Замок ледяной розы. Книга 2 - Анна Снегова

Камень. Снова и снова на моём пути. Камень живой и камень… мёртвый.

Я увидела Аврору сразу же, как только распахнула двери кладовки. За моей спиной Светлячок разрывался от угрожающего рычания. Мой пёс был уже слишком велик, чтобы протиснуться следом, но его света с лихвой хватало, чтобы осмотреться.

…Она стояла, вперившись в пустоту, посреди этой небольшой комнаты, заставленной шкафами, стеллажами и мешками, и у неё были красные глаза. А по ногам её взбиралась всё выше чёрная грязь, застывая и превращаясь в камень. Поток этой грязи выплёскивался из ещё одной неказистой двери, что была в противоположном углу кладовой и вела, по всей видимости, в те самые злосчастные подвалы. Живой текучий камень взбирался по стенам, медленно заливал потолок – словно где-то там, за дверью, у злобного великана убежало смертоносное тесто.

И тут я, наконец, отмерла. Надо срочно что-то делать! Ведь у меня получалось уже!.. Правда, кажется, голодный камень усилил свои способности за истекшие месяцы. Если раньше он мог приманивать только животных, а люди избегали даже подходить к опасному месту, то теперь получается, у него хватило сил, чтобы справиться с целым человеком. Вот только к счастью, он не смог «заморозить» Аврору так же быстро, как голубя. Это обнадёживает.

Я потёрла ладони друг о друга, вызывая знакомое ощущение покалывания и жжения в коже. Направила их в сторону девушки, которая уже почти до пояса превратилась в каменное изваяние.

Едва потоки голубых искр коснулись черноты, живой камень дрогнул и пошёл рябью. Даже те его складки, у самых ступней Авроры, что уже затвердели, сейчас снова стали мягкими, как глина, и поплыли. Я зачерпнула больше сил, призвала всю свою ярость и негодование – злость на эту гадкую тьму, посягающую на мир живых – и поток искр усилился, превратился в снопы жидкого синего пламени. Его языки обожгли остатки камня и он, словно в испуге, отпрянул, освобождая ноги Авроры. Я не останавливаясь гнала его всё дальше, смывала со стен, пола, потолка, загоняла обратно в пустоту подземелий, откуда этот ужас и явился к нам – неведомо из каких миров.

Глаза Авроры побледнели и снова стали голубыми. Она покачнулась. Я бросилась к ней, чтобы подхватить.

Светлячок снова уменьшился и протиснулся в кладовую, метнулся мимо нас в угол.

- Фу! Сидеть! – крикнула я, но было поздно. Со злобным рычанием мой пёс бросился в чёрный провал двери и скрылся за ней. Кажется, он хотел отомстить врагу, который напугал его когда-то.

И я уже собиралась осторожно усадить Аврору на пол, чтобы скорее вернуть бедового пса, пока он не наделал глупостей… Как за моей спиной тишину вспорол ледяной голос:

- Рор, отойди от неё немедленно!

Я оглянулась и увидела профессора Оскотта, который с фонарём в руках смотрел на меня с ненавистью и страхом.

Аврора вскрикнула, оттолкнула мои руки и бросилась к нему. Упала ему на грудь и прижалась, всхлипывая.

- Девочка моя, что эта ведьма с тобой сделала? Я всегда знал, что это ничтожество тебя ненавидит, но чтобы такое…

А она плакала, вздрагивала и ничего не могла сказать.

- Иди в мою комнату, а с этим отродьем тьмы я сам разберусь!

Аврора не заставила себя просить дважды. Кивнула и выбежала из кладовой. А я осталась – чувствуя, как руки наливаются свинцом, кружится голова и темнеет перед глазами. Всё-таки слишком много энергии израсходовала. Кажется, сейчас самым позорным образом хлопнусь в обморок. У меня не хватало сил даже удивляться.

Так вот оно что, оказывается… На первый этаж Аврора бегала вовсе не потому, что там переход в корпус юношей, как я подумала. Просто-напросто, здесь апартаменты преподавателей. А учитывая, что почти все они – семейные люди и пользуются ими лишь чтобы передохнуть между уроками, сейчас занята наверняка лишь парочка комнат, такими одиночками как Оскотт. Ночью на этаже наверняка очень пусто и очень тихо.

Значит, «единственная родственная душа в этом сборище ничтожеств», да, Аврора? Что ж… они и в самом деле похожи.

- Так это вы? Вы с ней…

Оскотт изменился в лице и подскочил ко мне. Прошипел, хватая за запястье:

- Ты никому об этом не скажешь, ведьма!

- Я и не…

- И я позабочусь, чтобы тебе никто не поверил! Завтра же утром сдам тебя королевской страже. Думаю, в Сенате найдутся дальновидные люди, которые постараются дознаться, откуда снова взялось мерзостное колдовство, что мы уже уничтожили много веков назад. А они найдутся, поверь!

Я сцепила зубы, чувствуя, как подступает паника. Я ведь слышала, что у Оскотта обширные связи в Сенате. Леди Темплтон рассказывала мне по секрету, что этот орган, который объединяет виднейших представителей дворянства, за годы дряхления предыдущего монарха, по сути, подмял под себя власть в королевстве. И он не собирался так просто с ней расставаться даже при новом владыке. Меня могут разменять как пешку в игре для усиления влияния.

А ещё я смотрела в глаза своего преподавателя и видела там иррациональный ужас. Страх перед магией, который закладывается в нас с детства – с тех самых «Легенд эпохи Завоевания», что детям читают перед сном. Оскотт не остановится, не попытается со мной договориться или как-то запугать. Он хочет просто-напросто меня уничтожить, как зловредное насекомое.

Изо всех сил я дёрнула руку, но Оскотт держал крепко. И тут меня осенило.

- Светлячок, ко мне!!

На мой крик откуда-то из глубины подземелий раздался слабый отголосок рычания. Вот только его услышала не я одна.

- Какая удача! Одним махом избавлюсь от обоих исчадий тьмы.

Оскотт сделал несколько широких шагов, таща меня за собой, и захлопнул дверь в подвал. Несколько раз повернул ключ, торчавший в двери, а потом положил его себе в карман.

Я отчаянно вырывалась и попыталась ударить Оскотта, но тщетно. Почему в книгах маленький, но добрый, всегда побеждает большого и злого? Почему в жизни побеждает сила?

Только оказавшись снова в своей комнате, услышав, как щёлкает замок и снаружи звенит ключ, я, наконец, по-настоящему осознала всю серьёзность своего положения.

Я заперта в комнате одна до рассвета. А на рассвете за мной придут. С третьего этажа я не спрыгну – слишком высоко, а под окнами каменная мостовая, разобьюсь насмерть. К тому же, даже для того, чтобы устроить какое-нибудь сумасбродство с простынями, потребуется выбить прочные оконные рамы, которые на зиму запирались. А окна Оскотта почти под моими, он непременно услышит. Леди Темплтон нету в школе. Мой пёс закрыт в подвале, и еще счастье, если он выберется оттуда живым, учитывая, какая дрянь там обитает. Единственный человек, который знает, что на самом деле произошло – Аврора – на стороне моего врага. А он в отсутствие старой леди и ректора – единственная власть в Эбердин. Где сейчас Рон и что с ним, я даже думать боюсь. Магию исчерпала до дна, и как долго она будет восстанавливаться, понятия не имею.