Зеркало затаённых желаний - Денис Юрьевич Петриков

вроде управляющей панели. Скорее всего она будет скрыта. Не замаскирована, а закрыта чем-то наподобие неприметной крышки.

— Откуда ты всё это знаешь? — поразился я.

— Ну, я тоже готовилась к погружению в Ракс и у меня, в отличии от некоторых, были очень хорошие учителя, — обернувшись, Алина показала мне язык, оставив на внутренней поверхности защитного стекла мокрый след. След этот быстро впитался в перераспределяющее влагу внутреннее покрытие.

От этого невинного жеста мне захотелось её поцеловать. Вот что что, а целоваться мы кое-как умудрялись.

— А ещё, на нижнем уровне наверняка всё ещё работает система жизнеобеспечения и мы наконец сможем снять эти чёртовы защитные костюмы, — подмигнула мне девушка.

Боже, я знал что она бунтарка и дама себе на уме, но чтобы настолько!?

— Алина, так нельзя! — возмутился я. — Почему ты не сказала об всём этом Семёну? И он наказал нам никуда отсюда не уходить! И подобное, в конце концов, опасно!

— Боги, Валентин, ну до чего-же ты скучный. Один раз живём. Скажем потом, что нашли спуск случайно, решили исследовать, ещё и похвалят, не сомневайся… И не вздумай! — строго отрезала девушка, догадавшись, что я хочу написать обо всём Семёну в текстовый чат.

Прежде чем сомкнулись тяжёлые двери склада, Алина изящно уболтала Семёна разбить текущую группу. Зная, что у нас интим и всё такое, мужчина согласился, ведь на нашу безопасность это особо не влияло. Собрать группу секунды, да и доступен текстовый чат.

— Ты три минуты назад хныкала и просила прощение, а теперь вот подбиваешь меня на должностное нарушение, — внутренне сдавшись, попытался я убедить собеседницу.

— Да я вообще девушка с двойным дном, мне палец в рот не клади. Но тебе можно… — захихикала она, намекая на наличие пошловатого контекста.

Боже, до чего же мы разные.

— Что нам даст твоя панель управления, всё наверняка обесточено, — направляясь к стене, выдал я разумное, пусть и предположение.

Терминал и двери — это скорее всего защищённая, имеющая резерв цепь питания. А вот лифты на второй этаж — совсем другой вопрос.

— Ракс мир, но Ракс игра. А в игре имеются некоторые допущения, — подмигнула мне девушка, после чего предложила:

— Иди вдоль стены налево, а я пойду направо.

На выполненную под серую стену крышку панели управления я наткнулся чуть ли не сразу, после чего мне пришлось с Алиной согласиться. Да, Ракс — игра, а в любой игре есть своя система и допущения.

Позвав Алину и больше рефлекторно нажав на находку, я заставил закрывающую табло крышку уйти вверх. Стоило панели открыться, как небольшой экран под ней вспыхнул «живым» белым светом. Переводчика не требовалось, открывшееся меню было синхронизировано с Системой. Впрочем, легче мне от увиденного не стало, ибо мини-терминал запрашивал всё тоже

* * *

Введите пароль особого приоритета.

* * *

И где, спрашивается, нам данный пароль взять?

Глава 16: Триумф и неприятности

Глава 16: Триумф и неприятности

— Смирись, без пароля она бесполезна, — глядя на недружественную панель, вздохнул я.

— И этому неудачнику я хочу отдать свою девственность, — укоризненным тоном уколола меня Алина.

Тема затронута интересная.

— Целуешься ты как женщина опытная, — отчего-то растерявшись, пробормотал я.

С началом половой жизни в наше время не затягивают.

— Не уходи от темы. Вижу я, что тебя — безынициативного неудачника, необходимо хорошенько выдрессировать! — уперев руки в бока, заявил мне девушка.

— Да поздно меня дрессировать, бери как есть, — не особо понимая причину возмущений, отшутился я.

Алина, однако, стала серьёзной.

— Валентин ты забываешь, что Ракс — это отчасти игра. Я помню, что здесь в таком ключе говорить не принято, оно и понятно, ведь для многих Второй мир «конечная остановка». Да и всё здесь строго, реально. Если бы не системный интерфейс и навыки, так и забыть можно, что вокруг симуляция. Более того, здесь умирают, что придаёт Раксу вес. Бесспорный вес. Но всё же игровых допущений вокруг очень много и, принимая реальность этого мира, ты невольно перестаёшь их замечать.

— А можно более конкретно, — попросил я.

— Можно, сейчас вот всё разжую и в рот положу, ещё и затрещину в конце дам, чтобы вниз провалилось.

— Только не забудь прежде на ящик встать, а то не достанешь, — передразнил собеседницу я.

— Хотя подход неправильный, — наигранно нахмурилась девушка, — вам чурбанам не словами объяснять надо, вам надо на пальцах или картинку нарисовать, — продолжала троллить меня непонятно с чего взъевшаяся собеседница.

— Алина, у тебя случаем не критические дни начались? — начав уставать от непонятного наезда, поинтересовался я.

— Ну, если вспомнить в какой мы сейчас заднице, не у меня одной, — хмыкнула девушка, после чего скомандовала: — Ищем…

— Что ищем? — не понял я.

— Что, что, пароль.

Не вдаваясь более в объяснения, Алина направилась в угол помещения, и внимательно осмотрев край стеллажа, скинула с него заполненный мотками с тросом пластиковый ящик. Пересохший от времени материал с треском разбился, рассыпав по полу своё содержимое.

— Блин, — прокомментировала она.

Я же начинаю понимать, что именно от меня требуется.

— Ты хочешь сказать, что где-то здесь записан нужный нам пароль?

— Именно. Мы ищем что-то вроде спрятанной под ящиками записки или нацарапанные в укромном месте иероглифы. Обычно на такое не обращают внимание, так как не многие знают язык Прошлых, а системные окна при взгляде на подобное не выскакивают. А если нет системного окна, то вы — чурбаны, ничего не видите и не слышите. Подумаешь, каракули нацарапанные.

За пятнадцать лет службы в информационных войсках, я твёрдо уяснил одну великую истину. Её — истину, как ни странно, обычно знает любой ребёнок, но вот взрослые отчего-то через одного забывают. Звучит сие сокровенное знание следующим образом: Кто спорит — тот дерьма не стоит. Если перевести данную дразнилку на более культурный язык: прежде чем спорить, стоит задать себе простой вопрос — насколько лично тебе это выгодно? Даже не прав ли ты в конкретно этом случае, это дело второе, если не третье.

Ну правда, оно мне надо? Ну докажу я что прав, получу ли в этом случае что-то кроме скрытого недовольства собеседника?

Я вот, например, редко когда спорил, моя работа заключалась скорее в формировании информационной среды и в подведении оппонента к нужному выводу. Самостоятельному выводу.

Вершина информационной войны — создать атмосферу, когда точка зрения противника приобретает оттенок глупости и неуместности.

Но то дела минувших дней, сейчас же я рассудил, что, первое — Алина не в духе из-за своей ошибки с терминалом (я вот уже слегка покусан морально),