Пилот ракетоносца. Выбор курса - Макс Мах

— Согласна, — одобрительно кивнула Ирина и посмотрела на Эрика с уважением, которого он явно не заслуживал. Мысль-то, если разобраться, вполне тривиальная. Чем тут гордиться?

— Нас вызывает одна из сторон, — вклинился в разговор офицер-связист. — Говорят на ланге.

— Они представились? — Павел не сидел, а стоял у главного пульта, готовый к немедленным действиям, хотя, на взгляд Эрика, место в капитанском ложементе подошло бы для этого куда лучше.

— Нет, но требуют назваться.

— Их право, — после секундного раздумья решила Ирина. — Они ведут бой. Переведите канал связи на меня.

— Есть, мэм! Связь ваша!

— Говорит наместница Ирина Ма, — голос Ирины звучал ровно, в нем не слышалось ровно никаких эмоций, спокойная, размеренная речь. — Я возглавляю посольство республики Сибирь на Фронтир. С кем имею честь говорить?

— Очень приятно, товарищ наместница! — ответил приятный женский голос. — Я комбриг Авиэ́тта[53] Че Гевара командир крейсера «Парижская Коммуна», действую в системе Тристана в составе четвертого объединенного экспедиционного корпуса Трилистник-4. Все корабли ваши?

— Нет, — уточнила Ирина. — Я нахожусь на крейсере «Чалдон». Основная группа — это посольства империи Торбенов и Великого княжества Гориц.

— С империей у нас вроде бы мир… — «задумалась» комбриг Че Гевара.

— Мы вас пропустим, — наконец, решила она. — Можем даже прикрыть разгонное плечо в секторе 87–93. Но у вас, товарищ Ма, могут возникнуть проблемы при переходе к основной группе.

— С кем вы ведете бой? — нахмурилась Ирина, она видела на тактическом экране ту же расстановку сил, что и Эрик.

Основная группа кораблей объединенного посольства находилась в относительно безопасном секторе, и, если трилистники прикроют их разгон, то они и вовсе проскочат, «не запылившись». Другое дело «Чалдон». Он оказался отрезан от основной группы и не имел достаточного пространства для маневра. Проще говоря, сибирякам некуда было разгоняться. Им мешал тяжелый крейсер противника, шедший пересекающимся курсом в сопровождении трех небольших фрегатов.

— Отражаем попытку захвата системы эскадрой королевского флота Великобритании.

— КФВ? — удивилась Ирина. — Вы хотите сказать, что вторая сила — это великобританцы?

— Так точно, товарищ наместница. Мы полагаем, что они либо действуют как союзники Фатимидского халифата, либо решили воспользоваться войной и улучшить свои позиции в этой части галактики. Попробуйте с ними поговорить, может быть, они учтут ваш дипломатический статус и дадут спокойно уйти.

— Спасибо, товарищ Че Гевара, — поблагодарила Ирина. — Удачи!

Итак, Великобритания. В принципе, хотя географически они не являются прямыми соседями Аквитании, все-таки великобританцы имеют в этой части космоса пару-другую опорных баз. Рассуждая чисто теоретически, захват таких густонаселенных планет, как Каталония и Гасконь, мог бы стать довольно выгодным предприятием, не говоря уже об упрочении своего положения в опасной близости к Фронтиру. Другое дело, что империя Торбенов не тот игрок, с которым не принято считаться, да и Сибирь, пожалуй, тоже.

— Что ж, — высказала общую мысль Алена Бороздина, вошедшая в рубку как раз в начале разговора с представителем объединенного флота Трилистника, — возможно, сейчас мы узнаем, что уже участвуем в войне.

— Почему она называла вас «товарищ»? — спросил Эрик.

— Не знаю, — пожала плечами наместница, — но, похоже, это какие-то коммунисты.

— Коммунисты?

— Не забивайте себе голову, Эрик, — усмехнулась в ответ Ирина. — Будем живы, Алена вам все объяснит…

1. Шестнадцатое января 2534 года, система звезды Тристан

— Наши шансы сорок на шестьдесят. — Командир тактической группы только что закончил свои расчеты и теперь стоял перед Ириной и Павлом. Алена и Эрик находились тут же, но главными в рубке были не они. — Точнее, тридцать девять на шестьдесят один, при условии, что артиллеристы отстреляются на «ять» и устоит наш защитный периметр. Следует также иметь в виду, что при расчетах я исходил из предположения, что мы сможем поддерживать высокий темп стрельбы в течение всех восемнадцати минут огневого контакта. Двигателисты утверждают, что все это время мы будем идти на форсаже, но они гарантируют, что двигатели выдержат…

Итак, все и сразу пошло кувырком. «Чалдон» оказался отрезан от основных сил объединенного посольства. Трилистники на помощь не успевали, даже если бы могли выйти из боя, а великобританцы делали вид, что ничего не слышат. Они все время передавали один и тот же приказ — «Лечь в дрейф, принять призовую команду», — шли прежним курсом и не вступали в переговоры. Таким образом, они вроде бы не объявляли Сибири войну, но и не утверждали обратного. Напротив, их нездоровое желание попасть на борт крейсера, перевозящего дипломатическую миссию, выглядело оскорбительно и само по себе являлось поводом к началу военных действий. Адмирал Север, как представитель империи Торбенов, тоже попытался объясниться и найти общий язык, но его попытки переговорить с командующим британской эскадрой игнорировались точно так же, как и предложения договориться, поступавшие от госпожи Ма. Оставалось одно — прорываться с боем.

Однако шансы на успешный прорыв были невелики. Восемнадцать минут огневого контакта с более крупным по тоннажу крейсером и тремя фрегатами — это слишком много даже для такого отличного корабля, каким являлся «Чалдон». То есть будь это война, расклад сразу становился иным. В этом случае Павел, скорее всего, сам пошел бы на сближение с противником, и это как минимум уравняло бы шансы, но вот вывести из-под огня посольство было гораздо сложнее. Учитывая, кто находится на борту, «Чалдон» должен был не только обеспечить выживаемость госпожи наместницы и сопровождающих ее лиц, но оставаться на ходу до тех пор, пока посольские не перейдут на борт одного из имперских ударных крейсеров, шедших сейчас на всех парах к точке рандеву. «Ятаган» и «Дага» действительно спешили изо всех сил, но физические константы силой воли не отменить.

— …если же на борту британца базируются ракетоносцы…

Что ж, если на завершающем этапе противник введет в бой еще пару атакующих фрегатов, «Чалдону» не отбиться.

«А ведь это знак, — сообразил вдруг Эрик. — То, что тактик вспомнил про фрегаты, не случайность…»

— Прошу прощения, — позволил он себе вмешаться в разговор, — а что с вашими корветами, капитан?

— Корветы есть, — поморщился Скрынников, — а толку что? У нас нет подготовленных пилотов. Для парада сойдут, а для боя вряд ли. Выпустим, конечно, но даже не знаю, зачем…

— Я мог бы, наверное…