Око волка - Михаил Кузнецов

– Мы виделись несколько недель назад, – Джон замешкался, соображая, сколько же точно прошло времени с их последнего посещения Канцелярии. – Жив и здоров, только пах плохо. Зачем ты купила ему такой противный одеколон?

– Он сам попросил. С запахом хвои, и подешевле.

– Перебивает запах, – пробормотал Эд. – Видимо, и правда охотился.

Алёна посмотрела на молодого волка не то с надеждой, не то с тоской в глазах. Джон поблагодарил женщину, и они собрались уходить. «Джон, – окликнула она на пороге, – он слишком много вынес, не дай ему умереть» – такова была последняя мольба отчаявшейся и испуганной женщины.

Детективы шли по темным коридорчикам лабиринта Дедала, и Эдварду казалось, что где-то тут прячется их Минотавр. Но и где-то здесь так же притаился Тесей, готовый в любой момент покончить чудовищем. Возможно, думал Эд, Тесеев сейчас трое. Или Тесей один, но трое Минотавров.

В коридорах Высшей Канцелярии темнота не мгла укрыть чудовищно-сильного запаха хвои, что тянулся от самого входа. Детективы чуяли так же и вонь дикого волка. Очень молодого, горячка которого еще не прошла. Выводов напрашивалось два: либо Попов выследил волка и притащил его в Канцелярию, либо волк сам пришел за Поповым. Охотник всегда может стать добычей, уж им-то хорошо было это известно.

Показался свет: он выбивался из кабинета Попова. Оттуда же тянулись крепкие нити запахов. Волка и хвои. Джон остановился. Эд в темноте видел, как напряжено лицо наставника, он чуял его волнение.

– Не говори, пока не подам знак, – прошептал он.

– Да я молчу, – буркнул в ответ Эд. Он заранее проверил серебряные наручники, достал длинную серебряную же цепочку.

Попов сидел в своем кабинете, сложив руки на столе и уткнувшись лбом в ладони. Мятый пиджак песочного цвета покоился рядом. Обстановка осталась такая же, какой Эд запомнил ее в последний раз: стол, ковры, шторы… Ни намека на борьбу, ни капли крови. Но тут все провоняло диким волком, словно кругом он потерся, оставив клоки шерсти. Джон намеренно скрипнул ботинком и Попов поднял голову. На детективов уставились красные и будто замыленные глаза. Второй заместитель выглядел изможденным, измученным, словно прошла вечность с их последней встречи. Он водил по охотникам бессмысленным и тупым взглядом и молчал.

– Мы пришли за зверем, Алеша, – со всей суровостью в голосе произнес Джон. Только Эд понимал, сколько сил она ему стоила.

– Мы все звери, пусть и не каждый проклят…

– Но мы пришли за твоим.

– Я знал, что ты догадаешься, – Алексей Попов, огромный, словно нарисованный миф, откинулся на спинку кресла. – Ты всегда поражал своим чутьем. Я знал, что все поймешь и придешь. Потому рекомендовал прислать именно тебяют. – Джон молчал. – Ведь ты, такой могучий, сильный и старый волк знаешь об этом проклятии все. Ты совладал с ним, прожил почти тысячу лет и не помутился рассудком. Ты обучил стольких волков, но сам остался прежним. Ты мог научить и меня. – Джон молчал и внимательно смотрел в лицо второму заместителю. – Когда все началось, я был в панике, не знал, что делать. Во мне поселился ужас, что такое вообще возможно, что я, Алеша Попович, победивший Тугарина Змея, ходивший с Муромцем, Никитичем, Святогором, могу вот так все потерять. А потом я вспомнил о тебе. Что ты поможешь… – Попов замолчал, обвел кабинет злобным взглядом. – В те ночи я сам себя ненавидел, и до сих пор ненавижу. Я помню каждое мгновение, пока был… в чужой шкуре. Помню их лица, не испуганные, а удивленные. Я и сам удивлен. Ведь такое невозможно…

– Ты знал, что сюда пошлют именно меня? – Джон сдерживал ярость, но голос все равно дрожал.

