Духовный путеуказатель - Мигель де Молинос

44. Хотя очень сильное мучение, когда кто-то лишается всякой утехи, позволяет страданиями очищать себя в огне печалей и напастей, очень страшно, что учителя Тайного Богословия незаслуженно называли его адом. И хотя кажется невозможным, чтобы кто-нибудь мог хоть одно мгновение вытерпеть такое мучение, о котором можно сказать, что человек живёт в постоянном умирании[110] и, мучительно умирая, живёт, чтобы всегда переносить одну за другой всё новую и новую борьбу со смертью, — однако надо решиться на эти муки, если желаешь обрести высочайше приятное и пребогатое сокровище высокого созерцания и возлюбленного соединения с Богом. И никогда не было такого святого человека, который бы не имел участия в этом тяжком страдании и духовном мученичестве. У Св. Григория Великого такое было два последних месяца его жизни; у Св. Франциска Ассизского — два с половиной года, у Св. Марии Магдалины — пять, а у Св. Розы Перуанской — пятнадцать лет. А Св. Доминик, совершивший столь многие достойные удивления дела, претерпевал эту муку вплоть до последнего часа своей блаженной кончины.

ГЛАВА VI

О другом духовном мученичестве, или состоянии мучения, через которое Бог очищает душу, которую хочет соединить с Собою

45. Другое мученичество (которое имеет больше пользы и награждения, чем первое, и существует для тех, кто уже далеко прошёл по пути совершенства и высокого созерцания) состоит в огне Божественной Любви, которым воспламеняется душа и потому мучается и съедается любовными болезнями. Огонь этот или печалит душу отсутствием её возлюбленного, или угнетает и обременяет её хоть сладкое и приятное, но тяжёлое бремя божественного присутствия. Это приятное мученичество постоянно выжимает у неё воздыхания как тогда, когда она наслаждается своим Возлюбленным и обладает Им (ибо вкус такого обретения столь приятен и крепок, что она не может вместить его в себя), так и тогда, когда Он не открывает Себя из-за горящей скорби, с которой она старается Его искать, обрести и наслаждаться Им[111]. Это и называется «воздыхать, страдать и умирать от любви».

46. О, если бы ты пришёл к тому, чтобы мог понимать все противоречащие друг другу ситуации, претерпеваемые любвеобильной душой! Столь жестокую и страшную, но, вместе с тем, и столь сладкую и приятную борьбу; столь глубокие, но и столь приятные язвы; столь тяжкий, но и столь приятный крест, что человек добровольно осуждает себя самого на то, что долго ему жить и терпеть.

47. Чем больше растёт свет и влюблённость души, тем больше умножается и болезненность, которую она чувствует, когда ей кажется, что с нею нет столь возлюбленного ею добра. Если находит она у себя своего друга, то хотя полна она радости, но не может в познании его дойти до основания и пребывать в наслаждении им непрерывно, и это причиняет ей смертельную скорбь вместе с этой великой радостью. У неё есть и пища и питьё пред устами, но она алчет и жаждет и не может насытиться. Отныне она хочет погрузиться и утонуть в море любви; крепкая рука находится рядом с нею, она могла бы избавить её, но не делает этого; и душа не знает, в который час придёт любимый друг её и возьмёт её.

48. Иногда она слышит внутри себя голос своего друга, который призывает её и беседует с ней кроткой и благосклонной лаской, происходящей из внутренности её основания, которое есть чертог его; и от этого всё тело её содрогается — и распалось бы на части от радости и страдания (от радости, что он столь близко к ней и даже внутри неё, и от страдания, что она пока ещё отделена от совершенного и нерушимого наслаждения им). Вот сколь крепко действие любви. Она будто бы опьяняет душу, делая её смелой, ужасающейся и ненасытной в любви. Потому и говорится, что любовь крепка, как смерть, ибо умерщвляет как та, так и другая.

ГЛАВА VII

Для обретения духовного мира необходимо внутреннее умерщвление и целостное предание

49. Одна из тончайших и наглейших ухваток повреждённого естества — когда оно под предлогом пользы и необходимости западает на бесчисленные вещи и входит в зависимость от них. Этой отравленной стрелой бесчисленное количество душ позволило поразить себя и сделать плотскими и бездуховными людьми, потеряв жизнь благодати. Ты никогда не вкусишь сокровенной манны (Отк. 2:17), которой никто не знает, кроме приемлющих её; разве только если ты совершенно победишь и умертвишь себя; ибо тот, кто старается, чтобы умертвить непорядочные восстания своего ума, неспособен к принятию духовных даров, без вхождения коих невозможно обратиться в себя, возвратиться внутрь и быть духовным человеком[112]. Потому-то живущие вовне[113] [в чувствах и по побуждению их] лишены этих даров[114].

50. Не позволяй беспокоить себя никакому приключению, ибо беспокойство есть дверь, в которую к тебе войдёт враг, чтобы похитить у тебя мир.

51. Праведно отвергни себя самого и целиком оставь Богу; ибо хотя это отвержение сначала и жестоко, и тяжко, но в середине легко, а в конце весьма радостно.

52. Если ты не находишь Бога во всём, то ты должен познать, что ещё очень далёк от совершенства.

53. Чистая, существенная и совершенная любовь состоит в кресте, в вольном отвержении и самопожертвовании, в совершенном смирении, в нищете духа[115] и в презрении к себе самому.

54. Во время продолжающейся сильной напасти, отрешений и безутешности ты должен заключить себя в себе же самом, во внутреннем основании своей души, и там взирать, рассматривать единого Бога, который царствует там, как на престоле мира и покоя.

55. Если ты усмотришь некую нетерпеливость и горечь сердца, то это есть знак самовлюблённости или плотской любви, которая, однако, бессильна и умерщвлена[116].

56. Истинная любовь со своими плодами познаётся по тому, когда душа глубоко унижает и смиряет себя и имеет искреннее желание всяким образом быть умерщвляемой и презираемой[117].

57. Есть много тех, кто прилежно упражнялся в молитве, но не нашёл Бога. Это происходит потому, что после окончания молитвы они больше не обращают духа к Богу и отпускают узду своей плоти, — вместо необходимого для этого благоукрощённого и тихого пребывания в постоянном ожидании Бога, с великой чистотой сердца и ума, а также с совершенным его преданием и тишиной.

58. Если душа откровенно проста и умерла в себе самой,