Курьерская служба 3. Кандидат - Андрей Валерьевич Скоробогатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Мы для тебя стараемся, между прочим. Разбогатеть Секатору — задача очень важная для успеха миссии. К тому же мы не трогаем Суперстволы и Суперветви, только боковые побеги, — нахмурился Андрон.
Я усмехнулся.
— Не трогаете. Стараетесь. Я и без вас разбогатею. Вы хоть понимаете, как эта магия работает? Что из себя представляет камнерезное матрицирование.
— Нет, — покачал головой Борис. — Абсолютный чёрный ящик. Расскажи?
— А никто не знает. И я не знаю, хотя стараюсь тщательнее докопаться до истины. Пока что понял, что для камнерезов всё получившееся — до определённой степени «чёрный ящик». Они буквально хотят что-то сделать — и благодаря своей силе и навыку делают.
— Ну, значит, нам достаточно знать, что магия артефакта ослабевает по мере удаления от ветви в структуре Древа Времён. Пятый Суперствол, Суперветвь двадцатая, тридцатая, возможно, пятнадцатая.
— Эта — двадцать — ноль один, правильно угадал?
Борис кивнул.
— Ноль два, рядом со стабилем. Развилка спустя два года после отделения суперветви… Итак, выбор невелик, как видете. Почти все миры — с Советским Союзом, дожившим до преклонных лет.
«Стабиль», вспомнил я жаргон лифтёров — это мир, в котором ничего не надо менять, и ветвь можно продолжать растить.
— В периферийных ветвях Союз неизбежно распадается к десятым годам. И там контрабандный рынок чего бы то ни было — цветёт и пахнет. Я так понял, у вас проблема с унификацией меры ценности, так?
— Так. Золото, как вы же сами передали, не представляет такой ценности, как было. Собственно, вызвал вас для того, чтобы вы прояснили — что наиболее ценно в вашем мире? Что может быть востребовано?
— Золото стоит сильно дёшевле привычного нам. Ювелирные камни — плюс-минус. Произведения искусства из мира в мир таскать бесполезно, мастера разные, признают как подделку. Пока в голову пришли только редкоземельные металлы.
Признаться, идей в голове у меня было куда больше, но я в принципе не особо хотел всем этим заниматься, поэтому придержал коней.
— Наркотики? — предположил Борис. — Как у вас с наркорынком?
Я вздёрнул бровь.
— Вы серьёзно? Вы променяли прошлое на возможность гулять между мирами, чтобы вмазываться в наркотрафик? Мне кажется, это максимально-глупое решение.
— Твой мир же всё равно обречён?
— То есть вы стали бы ежедневно мочиться в горшок с розами, который стоит у вас в кабинете, зная, что когда-нибудь их срежете?
Все ненадолго замолчали. Да, у меня несколько сложная логика и этика, и подобное витиеватое сравнение работало обычно достаточно хорошо.
— Он с принципами, — усмехнулся Андрон. — Они все — с принципами.
— Мне противен этот вариант в первую очередь потому, что это он выглядит как бедность фантазии. Зарабатывать грязные деньги на людских пороках можно и без путешествия между мирами. Вы попробуйте заработать чем-то высоким. А если ты, Андрон, без принципов, то ты один и занимайся. Не понимаю, зачем меня привлекать? У твоего аватара и связей мутных побольше моего.
— Поменьше. Ты в Общество входишь и с Тайной Полицией общался. Да и нельзя мне, Лифтёру, светиться. Основная цель, повторюсь — чтобы заработать тебе побольше местной валюты. Ладно, какие идеи ещё? Драгоценные камни? — предположил Андрон.
Борис покачал головой.
— Нет, левак на рынок затащить — замаешься. У каждого крупного камня — паспорт и дата добычи. Разве что необработку мешками…
— Оружие? — предположил Андрон.
Я вздохнул.
— Тогда уж технологии. Оружейные и не только. Нет, конечно, мы можем притащить ранцевую ядерную бомбу, вот только никто не поймёт, что это такое, и продать будет сложно.
Андрон кивнул.
— В этом мире очень многое завязано на сенсов.
— Кто такое сенсы? — нахмурился Борис.
— Маги. Со своими способностями. Классическая электроника, конечно, развивается, но куда медленнее, чем в Пучке.
Борис оживился.
— Электроника, которая создана на непонятных машинных кодах — это идеал для систем криптографии. Только возникает вопрос — найдутся ли программисты, чтобы это всё адаптировать?
— Нужно что-то независимое, компактное…
Вдруг они оба замолчали и странно посмотрели на меня. В этот миг я почувствовал подкатывающий к горлу ком. Меня нехило знобило, внутренние органы начало сводить судорогами. А затем я обнаружил, что уже полминуты жую бумажку, инстинктивно подобранную со стола.