– Очень надеялся. О ваших проблемах на Западе слухи ходят. Говорят, старых волков сажают на цепь, чтобы они не позволяли себе лишнего. Слышал и о недовольстве тобой. Нетрудно предугадать, что будут делать ваши бездари в Канцелярии. Это был их шанс избавиться от тебя. Ведь ты опасен. Единственное, что удивило, так это он, – попов кивнул на Эда. – Кто ты такой? Зачем ты здесь?

Эд промолчал. Он стоял за Джоном и незаметно разматывал цепочку.

– Почему не сдался сразу? – спросил Джон.

– Я не хотел… – Попов осекся, словно дальнейшие слова были глупы, банальны, неуместны.

– Не хотел терять положения, – закончил за него Джон. – Не мог поверить, что твой мир вот так, вмиг разрушился. Думал, что сможешь удержать все в руках.

– Много ты понимаешь! – прошипел Попов. – Я один из самых старых мифов! Я был героем, богатырем! Сказки обо мне до сих пор детям читают, приводят в пример, каким человеком надо быть! И это не может просто взять и раствориться в воздухе!

– И потому составил план, да?

– Да, я составил план! Черт с ним, с моим личным миром, я не хотел разрушать мир других!

– Убивая этих других, пока не справился бы с проклятием…

– Я – заместитель начальника Московского Управления! – взревел Попов. – Я отвечаю за безопасность целого региона! Я один храню их покой! И что я был бы за заместитель, если сам себя сохранить бы не смог?! Как ты можешь меня судить, если сам всего лишь бродяга?! Мотаешься по миру без дома, без семьи, никого у тебя нет, только кусаешь по приказу! Что ты можешь понять?!

– Ты убивал людей.

– Они были бы лишь жертвами, сколько таких принесено, – зло оскалился Попов.

– Мне кажется, ты не осознаешь, что сейчас происходит, – произнес Джон ровным голосом. – Это понятно, Луна близко, она отвлекает. Давай-ка объясню. Ты, безусловно, все знал с самого начала: что я не в ладах с начальством, и что сюда пришлют именно меня, старого друга, который тебе доверяет. Знал, что годы берут надо мой свое, что я становлюсь слишком своевольным. Этим недовольны там, – он показал наверх, – и это на руку тебе. Ты знал, что я доберусь до твоего… «отца», знал, что доберусь и до тебя. И ты рассчитывал на одну простую реакцию – когда я узнаю, что это ты тот страшный зверь, то отступлюсь, оставлю тебя в покое. Ты знал, что это будет последней каплей, после которой я пошлю все к черту, – Джон улыбнулся. – Ты многое просчитал и лично посодействовал. Ведь если на моем месте стоял Дезмонд, или Тайлер, и уж тем более Бернард, ничего бы не вышло. Тебе нужен был я, чтобы избежать наказания. Ты просто попытался использовать старого друга, – волк внимательно следил за тем, как мрачнеет лицо Попова. – Даже в аду Сталинграда ты не позволял себе так пасть, хотя там было куда хуже. И знаешь, ты прав. Я тебя не трону, с меня хватит. Но вот чего ты не учел. – Джон достал маршальское удостоверение, повернулся к Эдварду и вручил ему кожанку. – Я назначаю тебя мировым маршалом. Делай свое дело.

С этими словами наставник вышел из кабинета, не оборачиваясь.

Эд с глупым видом уставился на удостоверение. Складной кожаный зажим, порванный и потрепанный по краям. Внутри удостоверение личности с фотографией Джона, а на другой стороне – жетон маршала. Не щит, а мировой шар, вокруг которого друг за другом гонятся кот и голубь. А над ними выведена надпись: «жизнь священна» – девиз маршалов. «Жизнь человека священна во всех проявлениях» – гласил Единый Закон, но маршалы обобщили, посвятив себя всему миру. Эд посмотрел на сидящего за столом Попова. Бывший второй заместитель с интересом разглядывал молодого волка. Вот что могло добить Джона, не будь тут Эдварда. Не убийство дикаря, не ненависть высшего командования, а предательство боевого товарища. Ах как не вовремя здесь объявился Эдвард!..