Фитиль для бочки с порохом - Алексей Макеев

«И до сих пор молчал! Ну и фрукт! – слушая эту неспешную речь, подумал Гуров. – Вот уж и правда, мутный так мутный».

Информация о том, что на складах части хранились вооружения некой сторонней организации, коренным образом меняла дело и создавала предпосылки для новых версий относительно возможных махинаций с боеприпасами.

«Может быть, они решили придержать часть боеприпасов, чтобы потом загнать по дешевке этой самой фирме, обучающей телохранителей? – размышлял Лев. – Действительно, чем задарма спускать на утилизацию, не лучше ли осуществить «маневр» и создать «для части» очередное неплохое подспорье?»

Версия была не такая уж фантастическая. Смущало только одно. Хотя подобные «маневры», несомненно, являлись должностным преступлением, но тяжесть того преступления была совсем не такой, чтобы человек предпочел свести счеты с жизнью, лишь бы избежать наказания за него.

Кроме того, информация об этой фирме, сама по себе, несомненно, очень интересная, все-таки не объясняла ситуацию с гранатометами. Навряд ли курс обучения частных телохранителей предполагал тренировки с подобными видами вооружений. Но уточнять этот вопрос у Калачева Гуров не стал. Не хотелось в сотый раз выслушивать поучительные беседы о разделении полномочий и сферах компетенции.

– Как называется эта фирма? – спросил он.

– Фирма? Дайте вспомнить, – картинно наморщив лоб, проговорил Калачев. – Кажется… да, кажется, «Щит». Именно. «Щит». Действительно, как я мог забыть. Я ведь сам подписывал договор с ними. Давно дело было.

– Адрес вы, наверное, и тем более не помните? – слегка усмехнулся Лев, которого ничуть не обманула эта новая игра.

– Разумеется, нет, – снисходительно улыбнулся Калачев. – Но если он вам необходим, узнать, думаю, будет несложно. Наверняка у Ирины Константиновны имеются эти данные. Если хотите, я попрошу, чтобы она нашла для вас.

– Да, пожалуйста. Буду вам очень благодарен.

Когда генерал по внутренней связи выдал задание секретарше, Гуров, не очень надеясь на успех, все-таки решил попытать счастья и задать более конкретный вопрос относительно вооружений.

– Так вы предполагаете, что боеприпасы, которые находились на этом складе, принадлежали этой самой фирме? – в лоб спросил он.

– Не знаю, – с той же улыбкой, как взрослый, терпеливо объясняющий что-то непонятливому ребенку, ответил Калачев. – Эти вопросы целиком находились в ведении Дмитрия Ивановича.

– Но в каких-то документах эти вопросы, наверное, отражались? Вот вы сейчас упомянули про договор, например.

– Несомненно. Желаете просмотреть и их тоже?

– Да, было бы очень интересно ознакомиться.

– Хорошо, я распоряжусь, чтобы Ирина Константиновна подготовила для вас бумаги.

– Они хранятся у нее?

– Скорее всего, в бухгалтерии. Вы ведь понимаете, здесь своего рода товарно-денежные отношения, – тонко улыбнулся Калачев.

– Да, конечно. Сегодня вечером я смогу их получить?

– Опять будете сидеть до полуночи? Хорошо, я скажу, чтобы она подготовила к вечеру. Сейчас вы, наверное, хотите отправиться в эту фирму? – в очередной раз продемонстрировал проницательность генерал.

– По-видимому, да.

– Если хотите, я дам машину, вас отвезут. Насколько я понял, вы новичок на нашей территории. Зачем тратить время на поиски, когда можно воспользоваться услугами опытного водителя?

– Спасибо, я справлюсь. Кстати, еще одна небольшая просьба. Я так понимаю, подготовленные для меня бумаги Ирина Константиновна отнесет в мой кабинет?

– Да, разумеется. А вы предпочли бы какое-то другое место?

– Нет, место вполне подходит, я просто хотел попросить, чтобы, в случае надобности, его предоставляли и моему коллеге. Панфилов Артем, оперуполномоченный. Вы, наверное, уже знакомы с ним.

– Да, конечно.

– Вот и прекрасно. Мы работаем вместе, так что вполне логично будет, если и он получит такой же свободный доступ в этот кабинет, как и я.

– Хорошо, я распоряжусь, – на все согласный, кивнул Калачев.

– Буду вам очень признателен. Всего доброго.

Покинув кабинет, Гуров взял у секретарши адрес и вышел на улицу. Его машина так и стояла возле гостиницы, и по пути он обдумывал только что произошедший разговор.

Предчувствия оправдывались. Используя благоприятные обстоятельства, Калачев все валил на Рыбакова, полностью отстраняясь от всех вопросов, касающихся вооружений. Причем довольно примечателен был тот факт, что он до сих пор ни словом не упомянул о фирме «Щит», на которую, казалось бы, проще всего было свалить и наличие «лишних» боеприпасов, и «нечаянные» жертвы. Мало того, можно было бы еще и героями себя выставить. Дескать, ценой невероятных усилий и даже потерь среди личного состава предотвратили катастрофу, чуть было не произошедшую по вине легкомысленного фермера и «смежной» организации, повесившей нам на шею заботу о дополнительных боеприпасах, которые нам и в страшном сне не снились.

Да и от утилизации можно было «вчистую» отделаться. Если боеприпасы, взорвавшиеся на складе, – имущество этого самого «Щита», то получается, что собственное непригодное к использованию имущество военные целиком и полностью утилизировали в полном соответствии с планом.

Наличие фирмы, тоже имеющей дело с оружием и соответствующими тренировками, могло стать тем самым козлом отпущения, который позволил бы командованию части выйти сухим из воды. И тем не менее Калачев не только не уцепился за эту, казалось бы, очевидную спасительную «соломинку», а, наоборот, до последнего скрывал информацию о сотрудничестве со «Щитом», о котором сам, конечно же, был прекрасно осведомлен.

Злосчастным «козлом» сделался Рыбаков, а о фирме «Щит» полковник Гуров, которому так старательно обеспечивали режим наибольшего благоприятствования, узнал в самый последний момент, когда все главное, по-видимому, уже свершилось.

Но почему все-таки, если поначалу Калачев так усиленно скрывал сведения об этой фирме, он рассказал о ней сейчас?

Обдумав этот вопрос, Лев пришел к выводу, что причин было как минимум две. Во-первых, поняв, что так или иначе этот настырный мент все равно залезет в его бумаги, Калачев понял и то, что о фирме «Щит» он тоже так или иначе узнает. И предпочел, чтобы эта информация исходила от него лично, как очередной акт доброй воли. А во-вторых, на договоре с фирмой стояла личная подпись командира части, и уже одно это перекрывало ему все пути к отступлению. Если относительно движения боеприпасов он еще мог вилять и представляться некомпетентным профаном, который не в курсе собственных дел, относительно сотрудничества со «Щитом» он никак не мог сказать, что об этом не знает. Максимум, что он мог здесь сделать в плане обеспечения собственной «безопасности», это снова все реальные действия перевалить на Рыбакова, а самому представиться только «свадебным генералом», все участие которого состоит лишь в том, что он поставил в нужном месте нужную подпись.