Много шума вокруг волшебства - Патриция Райс

– С Лоренсом? С виконтом? А что я могла с ним сделать?

– Вы нарисовали его, я узнал бы его где угодно. Значит, вы его видели. И кстати, как вам удалось написать мой портрет без моего ведома?

Она выронила испачканный платок и схватилась за края своей накидки.

– Когда я написала портрет виконта? – спросила она со странным спокойствием.

– Нарисовали, а не написали. Мелками. На своем мольберте. А вам разве не сказали, что меня схватили прямо у вас в доме? Я подумал, что это довольно забавно. Только не могу понять, как вы все это устроили.

А он еще принес ей цветы и подарки, с досадой подумал Трев и замкнулся в себе. Он действительно начинал думать, что вернулся домой и обрел уют и спокойствие. Значит, он гак и не усвоил преподанного ему когда-то урока, забыл, что все это не для него!

Но он сумеет помочь Лоренсу, выяснит, какое еще коварство затеял его дед, привезет Лоренса домой, а потом уедет подальше отсюда. И пусть за все заплатит эта подлая, гадкая женщина.

Голос Синды слегка дрожал, когда она заговорила:

– Набросок на моем мольберте? Вы его видели? Рыбака?

– Это не рыбак! – Трев готов был задушить ее. Вместо этого он открыл верхнее оконце и крикнул Мику: – Вези нас к Джорджу. Помнишь его? Севернее от дороги?

Мик ответил утвердительно. Успокоившись, Трев снова стал рассматривать скромную мисс, сидевшую перед ним. Покончив с пирогом, он облизнул пальцы. Ему до смерти хотелось выпить эля. Поддев ногой корзинку, валявшуюся на полу, он поднял ее и осмотрел содержимое – лепешки, так и не съеденные. Но он уже насытился.

– Если вы скажете мне, где найти Лоренса, я отправлю вас к вашему отцу и не причиню никакого вреда. – Он говорил первое, что приходило ему в голову, так как был слишком потрясен ее вероломством, чтобы размышлять спокойно.

– Как? Значит, вы действительно могли убить вашего кузена? Может быть, граф стремился защитить его от вас?

Трев, конечно, заслужил этот холодный, отчужденный тон, но ему хотелось разнести все вокруг или душить ее, пока она не поймет. Правда, ни то, ни другое не привело бы его к цели.

– Тогда он должен был бы заботиться о наследнике Лоренса, которому предстоит родиться, а он ровным счетом ничего не делает! Бросьте! Виконт не сделал вам ничего плохого. Где он находится?

– Я никогда не встречалась с виконтом Рочестером, – ледяным тоном ответила Синда.

– Но вы же его нарисовали! – вскричал он в бешенстве. – И он сращивал канат левой рукой, как делал всегда, потому что он левша! И над левой бровью у него маленький шрам, который я помню с детства! Да, я не видел Лоренса двадцать лет, но узнал его, понимаете, это он! И должен вам заметить, дорогая моя леди Люсинда Пембрук, – Трев произнес ее имя с язвительной насмешкой, – как художница вы куда талантливее, чем соблазнительница!

Вздрогнув, она еще глубже надвинула на лоб капюшон и отвернулась к окну.

– Я запечатлела на бумаге лишь то, что видела в своем воображении. – Она гордо вскинула голову. – Я даже не надеюсь, что вы мне поверите.

– Вы хотите убедить меня, что вообразили Лоренса?! – недоверчиво переспросил Трев. – Вот таким, каким вы его нарисовали? Виконт Рочестер, наследник Лэнсдауна – в облике бедного рыбака на пристани?

– Я не знала его имени, а видела обыкновенного рыбака. Точно так же, как не знала вашего имени, когда изобразила вас на ярмарке. У меня в воображении родился ваш образ, и я только перенесла его на холст. Это присуще всем художникам и называется творчеством.

– Понятно, а пиратам присуще похищать и грабить людей, – со злобной усмешкой сказал Трев. – И убивать их, как, должно быть, и думает мой дед. Ну хоть я и не был пиратом, но теперь мне терять нечего! Вы скажете мне, где найти Лоренса, или предпочтете стать моей первой жертвой?

– Люди воспринимают мои картины как акт ясновидения, – прошептала она голосом, в котором звенели подступившие слезы. – Может, ваш кузен решил стать простым рыбаком, а не заниматься поместьем. Я не знаю, ничего не могу сказать. Я только рисую.

– Вы думаете, что когда-нибудь в будущем мой кузен станет рыбаком? – недоверчиво спросил Трев.

– Говорю же вам, я нарисовала только то, что видела в своем воображении! И больше мне ничего не известно.

Он слышал в ее голосе боль и слезы и всей своей грешной душой хотел ей верить. Но к счастью, он достаточно оправился от потрясения и теперь принимал ее за ту, кем она была на самом деле. Место ярости занял холодный рассудок.

– Сколько бы ни заплатил вам мой дед, я могу дать больше. Я владелец довольно крупного состояния. Просите что хотите, только скажите, как мне найти Лоренса.

Она молчала.

– Мой дед вас шантажировал? – с трудом сохраняя терпение, спросил Трев. – И таким образом заставил вас нарисовать тот проклятый портрет? Если это так, я узнаю, чем он вас шантажировал, и освобожу вас от его власти. Только назовите свою цену.

Она снова ничего не ответила.

Трев чувствовал, что в любую минуту снова сорвется и как следует встряхнет ее, чтобы вырвать ответ. Но этого нельзя было допустить! Нужно спокойно и хладнокровно составить план действий, он должен переиграть графа в его игре.

И все же у него невольно вырвалась мольба:

– Что я вам сделал, за что вы обрушили на меня такое несчастье?!

Она повернулась и взглянула ему прямо в глаза.

– Вы мне не верите. До тех пор пока вы мне не поверите, нам с вами не о чем разговаривать.

Синда замкнулась и за весь вечер больше не произнесла ни слова. К заходу солнца они добрались до крошечного рыбачьего домика Джорджа у моря. Водворившись в домике с хранившей презрительное молчание леди Люсиндой, Трев отдал необходимые распоряжения Мику и своему старому другу.

Вскоре его люди с каретой отбыли куда-то, и Трев с Синдой остались одни, однако у нее не вырвалось ни единого слова протеста. Но когда Трев стянул ей кисти рук и привязал ее к кровати своим шейным платком, леди Люсинда Пембрук ожгла его таким неистовым взглядом, что он чуть не сгорел от стыда.

– Как вы смеете! – кричала Синда, пытаясь высвободиться, пока Трев ловко привязывал ее шейным платком к кровати.

– Что, вам понадобилось в туалет? Или вы не можете заснуть без шелковых простыней? – издевательски поинтересовался Трев. – Вы получите все, что желаете, если только скажете, где я могу найти кузена.

– Насколько я знаю, вы утопили своего кузена и его яхту, как и утверждает граф! – Изо всех сил сдерживая слезы, Синда безуспешно пыталась избавиться от пут. И она еще винила себя за то, что он оказался в тюрьме! Увидела ту проклятую вазу с цветами и размякла! Как же, разве преступник может дарить даме цветы!