдали?