Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана - Йохан Икс

Ошеломленная и обеспокоенная полученной информацией относительно выдачи виз, Мария Герда 17 августа снова написала Делл’Акве в надежде получить разъяснения по этому вопросу. Когда Делл’Аква узнал, что ее оповестили о положительном ответе посольства, он был крайне недоволен, потому что это, к сожалению, было не так. В действительности Святой Престол лишь сообщил фьюмскому епископу, что они «привлекли внимание посольства Бразилии»22 к ее просьбе, а не что было выдано разрешение. Судя по служебным запискам, Делл’Аква опасался, как бы эта неточная информация или ложные слухи не привели к задержке или полному отказу.

Однако 19 августа 1940 года кардинал Мальоне получил возможность подписать письмо, в котором сообщалось, что посольство Бразилии при Ватикане разрешило выдачу виз семье Ференци. Он сообщил об этом епископу Камоццо и приказал ему немедленно известить Марию Герду23.

Наконец, семья могла строить планы на новую жизнь на другом конце света. Ференци сели на корабль под говорящим названием «Мыс Доброй Надежды» и пересекли Атлантический океан. Хорошо все, что хорошо кончается.

Так, по крайней мере, тогда казалось.

Почти год спустя, в июле 1941 года, в Бюро была доставлена срочная телеграмма, отправленная капелланом «Мыса Доброй Надежды»: «polizia riojaneiro respinge sbargo oscar ferenzi non riconosce visto intervenite urgentissimo per mezzo nunciatura presso polizia riojaneiro ferenzi rimane a bordo cabo esperanza». Под телеграммой стояла подпись: «capellano»24.

Вот ее перевод: «Полиция Рио-де-Жанейро не разрешает высадку Оскара Ференци, поскольку не признает его визу. Срочно обратитесь через нунциатуру в полицию Рио-де-Жанейро. Ференци остается на борту судна “Мыс Доброй Надежды”».

Можно ли представить себе отчаяние Марии Герды и ее семьи? Бразилия была так близка, что они почти могли ее коснуться. Вне всякого сомнения, они могли видеть берега, которые для них были землей обетованной. В их ситуации возвращение к итальянским берегам было равнозначно кораблекрушению в открытом море. Вновь, когда они думали, что уже находятся в безопасности, их надежды оказались обмануты.

Бюро сразу приступило к действиям. Немедленно была отправлена телеграмма, подтверждавшая действительность виз. На телеграмме Тардини карандашом набросал маленькое, исполненное надежды послание: «Пусть все закончится хорошо!»25

На этот раз так и случилось.

Вечером 29 июля 1941 года Мария Герда, Оскар и Манон Ференци ступили на бразильскую землю. Их будущее было неясным, но эти три члена семьи были вместе и живы26.

* * *

Случай Марии Герды, Оскара и Манон Ференци дает богатую пищу для размышлений.

Очевидно, что крещеные евреи-католики оказывались в смертельной ловушке двух своих идентичностей. По мере того как усиливалась расовая дискриминация, различия между крещеными и некрещеными евреями стирались. С холодным безразличием законы учитывали лишь расовую принадлежность и еврейское происхождение.

Герда четко и неоднократно объясняла это в своих письмах папе Пию XII. Ее семья сталкивалась с нетерпимостью везде, где искала поддержки, будь то Вена, Загреб, Опатия, Фьюме и даже у берегов Рио-де-Жанейро. А там, где им не препятствовали расовые законы, они увязали в бесконечной трясине бюрократических проволочек.

Интересна еще одна деталь этой истории. Заметив, что фьюмский епископ Камоццо не ответил сразу на первую депешу государственного секретаря, Бюро, крайне недовольное, направило ему вторую депешу, призывая его к немедленным действиям.

Столь же интересна и дальнейшая история фьюмской префектуры. Я упоминал имя тогдашнего главы управления по делам иностранцев, Джованни Палатуччи. Он стал мучеником Дахау и героем Сопротивления, чья память увековечена деревом, посаженном в «Яд ва-Шем», мемориале Холокоста в Иерусалиме. А в архиве хранится послевоенная газетная заметка, озаглавленная «Улица в Рамат-Гане переименована в честь священника».

Вот эта заметка, напечатанная в «Джерусалем Пост» в четверг, 17 июля 1952 года:

«Рамат-Ган, среда. Улица близ Тель-Биньямина будет переименована в честь итальянского священника, который спас жизнь многим евреям в годы войны, после чего был депортирован и убит в Дахау. Этим священником был д-р Джованни Палатуччи. Улица будет названа Рехов Хаподим (д-р Джованни Палатуччи). Хаподим означает “искупители”»27.

Журналист ошибочно назвал Джованни Палатуччи священником. Он был сотрудником полиции и католиком. Возможно, путаница возникла из-за того, что Джованни был племянником другого Палатуччи, францисканца и епископа Салерно, про которого также было известно, что он помогал евреям.

В случае Марии Герды и ее семьи легко представить всю череду действующих лиц, которые успешно помогали им из-за кулис. Хотя некоторые из них не общались непосредственно с семьей или между собой, эта история предполагает существование широкой сети лиц, принимавших в деле решительное участие. Никто из них не добился бы результата самостоятельно. Все они руководствовались общим католическим, христианским духом.

Всех, кто помогал этой семье, можно считать героями. Однако, перефразируя Джорджа Оруэлла, можно сказать, что некоторые – более герои, чем другие. Так, память Палатуччи, работавшего в префектуре Фьюме, увековечена деревом, посаженном на холме Яд ва-Шем, а память Пия XII – нет. Вместо этого на протяжении нескольких десятилетий его репутацию очерняли, представляя приспешником Гитлера, хотя женщина по имени Мария Герда могла бы уверенно подтвердить, что это было не так.

6. Рассказ о тайных осведомителях

В течение нескольких лет мрачная тень нацизма наводила на евреев и католиков все больший страх. Однако с самого начала Второй мировой войны не менее тревожной была и угроза большевизма, который преследовал католиков. Тысячи документов, хранящихся в Историческом архиве, рассказывают об ужасах нацистской и большевистской оккупации, особенно в Польше, и свидетельствуют о том, что Пий XII и его государственный секретариат постоянно уделяли внимание этому вопросу. Однако они не довольствовались лишь благодушной констатацией фактов. Для сбора достоверной информации о том, что действительно происходило на почти закрытых для внешнего доступа территориях на востоке Европы, нужно было создать сеть осведомителей, которым можно было доверять – а иногда не очень.

В октябре 1940 года Бюро задокументировало ad futuram memoriam (в качестве свидетельства для будущего), что у некоего отца Ежи (Жоржа) Москвы была длительная встреча с Пием XII, государственным секретарем кардиналом Мальоне1, секретарем Конгрегации по делам восточных церквей кардиналом Тиссераном, секретарем по иностранным делам монсеньором Тардини и заместителем Монтини. На аудиенции обсуждались притеснения верующих, оказавшихся под железной рукой коммунистического правительства. Отец Москва некоторое время инкогнито находился в России, представляясь обычным гражданином и ведя нелегкую повседневную жизнь русского рабочего.

* * *

Но кем был отец Москва?

Он родился в Цюрихе в 1910 году и обучался философии в Краковском университете, где получил диплом в 1935 году. Затем он приступил к изучению теологии в григорианском университете в Риме, который закончил в 1939 году. В возрасте 29 лет он был рукоположен в священники восточного обряда. Человек, чья смелость могла сравниться лишь с его благочестием, отец Москва сначала был отправлен в миссию в Альбертине, близ Слонима (сегодня этот город находится на