Каждый Наследник желает знать… - Светлана Багдерина

Через пару метров нога Олафа вместо очередной скобки уперлась в ровный камень. Конунг с облегчением прыгнул вниз и поднял руку с фонарем, освещая путь неуклюжим гуманитариям, привыкшим спускаться по ступеням, а не по расшатанным гнутым прутьям. Верх колодца и карабкающаяся назад царевна терялись в глубокой тьме.

– А хорошо вы тут зарылись… – вспоминая длительность спуска, уважительно хмыкнул конунг.

– Метров через десять по коридору над нами будет здание Гильдии купцов Атланды. Подвалы у них глубокие, поэтому тот, кто хочет ходить мимо и оставаться незамеченным, должен закапываться еще глубже, – любезно, словно втолковывая, как пройти с одной улицы на другую, пояснил их проводник.

– Три этажа в ней?

– Пять. Не считая башенок.

– Целая гильдия над одной головой… – дивясь новой мысли, нервно хмыкнул Олаф, чуть заметно ссутулился и кривовато глянул на неровные серые своды, словно все пять этажей и архитектурные излишества зависли на волоске в паре сантиметров над его рыжей макушкой.

– Да, – кивнул Вяз, специально или ненароком истолковав эмоции спутника по-своему. – Под землей поначалу бывает весьма интересно, что в любую минуту может на тебя провалиться, но потом привыкаешь и перестаешь обращать внимание на городскую планировку.

Фикус, которому до дна оставалось метра два с небольшим, внезапно ойкнул: неловко поставленная нога подвернулась, носок сапога проскользнул между скобой и камнем и застрял. Олаф и Вяз задрали головы, советы и комментарии на языках… И вдруг мрак за их спинами ожил, словно разбуженный вскриком. Нечто холодное и бестелесное, как призрак ледника, нахлынуло сзади, коснулось кожи, мгновенно поднимая дыбом даже самые маленькие волоски, застило глаза…

– Что это?!.. – забыв про вывернутую ногу, знахарь судорожно вцепился в скобу, точно в неведомое оружие или талисман.

– Что это где?.. – замер на полушаге Кириан.

Фонарь в руке конунга, не успев даже мигнуть, погас.

– …И где свет?! Куда они девались, эгоисты?! Вместе с фонарем, самое главное! Фикус, где они?!..

Но доктор, застрявший почти над головой отряга, почувствовал то же, что и он, и застыл, скованный ужасом, не в силах ни крикнуть, ни пошевелиться.

Внизу застигнутые врасплох люди ощутили, как темнота, обретшая невзначай если не тело, то дух, вкрадчиво обволакивает их со всех сторон, обнимает, охватывает, забивается в уши, нос, рот, под одежду, оглушая, отсекая от мира, лишая воли, надежды и воздуха…

Тишину разорвал звон падающего на камни фонаря и бьющегося стекла. Маленькая лужица масла вспыхнула от угодившего в нее фитилька, тьма отпрянула, точно открытое пламя обожгло ее… И люди получили возможность вдохнуть.

– Мьёлнир, Мьёлнир, Мьёлнир!!!.. – исступленный рев Олафа ударил по барабанным перепонкам и с грохотом камнепада заметался по шахте колодца и подземелью. Два топора в мгновение ока оказались в руках отряга, и он, задыхаясь, едва не теряя сознание и видя перед глазами уже не отсветы сгинувшего фонаря, но звезды лучших миров – яростно крутанулся. Лезвия с низким свистом рассекли воздух, встретились с камнем и железом, высекая снопы искр…

Мрак дернулся, словно от боли.

Будто в гуще сражения, кидался отряг из стороны в сторону, круша, громя и дробя вокруг себя всё, что попадалось на отряжский клинок – камень колодца, железо ступеней, плиты тоннеля…

И тьму.

Показалось ли яростно сощуренным глазам или нет, но будто черные клочья замелькали кругом. Почти реальные сгустки мрака разлетались, растворяясь и исчезая в простом – не ожившем – отсутствии света, и с каждым остервенелым взмахом топора, с каждым бешеным выкриком дышать становилось все проще, а страх и слепая паника пропадали, как обрывки дурного сна.

И будто путеводный огонь, дрожа и танцуя, играло над выгорающим маслом веселое оранжевое пламя, освещая пол подземелья, колодец, оцепеневших на скобах, словно испуганные обезьяны на ветках, Фикуса и Кириана… И распластавшегося на полу Вяза.[51]

Издав последний торжествующий вопль, конунг замер в боевой стойке, тяжело хватая воздух оскаленным ртом, топоры наготове, налитые кровью и хмелем схватки глаза рыскают вокруг в поисках врага…

Никого.

Две нелепые фигуры, прижавшиеся к стене, словно пытаясь пройти сквозь нее, одна – на полу, нерешительно выглядывающая из-под руки, прикрывающей голову…

– Олаф… кабуча отряжская… какая муха тебя укусила?.. – пошевелился, наконец, над лекарем менестрель, только сейчас вспомнивший, что можно дышать полной грудью.

Контрабандист убедился, что топоры уже не свистят по всему доступному пространству, и быстро поднялся, длинный кинжал в руке, готовый разить, случись неизвестному врагу появиться снова – но кругом царила тишина и спокойствие, точно не было ни ожившей темноты, ни сверхъестественного ужаса, ни удушающих объятий.

– Что это было? – сколь напряженно, столь и бесплодно прощупывая взглядом сгустившуюся вокруг тьму, сквозь рефлекторно стиснутые зубы выдавил он.

И удостоился непередаваемых взоров трех пар глаз.

– Это ты нас спрашиваешь? – замогильным голосом уточнил бард.

– Что у вас тут происходит? – донесся сверху встревоженный голос царевны. – На кого-то наткнулись? Засада? Ренегаты? И где фонарь?

– Вон лежит… – чувствуя себя нашкодившим мальчишкой, способным ответить только на один вопрос учителя из пяти, конунг кивнул на бренные останки их единственного светильника в черной луже, отчаянно коптящей последними каплями масла.

– Погодите, сейчас новый принесу… – не задавая дальнейших вопросов, буркнула Сенька и снова полезла наверх.

Через пять минут два новых фонаря благополучно прибыли к месту таинственной битвы, и все убедились, что скоротечная отчаянная схватка протекала с пустотой: ни капли крови, ни клочка одежды, шерсти, перьев или чешуи, ни другого покрытия исчезнувшего – или никогда не существовавшего? – тела обнаружено нигде не было. Похоже, щербины от топора в камне и разрубленные скобы лестницы являлись единственными следами странной баталии.

– Но я же чувствовал, как от него ошметки летели! Чувствовал!.. – ожесточенно повторял отряг, снова и снова обводя фонарем равнодушные окрестности.

– Наверное, улетели слишком далеко, – пожала плечами Сенька. – Что бы это ни было – если оно вообще было – оно или унесло ноги, или сгинуло без остатка.

– Так не бывает… – неохотно признал Олаф.

– Может, это было привидение? – боязливо озираясь, пробормотал лекарь.

– Черное? – хмуро буркнул рыжий воин.

– Узамбарца? – предположил Кириан.

– Тогда… наверное… подземный стрекала? – выдвинул новое предположение Фикус, после воскресения Гаурдака готовый поверить во что угодно.