Его невинная заложница - Лавли Рос

— Я не умею играть.

Я качаю головой.

— Никогда, Арман. И ты это знаешь. Ты же так понял, что это не я?

Он молчит. Я по его глазам вижу, что права.

Я подхватываю его ладонь, смелея, и переношу на свою талию. Арман забирает инициативу в ту же секунду, он берет меня обеими руками, поглаживая, а потом спускается вниз. Его пальцы терзают кружевную ткань, лаская меня между ног. Несколько коротких штрихов и он срывает их к черту. Примеряется и толкается в меня, испуская рык на грани стона.

— Глубже, — я повторяю его недавний приказ, который становится моей мольбой. — Боже, Арман.

Боже!

Да!

Да…

— Арман, вы…

Я замолкаю, не решаясь говорить дальше. Молчу из-за страха, что Арман пресечет любые разговоры о сестре. Не знаю, как отреагирует. Снова разозлится?

— Мы не успели, — как-то устало говорит он. — Она ушла раньше, чем я отдал приказ. Промедление не пошло на пользу.

— Прости, — шепчу. — Я не могла по-другому.

— Спи, Катя.

Арман отворачивается и через несколько минут я слышу размеренное тяжелое дыхание. Он не обнимает меня, как делал это почти всегда, просто отворачивается, будто меня не существует, и засыпает. Я чувствую холод и одиночество, а еще переживаю за сестру, хотя и понимаю, что с ней все в порядке. И ее не взяли люди Армана. Хотя если вспомнить все, что рассказала Яна, становится еще тревожнее. Со Стасом она не может быть в безопасности. Там просто не может быть все хорошо.

Я засыпаю ближе к утру, потому что полночи ворочаюсь в кровати и пытаюсь согреться. А еще полночи думаю о том, что утром обязательно расскажу Арману обо всем, что узнала от Кати. Он должен быть уверен, что она со Стасом. Что именно он играет против него. Он и никто другой.

Следующее утро начинается в обед. Я просыпаюсь, когда Армана уже нет в номере, а солнце за окном слепит глаза. Несколько долгих минут я смотрю в потолок, решая, как мне найти Армана, после чего принимаю душ и одеваюсь. Как выйду из номера и найду Армана не имею ни малейшего понятия, но строго настроена на это.

Не успеваю надеть на плечи рубашку и застегнуть пуговицы, как дверь отворяется, и на пороге возникает Ровный. Он смотрит на меня, как на предательницу. Как на ту, кто осмелилась защитить сестру, зная, что тем самым подставляет своего мужчину. Я не могла по-другому. Это мое единственное объяснение.

— Вижу, ты уже собралась.

— Да, мы куда-то идем?

— Ты, — он кивает. — Переезжаешь.

— К-к-уда?

— На несколько недель мы останемся здесь. Арман сказал, что все это время ты тоже с нами. Будешь работать на кухне, помогать девчонкам с мытьем посуды и это… шмотки собери, я покажу, где ты будешь жить.

За несколько минут я собираю все, что предназначено мне. Оно умещается в мою сумку, которую я тут же перебрасываю через плечо и следую за Ровным. Вначале он ведет меня на кухню, знакомит с несколькими девчонками и представляет меня управляющей, что раздает работу. Я здороваюсь с ней, после чего мы уходим, спускаемся на второй этаж и идем по коридору в небольшое подсобное помещение.

Комната больше похожа на хостел: пять двухъярусных кроватей, несколько небольших тумбочек и большой шкаф. Судя по разложенным вещам на пяти койках, здесь уже кто-то живет, и мне предстоит стать их частью. Я понимаю, что вот оно, мое наказание за сестру. Работа на кухне, в неидеальных условиях, проживание отдельно от Армана, да еще и в общей комнате с другими девчонками. Наверное, именно так и должно было все быть с самого начала. И сейчас я все больше всего хочу, чтобы я не знала ничего другого, потому что сейчас внутри начинает болеть. Жечь огнем от понимания, что меня привели сюда после того, как я узнала Армана, как провела с ним немало времени.

— Есть вопросы? — будничным тоном спрашивает Ровный.

— Нет.

— Уверена?

— Да.

Несколько минут мы молчим. Я осматриваю комнату, которая на ближайшие недели станет мне домом, а Ровный стоит, засунув руки в карманы. Вздохнув полной грудью, он произносит:

— Глупая ты девка, Катя.

Он больше ничего не говорит — уходит. Я же ставлю сумку на одну из свободных верхних полок и спешу на кухню. Управляющая отправляет меня на мойку посуды, где я, наученная горьким опытом, надеваю перчатки, и становлюсь за работу. Посуды много, работа идет полным ходом и я прихожу в себя только тогда, когда чувствую, как онемели ноги. Прошу у женщины несколько минут перерыва и выхожу в коридор для работников. Перевожу дыхание и прислоняюсь спиной к стене. Ноги едва держат, руки онемели от постоянного напряжения, а перед глазами стоят белые тарелки, чашки, бокалы и вилки.

Я прохожу чуть дальше по коридору, едва переставляю ноги, но очень надеюсь, что смогу увидеть Армана и как-то показать ему, что хочу поговорить. Мне нужно поговорить с ним. Сказать о Стасе, о том, что узнала. Мне не нужно, чтобы он забрал меня, я просто должна ему сказать.

Мое время отдыха выходит, и я снова возвращаюсь на смену. К концу дня я уже не то, что едва стою на ногах, я ничего не слышу. Ни что мне говорят, ни что просят сделать.

— Ладно, иди уже, — говорит Марина Львовна, управляющая. — Завтра в восемь начинается рабочий день.

Я киваю и, едва перебирая ногами, иду к той комнате, в которую меня поместил Ровный. Здесь уже сидит несколько девчонок. Они неприветливо осматривают меня, но здороваются. Я и рада. Не собираюсь заводить здесь подруг или привязываться к кому-то.

— Девочки, а где… можно помыться? — спрашиваю у них, на что получаю волну дикого хохота.

— Помыться, говорит, — выдает одна из девушек. — Общий душ тут есть, но мы туда не ходим. Отмотали недельную смену и уходим по домам, там и моемся.

Киваю, решая не посвящать их в то, что я, скорее всего, не смогу уйти домой, когда закончится моя смена. Впрочем, я даже не уверена, что это произойдет. Переодеваюсь так, как есть и забираюсь на вторую полку кровати. Руки и ноги гудят, в голове шумно настолько, что когда девушки зовут меня ужинать, я отказываюсь. Уверена, что не смогу проглотить и кусочка.

Девушки уходят, а я остаюсь один на один с собой и своими мыслями. Арман отправил меня на кухню, даже не попрощавшись, не сказав, что я должна буду делать. Он просто поручил это Ровному, и от этого больнее всего. Я почти засыпаю, когда слышу звук открываемой двери, а затем меня зовут:

— Катя? — голос Ровного звучит тихо, будто он боится меня разбудить.

— Я одна тут, — подаю голос с верхней полки.

— На ужин почему не пошла?

— Не хочу.

— Арман сказал привести тебя к нему.