Тайные общества русских революционеров - Рудольф Баландин

Для приобретения денежных средств пользовались, в частности, студенческими вечерами и другими увеселениями, устраиваемыми нарочно для этой цели. Члены кружков, получавшие от своих более или менее состоятельных родителей деньги на необходимые жизненные расходы, охотно обращали их в общую собственность. Иначе и не могло быть при существовавшем взгляде революционеров на этот источник средств.

Синегуб, один из лучших чайковцев-пропагандистов, как было указано в обвинительном акте, предлагая деньги рабочим, с которыми занимался, говорил, что эти деньги тоже крестьянские, ибо он получает их от своего отца, такого же мироеда, как и другие. Более крупные суммы поступали, в редких, конечно, случаях, от состоятельных членов кружка или лиц сочувствовавших. Некто Любавский обещал внести в кассу чайковцев часть своего состояния. У Гауэнштейна, члена этого кружка, при аресте было отобрано свыше тысячи рублей. Сестры Щукины, входившие в состав кружка Каблица, вышли фиктивно замуж за двух членов кружка, чтобы получить от родителей приданое, которое целиком и внесли в кассу: около 5–6 тысяч рублей.

Кружок, располагавший такими средствами, считался уже богатым, большинство же кружков имело в своем распоряжении ничтожные суммы, например, Харьковский – всего 170 рублей.

Комплект нелегальных изданий, предназначенный для распространения в народе и в интеллигентной среде, был в 70-х годах ограничен. Более других содействовали изданию книг чайковцы, а впоследствии и типография Мышкина. Большинство книг и брошюр печаталось за границей и перевозилось в Россию разными путями. Свою налаженную связь с заграницей имели чайковцы. Обычно для этих целей использовали контрабандистов.

Кроме весьма популярной книги «Государственность и анархия», распространялись: «История одного французского крестьянина», «Сказка о четырех братьях», «Хитрая механика», «Стенька Разин», «Емелька Пугачев», «Дедушка Егор», «Митюха», «О мученике Николае», «Вольный атаман Степан Тимофеевич Разин», «Сила солому ломит», «Чтой-то, братцы…», «Отщепенцы», «Гражданская война во Франции» Маркса, «Программа рабочих» Лассаля, «Песенник». Из них наибольшим успехом в народе пользовались «Хитрая механика» и «Сказка о четырех братьях». Менее всего интересовали крестьян песни.

Каждый кружок по своему усмотрению выбирал книги для распространения в народе. Одни, придававшие наибольшее значение устной пропаганде, набирали мало книг; другие запасали их в большом количестве. Кроме того, независимо от отношения к книжной пропаганде все революционеры старались обильно снабжать книгами такие места, которые должны были служить центрами пропаганды.

Молодежь не проявляла особой склонности к солидным формам организации партийного типа, требующим строгой дисциплины. И все-таки мысль о необходимости единой сплоченной организации нередко обсуждалась среди революционеров. Лидеры движения попытались объединить разрозненные группы. Представители периферийных кружков имели в столице своего представителя. Ему следовало оставаться в Петербурге даже и тогда, когда остальные члены уходили на работу в народ. Он поддерживал связь с ними и при необходимости оказывал им посильную помощь, часто сам оставаясь без гроша.

Именно касса явилась центром сплочения кружков в единую организацию. Она призвана была помогать всем, работающим в народе, без всякого различия идейных направлений. Такая же помощь оказывалась и одиночкам, ведущим в народе пропаганду. Средства кассы составлялись из взносов кружков, в размере 10 % собственных их капиталов, а также случайных поступлений. Касса управлялась тремя выборными.

Одновременно с учреждением кассы решено было всем поработавшим в народе съехаться в начале октября в Петербург. Требовалось обменяться впечатлениями и выработать по возможности общий план дальнейшей деятельности. Съезд стал бы крупным событием для дальнейшей организации начинавшей свое существование революционной партии. Значение его чувствовалось молодежью. Даже в наиболее далеких от петербургских деятелей кружках идея съезда была весьма популярной и о нем много толковали. Но она так и осталась идеей.

Возможно, вскоре была бы создана крупнейшая революционная организация. Однако начавшиеся летом того же года аресты разрушили не только кассу, но и кружки, которые желали объединиться. Первичные «зародыши» партии так и не развились…

Сторонних наблюдателей движения начала 1870-х годов практически не было. Оно проходило в замкнутой среде молодежи, страстно откликавшейся на революционные лозунги и призывы, раздававшиеся преимущественно из-за рубежа.

Как всякое движение, которое развивается стихийно при благоприятных условиях, народничество быстро росло количественно, хотя и включало молодых людей разных взглядов на революционную работу. Одни считали, что народу требуется прежде всего просвещение, другие отдавали предпочтение непосредственной революционной пропаганде, третьи были уверены, что надо подготавливать бунты.

Сначала идейные революционеры с большою осторожностью принимали в свои ряды малознакомых людей. Но сравнительно быстро волна движения стала захватывать значительные массы, где меньше всего было крестьян и немногим больше рабочих, при абсолютном преобладании учащейся молодежи.

«Движение, начавшееся страстною борьбой направлений, – писал Ковалик, – с течением времени делается все более и более цельным. Мало-помалу создается такая общность стремлений и интересов, что участники движения связываются узами более крепкими, чем налагаемые семьею, родством и пр. Содействие и помощь были обеспечены всякому, кто докажет, что он член одного из революционных кружков. Революционная молодежь, ожесточенно ломавшая копья из-за незначительных оттенков направления, если не сознательно, то инстинктивно признавала, что она составляет нечто единое, цельное».

Главный принцип, которым руководствовались революционеры: выгода или невыгода для того целого, к которому считает себя принадлежащим каждый из них.

Например, при обсуждении цареубийства на первый план было выдвинуто несоответствие этого акта с интересами движения. Так же переменилось отношение революционеров и к конституционной форме государственного устройства. Прежде конституция отрицалась принципиально. Теперь согласились на том, что она в настоящее время могла бы отвлечь от начинающего сплачиваться движения много еще недостаточно окрепших сил, которые, увлекаясь перспективой открытой, легальной деятельности, отказались бы от крайних взглядов в пользу более умеренных.

Слухи о произведенных отдельных арестах все чаще вызывали у революционеров желание дать отпор правительству. В чем именно должен был состоять отпор, не было ясно большинству, но подразумевались протесты, демонстрации, стачки. Террор как система борьбы с существующим режимом еще не пользовался популярностью. Прежде необходимо было испытать свои силы в народе. Однако начавшиеся многочисленные аресты явились акцией власти, на которую решено было ответить террористической деятельностью.

Первым во всеуслышание произнес слово «партия» Ипполит Мышкин в знаменитой своей речи, произнесенной на суде. (Как считается, это его выступление он готовил не спонтанно, а с помощью своих товарищей.) Он сказал: люди, стремившиеся разрушить существующий строй, составляют социально-революционную партию. Движение народников и создало эту партию, хотя еще окончательно не организованную.