Неудобные разговоры. Как общаться на невыносимо трудные темы - Шейла Хин

В чем же тогда суть его проблемы? Суть в том, что ее нет. Бен может гордиться одними своими действиями и выборами, но испытывать смешанные или даже отрицательные чувства по отношению к другим. Жизнь слишком сложна, чтобы любой разумный человек мог думать иначе. Действительно, представление о самом себе, которое допускает сложность вашей личности, является здоровым и надежным. Оно обеспечивает прочный фундамент, на который можно положиться.

Несомненно, с некоторыми аспектами своего «я» вы будете бороться до конца жизни. Когда вы заглядываете внутрь себя, вам не всегда нравится то, что вы видите, и тогда вы понимаете, что для принятия этих сторон своей личности вам потребуется усердно поработать. Но по мере того, как вы будете избавляться от самовосприятия в стиле «все или ничего» и переходить к более сложному образу себя, вы начнете замечать, что вам становится легче принять те части вашей личности, которые беспокоили вас в прошлом.

Существует три характеристики, которые особенно важно принять в себе перед тем, как приступить к неудобному разговору. Чем легче вы признаете, что вы сами можете иногда ошибаться, можете руководствоваться довольно противоречивыми намерениями и что вы тоже вносите вклад в возникновение проблем, тем более уравновешеннее вы будете себя вести во время разговора и тем выше шансы, что он пройдет хорошо.

1. Вы совершаете и будете совершать ошибки. Если вы не можете признаться самому себе, что иногда совершаете ошибки, вам будет гораздо труднее понять и принять некоторые детали чужой версии произошедшего, которые тоже имеют право на существование.

Приведем в пример отношения Риты и Исайи. «Для меня важно быть надежным человеком, таким, которому друзья могут по-настоящему доверять, – объясняет Рита. – Для меня это один из признаков хорошего друга. Исайя, один из моих коллег, признался, что борется с алкоголизмом, и я пообещала сохранить этот секрет в тайне. Но я знала, что наша общая подруга сталкивалась со многими подобными проблемами в прошлом, поэтому я решила обсудить с ней проблему Исайи и попросить у нее совета.

Когда Исайя узнал об этом, он пришел в ярость. Сначала я пыталась объяснить ему, что пытаюсь помочь и что моя подруга может послужить ценным источником информации для решения его проблемы. В конце концов я осознала причину спора: я просто не могла признаться самой себе в том, что потеряла доверие Исайи по своей вине – вот так просто и ясно. Я не сдержала своего слова. Как только я призналась себе в совершенной ошибке, мы с Исайей смогли двигаться вперед в нашем неудобном разговоре».

Когда человек придерживается стандарта «все или ничего», даже мельчайшая ошибка может показаться катастрофой, которую практически невозможно признать. Если вы то и дело пытаетесь укрепить свой образ человека, который не совершает ошибок и не знает провалов, вы не сможете провести полноценный познавательный разговор. А если вы не сможете этого сделать, то, скорее всего, снова будете совершать те же самые ошибки.

Одна из причин, по которой люди неохотно признают свои ошибки, заключается в том, что они боятся показаться слабаками или непрофессионалами. Тем не менее, как правило, компетентных людей, которые спокойно воспринимают свои ошибки, считают уверенными в себе, надежными и «достаточно крутыми», чтобы не быть совершенными. Тогда как тех, кто всеми силами сопротивляется и не признает саму возможность совершения ошибки со своей стороны, считают ненадежными и неуверенными в себе. Людей не обманешь.

2. Ваши намерения сложны и запутанны. Иногда мы нервничаем из-за предстоящих разговоров, потому что знаем, что в прошлом наше поведение не всегда было мотивировано благими намерениями.

Рассмотрим ситуацию, в которой оказались Салли и ее бойфренд Эван. Салли хочет порвать с Эваном, но боится обвинений с его стороны в том, что она просто использовала его, чтобы пережить период одиночества. Прежде, чем заявить, что ее намерения были исключительно благими, Салли должна тщательно подумать о том, действительно ли они были таковыми. Хотя в целом Салли не хотела причинять Эвану боль и не имела злого умысла, в ее поведении была как минимум капелька эгоизма.

Честно признавшись самой себе в сложности своих мотивов, Салли вероятнее устоит на своих двоих, если у Эвана возникнет желание обвинить ее в злодеянии. Она сможет искренне ответить: «Мне кажется, кое-что из твоих слов имеет отношение к реальности. Мне было одиноко, и то время, которое мы провели вместе, пошло мне на пользу. Я не думаю, что это была единственная причина, по которой мне хотелось быть с тобой. Я очень надеялась, что у нас все получится. В моей жизни происходило слишком много всего».

3. Вы внесли свой вклад в возникновение этой проблемы. Третий решающий шаг для укрепления своей идентичности требует оценить масштабы своего вклада в возникновение проблемы и принять на себя ответственность за это.

Такое не всегда легко сделать. Уокер недавно узнал, что его дочь Энни Мэй борется с расстройством пищевого поведения. Ему позвонил куратор дочери и сообщил, что Энни Мэй обращалась по этому вопросу в университетскую клинику. Уокер позвонил ей, чтобы узнать, как у нее дела, но, похоже, не смог продвинуться дальше поверхностного обмена фразами: «Как поживаешь, малыш?» и «Со мной все будет в порядке, папа».

Уокер хотел бы поговорить более откровенно, но он боится. Он подозревает, что как минимум несколько проблем, с которыми борется Энни Мэй, вызваны их взаимоотношениями. Он подозревает, что Энни Мэй считает его плохим отцом, и боится, что она впервые заявит ему об этом. И эта перспектива приводит его в ужас.

До сих пор, не зная наверняка, что думает его дочь, Уокер мог жить с надеждой, что он – хороший отец. Больше всего на свете он хотел бы, чтобы это было правдой. Однако он подозревает, что истина гораздо сложнее. Все-таки его часто не было дома, он не поддерживал ее настолько, насколько мог бы, и не всегда выполнял обещания, данные дочери.

У Уокера два варианта. Он может попытаться завести разговор издалека, надеясь, что Энни Мэй все же не станет поднимать вопрос о сложностях в их отношениях и их влиянии на ее нынешнее заболевание. Или же он может заранее проработать свои личностные слабости и всем сердцем принять тот вклад, который он внес в появление этих проблем.

Ему придется нелегко. На самом деле, возможно, это будет самое трудное, что Уокеру когда-либо приходилось делать. Но если он сможет принять себя и свои поступки такими, какие они есть, и взять на себя ответственность за них, как в своем собственном сознании, так и во время разговора с Энни Мэй, вероятно, он обнаружит, что со временем ему станет легче общаться с дочерью. И, что еще важнее, Уокер поймет, что ему больше не нужно прятаться. Перспектива разговоров с Энни Мэй не будет вызывать у него страха потенциального удара по его идентичности хорошего отца, которая страдает от синдрома «все или ничего». Он может сказать дочери: «Мне жаль, что я проводил с тобой так мало времени. Очень грустно, что так получилось», – обращаясь к ней с сочувствием, а не со страхом.