Рой - Скотт Вестерфельд

– Закрой ролл-двери, чтобы больше никто не вошел в здание.

Авария минуту помедлила с ответом. Клип слышала поскрипывание резины тысяч кроссовок на свеженатертом полу, веселую рождественскую музыку, заполняющую магазин, вздох восхищения толпы при виде роскошных люстр под потолком.

– Я не могу этого сделать, – ответила наконец Авария. – Здесь дополнительный предохранитель, к нему нужен настоящий ключ. Может, отключить эскалаторы?

– Нет! Нам нужно, чтобы люди поднялись на верхние этажи, и вообще, чтобы они как можно больше распределились по зданию. – Снова звуки музыки и шагов. Потом Нэт повернулся в другую сторону. – Какое ощущение от людей в толпе?

– Возбуждение, усталость… – ответила Банда. – Но самое сильное… это алчность. Я пытаюсь их успокоить, но музыка чересчур бодрящая.

Клип не могла не согласиться: рождественские диско-мотивы отражались от стен, словно сверкающие волны, сделанные из мишуры и блесток.

– А откуда транслируется музыка? – спросил Жулик.

– Это офис на втором этаже, в самом конце здания, – ответила Авария. – Я могу вырубить всю систему.

– Не надо, я уговорю их сменить музыку. – Голос Жулика затих вдали.

– Пусть поставят что-нибудь классическое, – крикнула вслед Банда. – Какую-нибудь спокойную мелодию!

– Понял! – донесся ответ.

Анонимус повел Клип вокруг компании болтающих подростков, и тут она внезапно поняла, что они наконец-то действуют, как одна команда. Она посмотрела на своих друзей: лицо Банды сияло отражением безумия рождественской толпы – напряженной, агрессивной, готовой подраться за выгодную покупку. Авария и Вожак шли с одинаково решительными лицами. Взгляд случайного покупателя соскользнул с ведущего ее Анонимуса, и Клип улыбнулась.

– Ну что, ты их не засекла еще? – спросил ее Нэт.

– Пора бы уже, – добавил Анонимус, – если их здесь нет, я бы предпочел унести отсюда ноги.

– Подождите-ка. – Взгляд Клип перелетал от одного покупателя к другому, создавая в голове мозаичную картинку того, что видели люди вокруг.

Она видела руки, перебирающие одежду на вешалках, пальцы, завязывающие шнурки, крутящиеся в блендерах коктейли, кредитные карты и ценники. Перемещаясь из глаз в глаза, она начала разбираться в довольно простом устройстве громадного магазина: вход с каждой стороны компаса, четыре широченных прохода, направляющие бурлящую толпу к центру, где громадный фонтан из стекла и металла взмывал к потолку посередине широкой квадратной площади.

Фонтан привлекал всеобщие взгляды, заполняя поле зрения Клип. Он был похож на гигантского металлического спрута со щупальцами, усеянными зеркалами и мигающими цветными огнями. Сотни струй воды падали в расположенные рядами бассейны так, что под сооружением можно было пройти, совершенно не промокнув.

Сооружение было жутко аляповатое и безвкусное, но глядя на него с тысячи разных точек зрения, Клип вынуждена была признать, что фонтан производит сильное впечатление.

В центре, прямо под раскинутыми «щупальцами», два знакомых лица улыбались напирающей толпе.

– Я их вижу! Они под фонтаном, прямо в центре!

– Пошли! – скомандовал Нэт, и Анонимус потащил Клип за собой быстрее.

Она не выпускала из виду Глюк и Монету:

– У него с собой рюкзак. Наверняка набит резаной бумагой.

– При виде падающих с неба денег толпа с ума сойдет, – сказала Банда. – У них у всех ощущение, что им что-то должно перепасть. Они или всю ночь тут ждали, или встали дико рано. Так что они абсолютно уверены, что должны получить что-нибудь бесплатно!

– Сколько там людей рядом с Монетой? – Нэт тяжело дышал. – Достаточно, чтобы его сила сработала?

Зрение Клип обежало фонтан, рассматривая толпу под разными углами.

– Пока еще нет, но люди подходят со всех сторон. Ему достаточно будет только крикнуть: «Деньги – а ну налетай!» – и все.

– Клип, извини, но нам надо бежать! – сказал Нэт.

– Да я не возражаю!

Она покрепче вцепилась в плечо Анонимуса и воспользовалась глазами Аварии. Чизара разглядывала пространство впереди, как на тренировках, работая зрячим поводырем.

После семи часов в машине пробежаться было скорее приятно. Они неслись вперед, огибая скамейки, стенды с информацией и передвижные киоски, торгующие дешевыми часами и очками.

Через несколько минут группа замедлилась.

Авария ахнула, глядя вверх на фонтан:

– Черт, я могла бы тут такое устроить!

– Пока не надо, – отозвался Нэт. – В любом случае проследи, чтобы свет не погас!

– Идет!

Стоявшая под фонтаном парочка была, как всегда, разодета в пух и прах, сегодня даже ярче, чем в прошлый раз. На Глюк было фиолетовое атласное платье, а Монета нарядился в блестящий черный костюм. То, что надо, чтобы привлечь всеобщее внимание посреди сверкающего и бурлящего фонтана.

Вокруг них уже собралась толпа, и тут Монета сбросил рюкзак с плеча и вытащил большую пачку бумаги.

Клип глянула через его глаза: белые листки бумаги стали заполняться тонкими зелеными линиями, появились знакомые очертания печатей и портретов президентов.

– Он сейчас бросит деньги, – сказала она.

– Можно, я хоть огни на фонтане погашу? – попросила Авария. – У меня такое ощущение, что они мне кожу сдирают.

– Давай, – разрешил Нэт. – Но надо придумать, как оттащить от них людей. Все, что угодно, лишь бы не возникла «Дуга».

– Я попробую, – ответила Авария.

– Анонимус, ступай и раздели эту парочку. – В голосе Нэта звучала уверенность Великого Вождя. – Если мы помешаем им соединить взгляды, может, сила Глюк и не сработает.

– Понял. – Тибо быстро сжал руку Клип и отошел. Она на секунду почувствовала боль от его ухода, потом встряхнулась и «перепрыгнула» в глаза Монеты. Тот карабкался на нижнюю из ветвей фонтана. «Деньги» у него в руках выглядели настоящими, и президент там был только один – Бенджамин Франклин. Клип смотрела на толстую пачку стодолларовых купюр.

– Да у него там одни сотни! – Клип едва успела сказать это, как Монета швырнул деньги высоко в воздух.

Она перехватила взгляды людей в толпе. Толпа двинулась вперед.

– О черт!

– Расслабься. – Авария стояла рядом с ней. – Я сейчас с ними разберусь.

Для Чизары разукрашенный под Рождество торговый центр был сплошным мучением. Как будто ей пришлось тащить на себе огромную, сложную и раскаленную конструкцию из брусьев и электрических цепей, усыпанную к тому же острыми жалящими огоньками новогодней иллюминации. Было трудно думать и трудно найти отдельный определенный болевой укол среди миллионов подобных ему.