Соло на раскаленной сцене - Ирина Градова

— Маргарита Григорьевна, все хорошо! — проговорила Светлана голосом, каким обычно успокаивают детей, которым приснился страшный сон. — Все закончилось, все живы…

— Да уж, каким-то чудом! — буркнул Женька. Его физиономия выглядела недовольной, но Рита знала, что он взволнован. — Есть мысли, кого из вас хотели грох… убить, то есть?

— Целью мог являться любой, — ответил за всех Мирский. Он выпил бокала три бренди из запасов Риты, хранившихся в буфете, и, видимо, окончательно вернул себе самообладание, вновь превратившись в самоуверенного продюсера. Однако Рита помнила, что он едва ли не раньше нее сообразил, что по ним ведется огонь, — значит ли это, что у Бориса имеется печальный опыт? Или, может, он ожидал нападения? В свете открывшихся недавно обстоятельств она склонялась к последнему.

— Нас преследует какой-то псих, помните? — добавил он.

— Псих-снайпер, — уточнила Рита. — Мне кажется, стреляли с крыши близстоящего здания.

— Ты права, — кивнул Женька. — Это — определенно работа снайпера.

Фисуненко прибыл на место происшествия через двадцать минут после ее звонка: несся через весь Питер, включив проблесковые маячки. К счастью, время пробок еще не наступило, и ему удалось добраться быстро. Сразу вслед за ним приехала вызванная Евгением опергруппа во главе с Егором Гавриловым, с которым Рита была хорошо знакома. Парень ей нравился своей дотошностью и серьезным отношением к делу, а также тем, что благоговел перед Фисуненко, полагая его наместником бога на земле. Оставив место преступления в надежных руках оперов, Женька и Рита отвезли артистов, а также незадачливого телохранителя и Ангелину в офис ее конторы. С двумя последними Фисуненко переговорил и отпустил по домам. Риту так и подмывало рассказать приятелю о том, что она узнала о Мирском, однако она решила сначала расспросить самого продюсера, а уж потом «сливать» его Женьке — в конце концов, официально группа является ее клиентом, а значит, она не может вот так запросто разбазаривать информацию о них кому ни попадя!

— Этот «телохранитель», едрить его… одно название! — пробормотал между тем Борис. — Где он был-то, когда нас убивали?!

— Когда нанимаешь людей, надо понимать, где ты это делаешь, — назидательно ответил Фисуненко. — И за сколько.

— Вы хотите сказать, что я пожадничал? — надулся Мирский.

— Определенно. Человек рискует жизнью и за это рассчитывает на высокий гонорар. Насколько я понял из разговора с этим Константином Рукавишниковым, контора, в которой он подвизается, в основном работает на светских мероприятиях и «защищает» от навязчивых поклонников «звезд» мелкого пошиба.

— А мы такие и есть, — грустно вздохнул Бесо, проводя ладонью по бритому черепу, ярко блестевшему в искусственном свете ламп. — «Звезды» мелкого пошиба!

— Неправда! — сочла своим долгом вмешаться Света. — О вас на каждом углу говорят…

— А что говорят-то? — поддержал коллегу Андрей. — Что я бросил на произвол судьбы отца, а потом нанял кого-то его убить?

— Или о том, что мою машину разбили вандалы? — добавил Жуков. — О том, что за нами гоняется маньяк, что Марка убили…

Рита посмотрела в сторону Стаса. Тот неподвижно сидел в кресле, уставившись на носки своих ботинок. Он походил на большую одинокую птицу — то ли на чайку, то ли на пеликана, — застывшую на вершине скалы в раздумьях, стоит ли лететь дальше или переждать бурю на скалах.

— Знаешь, Борис, я уж и не рад, что во все это ввязался! — сказал Бесо, обращаясь к Мирскому. — Когда ты соблазнил меня поучаствовать в проекте, то сказал, что у тебя есть нужные выходы — все схвачено, так ты говорил? Во что ты нас втянул?!

— Вот-вот, и я об этом! — подхватил Фисуненко, буравя продюсера жестким взглядом голубых глаз. Рита знала, что мальчишеская внешность ее однокурсника и показная мягкость создают обманчивое впечатление простоватости, но те, кто поддавался этому поверхностному суждению, жестоко ошибались. Женька обладал острым умом, великолепной памятью и потрясающими аналитическими способностями: возможно, он и сам догадался о многом из того, что ей пришлось выяснять специально.

— Так кому вы могли помешать настолько, чтобы вас захотели убрать? — продолжал он, не сводя глаз с Мирского, которому стало неуютно под взглядом следователя.

— Да откуда же мне знать?! — взорвался продюсер. Он попытался вскочить, но выпитое спиртное сделало свое дело, и Борис, не удержавшись на ногах, повалился обратно в кресло.

— Все начиналось безобидно, — размышляя вслух, говорил Фисуненко, меряя шагами помещение и теребя гладко выбритый подбородок. — Ну взломали сайт, ну влезли в телефоны… Потом скандальная передачка, статейка про Стаса, нападение на Павла, но без особых последствий…

— Без последствий?! — вскинулся Жуков. — Да мне в двух сервисах сказали, что за ремонт выложить придется столько… Легче новую машину купить! И это не говоря уже о том, какого страху я натерпелся!

— Понимаю, — сочувственно глядя на певца, произнес Фисуненко. — Только вы уж простите, Павел, ваш страх — ничто по сравнению с тем, что случилось с Марком Саблиным, вы согласны?

Жуков пристыженно кивнул, поняв, что ведет себя эгоистично, забывая о трагедии с бывшим коллегой.

— А отец Андрея Вельяшева — как с ним быть? — продолжал Женька. — То, что он убит, доказано, неизвестно лишь, кому это могло понадобиться. Теперь вот — нападение снайпера, и это не смешно!

— А кто смеется-то? — пожал плечами Борис. — Уж точно не я! Нам нужна защита. Правда, Марго? Не такая, как этот бесполезный «шкаф» Костик, а настоящая, полицейская охрана!

— Вы правы, — кивнул Фисуненко. — Будем думать…

— Думать они еще будут! — злобно пробормотал Андрей себе под нос. Рита сидела рядом с ним, а потому расслышала его реплику в отличие от остальных.

— Вам повезло, что с вами были Марго и эта шоферица, Ангелина, — добавил Евгений. — Иначе неизвестно, чем бы дело кончилось!

— Да уж, это точно, — хмыкнул Борис. — Только вот мы нанимали Марго не в качестве телохранителя. В ее задачу входило выяснить личность этого… «террориста» и либо обезвредить его, либо передать дело в руки правоохранительных органов. Вместо этого мы оказались по уши в дерьме, над группой нависла реальная угроза жизни, а Маргарита Григорьевна делает вид, что работает!

Рита почувствовала, что заливается краской: обвинения Мирского были несправедливыми — более того, он вообще не имел права разевать рот.

— Борис, — с трудом сдерживая ярость, произнесла она, — на вашем месте я бы не говорила того, о чем в самом скором времени вы можете пожалеть: если мы сейчас начнем искать виноватых, боюсь, они обнаружатся там, где никто не ожидает!

Голос ее звучал спокойно, но только сама Рита знала, каким усилием воли далось ей это спокойствие. Видимо, что-то в выражении ее лица заставило Мирского умолкнуть — он, как она успела заметить, весьма чувствителен к изменению обстановки. Но Фисуненко был не менее чуток. Взгляд его внимательных голубых глаз с интересом устремился на Риту.