Не лги мне - А. В. Гейджер

Мидленд, Техас

Мама?

В дверь постучали. Один раз. Два. Ручка медленно повернулась. Тессу пронзила холодная дрожь, и она зажмурилась. Девушка услышала, как дверь со скрипом открылась. И она узнала презрительный голос, в котором сквозили нотки превосходства.

– Тесса, ты знала, что так будет. Сколько раз я тебя предупреждала? – Тесса услышала щелчок латексных перчаток. – Ты Харт. Это у тебя в крови. Знаешь, я залетела сразу же, как только твой папочка посмотрел в мою сторону…

* * *

Тесса вздрогнула и проснулась. Ее волосы, мокрые от пота, липли к щекам, хоть кондиционер и работал в полную мощность. Она лежала на боку, прижав ноги к груди, на незнакомой кровати мотеля. Она села. Слишком быстро. Перед глазами у нее заплясали черные точки, а в горле встал ком. Она едва успела добежать до ванной комнаты.

Она долго стояла на коленях перед унитазом, пытаясь отдышаться.

Именно по этой причине она не может пойти к Эрику на съемки. Бороться с тошнотой становилось все сложнее – и было все сложнее ее объяснить.

Тесса встала и прополоскала рот водой.

«Это был сон, – сказала она себе. – Это ничего не значит».

Но Тесса знала, что это не просто дурной сон. Она знала это уже несколько недель. Она должна была посмотреть правде в глаза. Все было именно так, как предсказывала ее мать.

И Эрик начинал подозревать.

Еще ничего не было видно, но она понимала, что ведет себя странно. Скрыть утреннюю тошноту было очень трудно.

Не говоря уже о перепадах настроения. Вздутии. Болезненности. На днях она поискала в Интернете признаки беременности на ранних сроках и поняла, что у нее проявляются почти все.

До сих пор она сваливала все на тревожность, и Эрик, казалось, купился на это. А почему бы и нет? В каком-то смысле это было правдой. Из-за тревожности ее всегда тошнило. Но после того, как в прессу просочилась та фотография, причин тревожиться у Тессы было хоть отбавляй.

Тесса, конечно, знала, что не может вечно прикрываться этой отговоркой. Рано или поздно ей придется сказать ему правду, и от одной только мысли об этом разговоре она приходила в ужас.

Она проснулась еще до того, как ее матушка приступила ко второй части своей любимой лекции, но Тесса могла процитировать ее наизусть.

«Он будет винить тебя… Желаю удачи во взыскании алиментов! Вся твоя жизнь будет разрушена. Поверь мне, я говорю по собственному опыту…»

Ее захлестнула еще одна волна тошноты. Тесса склонилась над раковиной. А что если ее мать права? Эрик не очень хорошо воспринял бы эту новость. Он не готов заводить детей. Возможно, он даже захочет, чтобы она от него избавилась.

Рука Тессы поднялась к горлу.

«Эрик раз… Эрик два… Эрик Торн…»

Она никогда не сможет этого сделать. Это не выход. Она выступала за возможность сделать аборт, но только когда дело касалось других женщин. Не ее самой. Потому что она сама родилась в результате нежелательной беременности. Она бы никогда не появилась на свет, если бы ее мать решила сделать аборт.

То есть, она будет рожать, и Эрика нужно поставить об этом в известность. Возможно, он будет счастлив. Взволнован. Тессе хотелось верить в это, но она понимала, что обманывает саму себя. Зачем Эрику возиться с ребенком и его матерью, когда у него есть множество более привлекательных вариантов?

Например, та костюмерша… Катрина. При мысли о ней Тесса заскрипела зубами. Каждый раз, когда она входила в какую-нибудь гримерную, она видела, как эта девушка облапывает каждый участок тела Эрика.

Тесса уже давно сдерживала ненависть к Катрине Кортез, с ее смоки-айз и дерзким пирсингом. Она была из тех девушек, которые рычат чаще, чем улыбаются. Из тех, кто слушает только феминистские панк-группы и свысока смотрит на всех, кто фанатеет от музыки жанра, в котором работает Эрик.

Но она все равно хотела обладать телом Эрика. Она постоянно прикасалась к нему.

Куда уж еще очевиднее?

Тесса нахмурилась. Наверное, ей следует написать об этом в дневнике. Это искаженные мысли. Она знала, что не стоит делать выводы о людях, основываясь на их внешности. А Катрина была художником по костюмам. Возиться с одеждой Эрика – ее работа.

Так почему же Тесса продолжает втайне желать смерти Катрине Кортез? Что бы на это сказала доктор Риган? Это было неприятно признавать, но она обнаружила, что в последнее время скучает по своим старым сеансам терапии. Она закрыла глаза и глубоко вдохнула, вызывая внутренний голос психотерапевта у себя в голове.

«Я слышу, что вы говорите, что чувствуете, что ваша мать вас осуждает. Можете рассказать об этом подробнее?»

Тесса застонала.

Она вышла из ванной и тяжело опустилась на бугристую кровать мотеля. Почему она вспомнила именно эту их встречу? Очевидно, из-за этого сна. Он никак не был связан с Эриком – только с ее несуществующими отношениями с матерью.

Тесса вспомнила, как доктор Риган снова и снова задавала один и тот же вопрос. Они всегда возвращались к этому вопросу, и ответ Тессы всегда оставался прежним.

«Мама считает, что я худшее, что случалось с ней в жизни. Я разрушила ее жизнь с момента своего зачатия».

Теперь история повторяется. Возможно, когда ее мать об этом узнает, она будет выть от смеха. Возможно, она решит, что это такая злая ирония. Тесса закрыла лицо руками, когда темные мысли затопили ее изнутри, угрожая поглотить с головой.

Ей нужна не просто терапия. Ей нужны ее лекарства.

Но она не осмеливалась прикоснуться к ним. Если она беременна, ей нельзя их принимать. Тесса намеревалась родить этого ребенка и заботиться о нем как можно лучше. Это важнее всего. Пусть она и повторила ошибку своей матери и забеременела, но остальное повторять не будет. Она никогда не позволит этому ребенку почувствовать, что он ей не нужен.

«Никогда», – поклялась Тесса.

Она будет говорить своему ребенку, что он – настоящее сокровище. Лучшее, что когда-либо случалось с ней в жизни. И она будет повторять это снова и снова, пока он не начнет цитировать ее наизусть.

Тесса легла на бок и взяла с подушки телефон. Наверное, съемки уже закончились. Эрик, должно быть, вернулся в свой трейлер и обнаружил ее отсутствие.

Ему хотя бы стало интересно, куда она пошла? Да и было ли ему до этого дело? Тесса разблокировала телефон. Она перевела взгляд на значок «Снэпчата», но новых уведомлений не было.

Он не написал ей.

Тесса отвернулась и начала изучать потолок. В глубине души она понимала, что именно должна ему написать. Ей нужно во всем признаться. Чем дольше она будет скрывать свою беременность, тем больше эта тайна будет терзать ее, – пока не поглотит их обоих живьем.