Королева ульев - Туи Сазерленд

Златка сердито глянула на мать.

– Да, Оса нисколько не удивится, что я её упустила, и считает, что у меня между ушей кочан капусты! Тем не менее обвинит и обозлится надолго.

– Ну, она всегда на всех злится, переживёшь как-нибудь. Чтобы дать свободу лишнему ядожалу – оно того стоит… – Скарабея мрачно покачала головой, глядя на Сверчок. – И всё-таки лезть в Гнездо и шпионить за королевой – просто верх идиотизма!

– Это дело решённое, – твёрдо заявила Златка. – Версия мне нравится, а сама я проверить не смогу, Оса за мной приглядывает.

– Я должна узнать правду! – Сверчок подошла к решётке и взялась за прутья. – Не волнуйтесь, принцесса Скарабея, я вызвалась сама и сделаю всё, чтобы узнать ответ!

Старая ядожалиха перевела взгляд с дочери на Сверчок и вскинула крылья, сдаваясь:

– Ладно, так и быть! Неси огнешёлк этой сумасшедшей.

Подождав достаточно, чтобы Златка успела сменить охрану у ворот тюрьмы, Сверчок открыла глиняный горшочек, который ей оставили драконихи. Золотая нить внутри горела ослепительным жаром – должно быть, совсем свежая.

Может, из тех самых, от Синя? Хозяин одной из ярмарочных лавчонок вчера продал, вот и оказалась во дворце.

Будет здорово, если дракончик и в самом деле поможет ей бежать!

Пинцетом, который чудом сохранился при ней ещё с их знакомства в школьной библиотеке, Сверчок аккуратно выпрямила светящееся волоконце и взлетела с ним под потолок.

Было очень неудобно держаться в воздухе почти кверху лапами, да ещё резать огнешёлком и не выронить его. Начертив дымящийся круг достаточного размера, чтобы пролезть, она снова и снова обводила его кончиком огнешёлка, вдавливая всё глубже. Скорость горения зависела от состава древокамня в потолке – сколько в нём древомассы, шёлка и глины.

Непрерывно машущие крылья ныли от напряжения, пришлось спуститься на пол передохнуть.

– Эй! – донёсся из коридора чуть слышный шёпот.

Сверчок в тревоге подскочила к решётке и прижалась к прутьям, выглядывая наружу. Из соседней камеры высунулась и помахала розовая драконья лапа.

– Что такое?

– Я не всё понял, – шепнул сосед, – но хотелось бы услужить Златке. Что сказать Осе, если станет допрашивать?

– А почему ты не хочешь рассказать ей всё, что слышал? – спросила Сверчок, помолчав.

– Потому что Златка самая лучшая правительница во всех ульях, а Оса злая и несправедливая! Меня завтра должны выпустить… думаю, Златка не обманет.

– Я тоже так думаю… – Может, те исчезновения узников тоже были подстроенными побегами, а о пытках и прочих жестокостях нарочно распускали слухи, чтобы Оса ничего не заподозрила? – А ты сам за что сидишь?

– Не заплатил библиотеке штраф за просроченные книги, – вздохнул шелкопряд.

Сверчок невольно улыбнулась.

– Скажи королеве, что дыру прожёг другой дракон с той стороны потолка.

– Понял… А когда ты его увидела, то окликнула…

– Синь! Она сразу поверит.

– Ну, удачи! – Узник снова помахал лапой, и Сверчок вернулась к своей утомительной работе.

Выжигая древокамень по контуру снова и снова, она уже не помнила, сколько кругов прошла, а между тем мысль о неуклонном приближении королевы, летящей сюда из своего улья, терзала всё мучительнее. Скорей, ну сколько можно!

Наконец огненный кончик волокна вспыхнул в пустоте, древокаменный круг дрогнул, и Сверчок с силой пихнула его плечом.

– Пусти! – велел кто-то сверху.

Сверчок испуганно порхнула в сторону. Сверху сильно топнули, потом ещё раз, и вырезанный круг тяжело обрушился на пол в облаке поднятой пыли.

– Сейчас прибежит стража! – предупредил шелкопряд из соседней камеры. – Беги скорее!

– Лезь сюда! – крикнули сверху.

Заметив мельком оранжевую чешую, Сверчок ринулась в дыру, прижимая крылья и теряя шёлковый шарф. Драконьи лапы, тёмно-оранжевые и жёлтые, вцепились в плечи и потащили наверх. Ещё миг, и она уже лежала на полу верхнего этажа.

Пятеро шелкопрядов таращили глаза с разных концов просторного помещения, застыв у разделочных столов и печей, а над дырой стояли Киноварь и Тау из «Хризалиды», которые и помогали беглянке.

– Вы на свободе! – радостно ахнула Сверчок. – Я думала, принцесса вас наказала.

– Не слишком сильно, – усмехнулась Тау, – она меня любит.

– Не тебя одну, – откликнулась Киноварь, забирая глиняный горшочек, – меня тоже.

Сверчок кинула туда огнешёлковую нить, оранжевая дракониха плотно закрыла его крышкой и поставила на высокую полку между банками с ярлычками «Базилик» и «Имбирь».

– Меня больше, – спокойно возразила бледно-жёлтая Тау. – Когда Оса велит нас наказать, Златка, наоборот, награждает. – Она обернулась к шелкопрядам и хлопнула лапами. – Полейте водой по краям, скорее, не то разгорится! И да, все вы были в буфетной и ничего не видели!

– Хорошо, Тау, – ответил один шелкопряд, остальные послушно закивали.

– Пойдём! – Киноварь повернулась и выскочила из кухни. Сверчок с Тау бросились следом.

Они бежали извилистыми задними коридорами дворца, ныряли в узкие проходы для слуг, не попадаясь на глаза королевским гостям. В окошках мелькали парадные залы отделанные рубинами, изумрудами и цветастыми шелками, но шум дождя и свежий ветерок продолжали ощущаться повсюду.

Путь завершился небольшой, скромного вида дверью. Оранжевая Киноварь приоткрыла её и выглянула наружу, впуская порыв ветра с равнины, несущий запахи влаги и прогретых солнцем трав. Тут же закрыла и шепнула Тау:

– Там Горбатка!

Разгадать настроение жёлтой драконихи Сверчок не смогла, как ни старалась. Тау не то подавляла улыбку, не то готова была кусаться.

– Он… В себе? – поморщилась она.

– Спиной к двери, трудно сказать.

– Поговорю с ним. – Жёлтая протиснулась вперёд в узком коридоре.

– Стоит ли рисковать? – засомневалась Киноварь. – Королева, наверное, уже близко.

Тау пожала крыльями.

– Я у принцессы Златки главная буфетчица, – важно проронила она, – а он казначей. Нам и так приходится регулярно общаться… – Увидев приподнятую бровь подруги, добавила, уже нормальным тоном: – Мы не будем… это… ну правда!

– Вы всегда «это», – сердито буркнула Киноварь, – достаточно глянуть на вас, когда вы вместе. – Главное, тут же сваливай, если у него глаза побелеют!

– Само собой, – передёрнулась Тау.

Она проскользнула в дверь, и Сверчок с Киноварью дружно приникли к щели.

Снаружи оказалась широкая открытая терраса с видом на равнину, заросшая зелёным кустарником всевозможных видов и форм. Вдоль дорожек тянулся малинник, беседки густо облепила жимолость, усеянная белыми цветами. На глади прудов, окружённых незабудками, плавали бледно-розовые розетки лотоса. Буйство растительности заставило Сверчок с тоской вспомнить свою школьную делянку, хотя, сказать по правде, бесконечные уроки ботаники всегда навевали скуку.