Фитиль для бочки с порохом - Алексей Макеев

– Несколько вопросов, – ответил он, решив поддержать игру и сделать вид, что безыскусность собеседника кажется ему вполне искренней. – Вы, наверное, в курсе, что недавно в соседней военной части случилось чрезвычайное происшествие. Взорвался склад с боеприпасами.

– Да, конечно, – с готовностью подтвердил Пахотин. – Об этом говорили во всех новостях. Наверное, уже вся страна в курсе.

– Возможно. При выяснении обстоятельств дела у нас возникло некоторое недопонимание того, какие именно боеприпасы находились на том складе. Если я правильно понял, в хранилищах этой военной части находились не только вооружения, принадлежащие, собственно, самому подразделению? Там было и ваше оружие?

Перед тем как ответить, Пахотин сделал небольшую, буквально в пару секунд, паузу, которая не ускользнула от внимания Гурова, затем произнес:

– В хранилищах – да. У нас есть договоренность с командованием, мы храним там боевые вооружения, с которыми наши, так сказать, студенты тренируются на завершающих этапах обучения. Но наши арсеналы хранятся на подземных складах, и если вы намекаете, что в тот день взорвались именно они, ответственно заявляю, что это не так.

– В самом деле? – проницательно взглянул на него Лев. – У меня несколько иные сведения. Командование части информировало меня, что незадолго перед происшествием имело место перемещение боеприпасов с одного склада на другой. Сейчас, в связи с трагической кончиной заведующего арсеналами, сложно восстановить точную картину и сказать, какие именно боеприпасы лежали на том складе. По сути, он вообще должен был стоять пустым, ведь то, что там лежало, вывезли на утилизацию, однако, как ни странно, пустым он не был. В результате произошла трагедия, погиб человек. Взорвавшиеся боеприпасы могли перенести с любого склада, в том числе и с подземного. На каком основании вы так уверенно утверждаете, что именно ваших боеприпасов там быть не могло?

В этот раз Пахотин думал гораздо дольше, чем в предыдущий. Очевидно, он не предполагал, что легенда о перемещении боеприпасов, которую так усердно рассказывали полковнику, может сыграть и в обратную сторону. Шестое чувство подсказывало Гурову, что легенду эту Пахотин прекрасно знал и теперь мысленно оценивает возможные варианты ответа, которые бы позволили и партнеров не засветить, да и самому не попасть под раздачу.

– Да, возможно, я поторопился, – медленно, тщательно подбирая слова, произнес он. – Возможно, командование из каких-то соображений переложило в это хранилище именно наши боеприпасы. Но лично мне об этом ничего не известно. В продолжение нашего сотрудничества с частью боеприпасы нашей фирмы располагались именно в подземных хранилищах. Поэтому я и говорил с такой уверенностью, что в наземном складе их не может быть. Но если командование решило изменить это…

– В таком случае вас, наверное, должны были поставить в известность? – по-своему продолжил мысль Гуров.

– Да… – как-то неуверенно ответил Пахотин. – Наверное, должны были. Но… просто не успели. Столько всего навалилось. По-видимому, были более срочные вопросы.

– Да, наверное. Здесь есть еще одна странность, – сделав небольшую паузу, продолжил Лев. – Если верить заключению экспертов, среди снарядов, взорвавшихся на складе, были противотанковые гранаты для ручных гранатометов. Вместе с тем, на вооружении в части таких гранатометов нет, это известно совершенно точно. Вы можете как-то объяснить подобный казус? Ведь кроме вооружения самой части на складах хранилось только ваше оружие. Ваши «студенты» тренируются с РПГ?

Если в первых двух случаях Пахотин после вопросов Гурова испытывал обычное замешательство, то сейчас состояние его было близко к коматозному. Шустрые глазки бегали из угла в угол со сверхзвуковой скоростью, тогда как все остальные движения как бы застопорились, и, силясь произнести что-то, он лишь беззвучно открывал рот, словно выброшенная на мель рыба.

– Э-э… то есть я… да, конечно… в том смысле, что… – тщетно пытаясь собраться с мыслями, бормотал Пахотин. – Видите ли, дело в том, – найдя наконец генеральную линию, проговорил он, – что у нас проходят подготовку не только… телохранители.

– Вот как? – с интересом взглянул на него Гуров.

– Да. Но… дело в том… Видите ли, подобная информация… Мне бы очень не хотелось, чтобы она… как бы это сказать… получила широкую огласку.

– Гарантирую вам полную конфиденциальность, – заверил Лев, внимательно вглядываясь в лицо Пахотина и пытаясь угадать, какую новую «басню» ему собираются рассказать.

– О! Я был бы вам очень признателен. Видите ли, – уже бойчее заговорил Пахотин. – В связи с разными событиями, происходящими… в мире, сейчас довольно широкий спрос на… специалистов определенной квалификации. Всевозможные войны, локальные конфликты, все это требует умелых солдат, которые могли бы эффективно действовать в… сложных ситуациях. Кроме того, нужно принимать во внимание и политическую обстановку. В некоторые точки правительству неудобно посылать регулярную армию. В подобных случаях задействуют определенные частные структуры, которые специализируются, например, на охране и… на некоторых дополнительных аспектах. А специалистов для этих структур должен кто-то готовить.

– Например, вы? – в лоб спросил Гуров. – Хотите сказать, что вы тренируете солдат для частных военных корпораций?

– Ну… не совсем так, – обескураженный столь жесткой постановкой вопроса, проговорил Пахотин. – Просто мы обучаем специалистов, скажем так, более широкого профиля. У них более насыщенная программа, больше практических занятий на полигоне, и они тренируются с… очень разными видами вооружений.

Слушая Пахотина, Гуров все пытался решить для себя, стоит ли верить тому, что он рассказывает.

С одной стороны, если его фирма действительно негласно готовит солдат для ЧВК, это вполне объясняет и гранатометы, и скрытность, и даже странное поведение Калачева. С другой – это все-таки не такая страшная тайна, чтобы из-за нее заказывать кого-то или совершать самоубийство.

Кроме того, во всем этом был еще один довольно интересный момент, на который, слушая своего собеседника, Лев обратил внимание. Независимо от того, было ли объяснение Пахотина выдуманным или правдивым, оно никоим образом не бросало тень на командование части. Напротив, во все продолжение разговора директор фирмы «Щит» всячески старался выгородить своих партнеров, даже рискуя подставить самого себя.

Вспомнив, что и со стороны Калачева, рассказавшего ему о «Щите» в самый последний момент, наблюдалась такая же трогательная забота о репутации, Лев подумал, что это взаимное стремление прикрыть друг друга наверняка не случайно.

«В чем тут фишка? – пытался угадать он. – Рыбакова, человека, работавшего с ним в самом тесном контакте, Калачев, не задумываясь, подставляет, и даже, возможно, заказывает, а Пахотина, который, казалось бы, и отношения к нему не имеет, так трогательно оберегает. Причем взаимно. Калачев предупреждает его о моем прибытии, наверняка инструктирует, о чем можно говорить, а о чем не стоит, возможно, они даже договариваются о каких-то общих версиях происшедшего, чтобы не было расхождений. Пахотин же, со своей стороны, готов взять на себя даже несуществующие гранатометы, лишь бы выручить любезного друга из пикантного положения. Что-то не припомню я прецедентов, чтобы частным фирмам выдавали разрешения на тренировки с подобным оружием. Даже если это фирмы, готовящие «специалистов более широкого профиля».