Опальный адмирал - Андрей Максимушкин

Но на легкие крейсера денег и заводских мощностей уже не хватало. Если Валузия могла себе позволить строить серии мощных «семитысячников» первого ранга, то флот Бурландии обходился универсальными крейсерами второго ранга. Прозванные «собачками», эти дешевые и небольшие корабли были этакой попыткой получить нечто среднее между полноценным крейсером и авизо. Вышло не очень.

«Гиви» первым испытал на себе мощь бортового огня «Истребителя». Валузы быстро пристрелялись, и теперь почти каждый залп давал прямое попадание. Корпус бурландского крейсера содрогался от ударов. Добавляли огня в буквальном смысле слова и близкие накрытия. Горящий корабль повернул, пытаясь укрыться за линией броненосных крейсеров. Носовая восьмидюймовка разбита, обе трубы изрешечены осколками, боевая рубка обгорела, под средним спонсоном зияет огромная рваная пробоина. Да еще на шлюпочной палубе пожар.

«Флори» и «Брэг» какое-то время держались против «Ночного охотника». Но после того, как «Гиви» вышел из боя, а «Истребитель» перенес огонь на «Флори», командиры бурландских крейсеров посчитали за лучшее последовать за лидером. Они были совершенно правы: бой пара на пару против валузских крейсеров первого ранга – это уже не героизм, а совершенная глупость. У бурландов даже не было шанса нанести противнику серьезный урон.

Отогнав легкие крейсера, пара «семитысячников» пристроилась в кильватер колонны своих броненосных собратьев и открыла огонь по концевому бурланду. Ответного огня на «семитысячниках» не боялись – «Гростаун» активно перестреливался со «Штурмом».

Контр-адмирал Куттер был доволен. Удачный маневр позволил создать локальное преимущество. Пока броненосцы этого выскочки Винга связывают основные силы бурландов, можно спокойно съедать соединения Тропана по частям. Вон, на спардеке «Виджефта» расцвел очередной черный с красными прожилками цветок взрыва.

Ответный огонь пока терпим. За все время боя флагманский «Пикинер» получил только одно попадание с пробитием пояса. Тяжелый десятидюймовый снаряд прошел сквозь броневую плиту и разорвался в угольной яме, перемалывая в пыль тонны высококачественного антрацита. Неприятно, но ничего страшного. Переборки укрепили, с течью справились. Два погибших кочегара не в счет.

Противник давно уже сбавил ход до четырнадцати узлов. Снесенные трубы и завязанные узлами вентиляционные раструбы не позволяют выжать больше. Флагман Куттера вырвался вперед на три кабельтовых и медленно смещался вправо, зажимая голову вражеской колонны. Сейчас по «Пикинеру» вели огонь только носовая и передняя левая бортовая восьмидюймовые башни «Виджефта». Остальные бортовые орудия, видимо, били по «Кирасиру». Впрочем, огонь противника за последние полчаса сильно ослаб. Явно часть орудий выведена из игры. Бурланды отвечают разрозненными залпами. Стреляют все реже и реже.

– Хорошо горит, – Рохан Куттер ткнул биноклем в сторону бурландского крейсера.

– Еще немного, и носовая башня не сможет стрелять, – заметил капитан первого ранга Ирг Стар. Резонно, «Пикинер» значительно опередил вражескую линию, цель выходила за пределы угла поражения носового плутонга.

– Эй, в рубке! Доверните на полрумба правее. Дистанция?

– Сорок три кабельтовых.

– Так держать.

– Га!!! – над кораблем пронесся радостный возглас. Второй крейсер вражеской линии вдруг резко покатился в сторону. Корма бурланда весело пылала. Средняя труба медленно, величественно накренилась и, оборвав растяжки, легла на палубу. Кажется, даже на крышу бортовой башни. Корабль шел с креном на левый борт.

– Стоит добавить огня, – промурлыкал контр-адмирал Куттер. Настроение у него было в высшей степени превосходным. Ничто так не радует душу благородного даура офицера, как вид горящих вражеских кораблей.

Однако радость не бывает долгой. За кормой крейсеров показался авизо. Маленький кораблик летел полным ходом, отчаянно мигая сигнальным прожектором.

– Подтвердите получение приказа, – Куттер пробормотал под нос последнюю фразу расшифрованного сигнала.

– Контр-адмирал?

– Подтверждайте. Чтоб им от горячки подохнуть! – раздраженно бросил контр-адмирал. – Передать по линии. Полный ход. Правый поворот три румба. Перестроение последовательное.

– Право руля! Три румба! Так держать! – проревел Ирг Стар.

На посту центральной наводки не успели отреагировать на маневр, и следующий залп старшего калибра лег с перелетом. С дальномеров дали поправку. Новый залп. На этот раз снаряды легли у борта несчастного «Виджефта».

Разорвавшиеся близ носа крейсера снаряды ударили по корпусу снопом осколков. Вышедшего на крыло мостика командира отряда контр-адмирала Сиваго ранило. Кусочек железа пробил грудь, разорвал в клочья легкое и вышел со спины. Сиваго качнулся. Он еще смог сделать два шага, взяться за поручень ограждения, как ноги подкосились, из носа и рта потекла кровавая пена. Перед глазами поплыли зеленые круги и запорхали оранжевые бабочки. От падения контр-адмирала удержали матросы. Подхватив командующего под руки, они внесли его в рубку.

Словно в отместку за Рината Сиваго, снаряд из носовой башни крейсера ударил в фок-мачту «Пикинера». Осколками посекло командира крейсера, артиллерийского офицера, сигнальщиков и горниста. Контр-адмирала Куттера спасло чудо. Он успел зайти в рубку. Осколки ударили в бронированную дверь, оставив вмятины на толстом стальном листе.

Мачта накренилась. Ванты натянулись, но выдержали. Повезло гальванерам и сигнальщикам с носового дальномера. Форс осколков ударил точно вверх и в рубку. Людей защитили стальные решетчатые настилы мостиков. Легкая контузия не в счет.

На броненосцах становилось жарковато. Противник пристрелялся. Численный перевес давал о себе знать. Адмирал Тропан не зря включил в линию броненосные крейсера. Многочисленные скорострелки обрушивали на корабли Валузии град снарядов. Над морем вокруг кораблей ревел и бурлил стальной шторм. Пусть крейсерский калибр не пробивал толстенные бронепояса, но фугасы рвали борта в оконечностях, выбивали казематные пушки, сносили трубы и мачты, рубили осколками людей на боевых постах, вызывали пожары.

– Мы раззадорили фермеров, – контр-адмирал Винг поправил фуражку и заложил руки за спину. – Даур Урин Корг, сколько мы можем продержаться?

Начальник штаба не успел ответить – в борт напротив рубки ударил снаряд. От грохота взрыва болезненно заложило уши. Облако густого дыма закрыло и так плохой обзор. Кажется, броню не пробило, но кто его знает? Доклады аварийных и пожарных команд запаздывают.

Контр-адмирал стиснул ладонями виски, в голове стучали молоточки, в горле першило от пороховой и тротиловой гари. Вентиляция рубки не справлялась с задымлением. Это еще ничего. В рубку, по крайней мере, не залетают осколки. Людям из аварийных команд куда хуже, они работают под огнем. Хотя, честно говоря, контр-адмирал подозревал, что на палубе все же не так все страшно. По крайней мере, там воздух свежий и не чувствуешь себя мышью в консервной банке, по которой бьют молотком.