— Глючит Секатора. Обычное дело, — кивнул Борис. — Закругляться пора. В общем, назовите точную дату, когда вы сможете приобрести что-нибудь в районе ста… забываю единицу измерения?
— Кейтов. Сто не потяну. Для демонстратора хватит пятидесяти, это в районе двух с половиной тысяч. Смогу через месяц.
— Хорошо! По рукам! Ты, главное, покупателей и реализацию найди, а мы уж придумаем, чего, — Борис хлопнул по моей ладонью своею шершавой. — Андрон, проводи гостя. У тебя капсулы остались?
— Да, три штуки.
— В Бункер потом, на родное. Спустя полчасика. Да, дай-ка ему вот это — а то негоже.
Он снял с вешалки и протянул старинный пиджак. Нам пришлось выйти из здания, пробежать полквартала по грязной петроградской мостовой под косые взгляды толпы до «Пассажа» — всё же, лёгкие пляжные брюки и странная причёска всё ещё выдавали во мне чужака. Но мне было не до осуждений людей, которых я видел в первый и последний раз.
Последние метры дались особо тяжело, я буквально вполз в лифт, опираясь на поручни. Проявления полупрозрачной студенистой пелены капсулы на стенах лифта я ждал примерно с тем же желанием, что и долгожданного освобождения туалетной кабинки. Сразу стало значительно легче — живот перестало крутить, жар постепенно начал спадать.
— Кстати, забыл сказать, — сказал напоследок Андрон. — Вы намылились в какой-то Голицын в Австралию — там лифтов нет. Совсем. Я проверил по карте и аж удивился, вот, посмотри. Хотя дома наверняка высотные есть.
Он приблизил полупрозрачный земной шарик — действительно, в центральной части материка лифтов не было.
— Ближайший — в Японских колониях на побережье и вот тут… Что это? Ракетная база, похоже… Но оно всё через лес…
— В общем, помочь, если что, мы тебе не сможем. Не знаю, куда вас там потащило. Ладно, приехали. Прошла минута.
Нас буквально чуть не задавила толпа из людей с тележками и сумками на колёсиках. Протиснувшись между этой разношёрстной толпой, я скинул пиджак, бросив его Андрону буквально над головами низеньких филиппинцев, а сам направился к ближайшей кофейне.
Мы приобрели билеты до Кащеева Городища — столицы Каледонийской Области. С дозаправкой в Порт-Алексее, на Новой Гвинее. Впереди оставалось ещё четыре часа, и мы решили прогуляться. Приятно, что у аэропорта оказался свой собственный песочный пляж — предлагалось даже арендовать шезлонг. Правда, в этот день стояла пасмурная погода, а море было неспокойное. Мы прогуливались с Самирой вдоль линии прибоя, сняв ботинки, а Янко гулял по асфальтовой набережной чуть поодаль, находясь в зоне зрения.
— Ты же за ним следишь? — спросила она меня.
— Слежу. И он за нами следит.
Щурясь, она смотрела на дома, взбирающиеся вверх по горам от аэропорта, утопая в бурной растительности.
— Манила… Знаешь же, что раньше город назывался Манилой?
— Слышал, — кивнул я. — А почему переименовали? Просто из-за созвучия?
— Ну, как, известная же легенда! После выкупа колоний Император пошутить изволил и послал в Манилу управлять графа Манилова. И сказал — мол, если порядки наведёшь, бунтов не будет, и налоги нормально соберёшь — переименуем в твою честь.
— И что, получилось?
— Ну, при жизни — нет, но следующий самодержец, Александр Третий, слово сдержал и город переименовал. Так… мне кажется, или Янко опять куда-то пропал?
На этот раз Янко обнаружился не у барной стойки, а у стойки с билетами. Мы поймали его, когда он уже выходил из очереди, помахивая бумажными талонами.
— Решил сразу до Долгово Городища купить. Там стык между рейсами всего с разницей в два часа!
Он довольно сверкнул золотым зубом.
— Это же большой крюк! — охнула Самира.
А меня это окончательно взбесило.
— Я тебе сейчас морду бить буду, — дёрнулся я. — Говорили же, что после договоримся⁈ Почему Каледонии не дождался?
— Ну и как, договорились? Ты меня проигнорировал. Ну, или не придал значения. А я тебя по-людски попросил! А ждать Каледонии…
— Что нам теперь, самим туда билеты брать? Разделяться нам нельзя. Да и заграница это.
— Нельзя, — кивнул Янко. — На то и был мой расчёт. Да не бойтесь, так будет не сильно дольше. А геликоптеры одинаково и из Плотниковска, и из Бессарабии. И заграница
