Теория судного дня - Алексей Аникин

- Во сколько помню тебя, всегда ты такой был, - добродушно проворчал Гарник, - Никакой импровизации, даже скучно.

- Может и скучно, зато сколько раз нас с тобой моя подготовка выручала? – назидательно ответил Йохо, - Ты сам вспомни, друг.

- Это да… - задумчиво проговорил Гарник, - Есть, что вспомнить.

- Ага, - подтвердил Йохо, - Только нечего детям рассказать.

Пока бывшие воины флота Белой Звезды дружелюбно препирались между собой, Суон остановилась, опустив свою сумку, издалека гладя на Берсерка и Андрэ, о чем-то негромко разговаривавшим между собой. Чай, проходя мимо с каким-то контейнером, остановился рядом, легонько толкнув лейтенанта плечом.

- Не волнуйся, кошкобро, ты еще его увидишь, - ободряюще сказал он, - Ветераны дело говорят. Выполним задачу – и назад. Ничего такого, проведем разведку, как нас учили. Сделаем все по Уставу, не даром он уже несколько сотен лет актуален – значит, рабочая вещь. Положимся на подготовку и опыт поколений воинов.

Лейтенант Бастет вздохнула, и отвела взгляд.

- Ты прав, надо думать о боевом задании, - она подняла свою сумку и пошла по направлению к грузотсеку, - Кроме того, Устав четко ставит приоритет общего над личным.

- За Эдем, воины! – внезапно бодро вмешался Инкви, только что вышедший из корабля, - Покажем всем, что и мы кое-чего стоим!

- За Эдем! – решительно и хором откликнулись Бастет и Чай, громко, как на построении.

- Вы все-таки вознамерились геройски помереть, - осуждающе хмыкнул Гарник, отлично слышавший их разговор, - Эх, молодежь…

- Да ладно, 15 лет назад мы были точно такими же, - Йохо высунулся откуда-то из металлических глубин терминала, весь перемазанный технической жидкостью и ржавчиной, - Повезло еще, что мы вообще остались живы.

- Повезло? – переспросил Гарник, посмотрев на него, - Нас всего 3-е осталось из нашего ударного крыла, если считать Андрэ. Ты, конечно, можешь возразить, что многие вообще не доживают до наших лет, особенно в спас-отрядах. Но…

- Жалеешь, что жив, когда остальные мертвы? – серьезно спросил Йохо, отложив омни-инструмент в сторону.

Гарник промолчал.

- Я тоже много думаю про это, - продолжил Йохо, - Не ты один.

- Да ты посмотри на них! – с неожиданной злостью проговорил Гарник, делая широкой жест рукой в направлении суетящихся гражданских, - Им же насрать. Насрать! Лучшие из лучших, воины преданные дисциплине и долгу, отдали жизнь ради того, чтобы защитить… этих?!

Вокруг шумела и кипела толпа, заполнявшая переполненные резервные терминалы станции, которые и так не были рассчитаны на такой поток, а еще давал знать о себе праздник материнства. Множество кораблей садилось и взлетало, образовывались очереди и заторы на стыковку. Грузчики не успевали перетаскать все грузы, везде шатались нетрезвые «мулы», патрули «Гидры», не церемонясь, пытались сохранить хоть какой-то порядок. Над всем этим беспорядочным движением сверкала и орала неоновая реклама, агитирующая вступать в различные флоты, предлагавшая услуги псиоников и вербовочные объявления, сладко расписывающие прелесть работы археологом на Гигере за большую, даже по местным меркам, плату. Все это бурлило, кричало и непрерывно двигалось, создавая впечатление полнейшего хаоса.

Повернувшись к молодым воинам, Гарник эмоционально заговорил.

- Вот вы думаете, что сражаетесь, чтобы защитить все человечество, да? Боевой Устав, высшая справедливость, все дела – или чем там вам мозги засрали командиры. А вы посмотрите на это вот самое «человечество»! – видно было, что ветерана понесло, - Им же всем пофиг. Героическая смерть, да? Во имя Эдема, да никто из них даже не перданет с горя во сне, когда кого-то из вас сожгет внутри собственного корабля хрен знает в какой космической дыре! Думаете, они будут благодарны вам за ваш так называемый подвиг?! Да никто из них даже не узнает, что кто-то из вас вообще был на этом свете и сдох, защищая их драгоценные обывательские жопы.

- Друг, не надо… - попытался остановить его Йохо.

- Отвали! Пусть ребята знают правду! Если уж кто-то разобьет им розовое забрало их розового шлема, то пусть это буду я, - Гарника было уже не остановить, - Думаете, они вообще думают о чем-то вроде глобальной судьбы человечества или о такой чуши, как справедливость? Они вообще не думают! Ни о чем! А действительно, хули им думать? Никто из них не помирает, все они живут в приемлемых для себя условиях. Воздух, вода и еда – дерьмо, но это дерьмо всегда в свободном доступе. Древние автоматы все еще достаточно хорошо работают, и даже на самой задроченной планете самого уебищно низкого класса каждый из них может почти бесплатно получить себе кусок питательного концентрата, глоток тухлой воды и вдох вонючего воздуха. А при необходимости – за пару кредов его подлечат в медботе, если вдруг наш дорогой обыватель случайно ногу подвернул, когда спешил в ближайший бар за говеным даларанским самогоном. Чтобы посмотреть очередную запись турнира, где флоты крошат друг друга в натуральные куски. Воины подыхают по-настоящему, а эти барраканы в человеческом обличье только жрут, срут и размножаются – и еще им зрелища подавай. Даже их великий праздник – разве вы не видите?! – всего лишь дань их примитивному инстинкту наплодить побольше себеподобных. Они живут, как копошащаяся масса геночервей, и так же подыхают. У них нет никаких стремлений, им пофиг политика, все вообще пофиг, лишь бы им самим было нормально и их не трогали, никаких принципов. Они ничем не интересуются вне пределов своих мелких потребительских жизней. И даже недавняя резня в центральных терминалах, где умерло множество таких же, как они сами, нисколько их не взволновала. Они все так же живут своей прежней жизнью – бухают, жрут, блюют. Они продолжают праздновать, как ни в чем не бывало. Полная деградация! Бля, видит Эдем, ты спроси любого из них, под чьим управлением сейчас этот сектор – они даже не знают! Потому что им совершенно, абсолютно и полностью НА-СРАТЬ!

- И тем не менее, есть те, кому не насрать, - резонно возразил Чай, - Например мы. Да и вы в свое время. Что-то же привело вас во флот Белой Звезды. И вы с честью служили высшей справедливости все эти годы. Пусть нас единицы из тысяч. Но мы есть. И это значит, что для человечества еще не все потеряно.

- Во! Молодой дело говорит! – поднял вверх палец Йохо, - Я не спорю, весь мир говно, все