Помечтай немножко - Сьюзен Элизабет Филлипс

Иногда он лающим голосом отдавал ей какое-нибудь указание или бросал в ее адрес какое-нибудь слегка замаскированное оскорбление, но она почти не обращала на это внимания. Ее мозг каким-то чудом тут же преобразовывал любые грубые слова Гейба в те, которые он в самом деле хотел ей сказать.

Эти слова были просты: я хочу тебя.

Рэчел тоже тянуло к нему, он тоже был ей нужен. Для секса, твердила она самой себе, только для секса и ни для чего больше. Никакой глубины, никаких чувств, только секс.

Когда желание настолько одолевало ее, что, казалось, еще немного — и ее тело взорвется, Рэчел заставляла себя думать о чем-то другом. О ее растущей и крепнущей дружбе с Кристи, о том, с каким веселым возбуждением Эдвард по вечерам рассказывает ей, как он провел день, о шкатулке Кеннеди.

Каждую ночь она поднималась на вершину горы Страданий и смотрела оттуда вниз, на дом, где когда-то жила.

Ей нужно было обязательно попасть туда, чтобы продолжить поиски. Но вероятность того, что она снова застанет там Гейба, была велика, а рисковать не хотелось. Он ни слова не сказал ей по поводу пропажи ключа, и Рэчел надеялась, что Гейб просто забыл о нем. Если бы это было не так, он наверняка бы ей что-нибудь сказал, думала она. Временами она готова была закричать от нетерпения и разочарования. Ей так хотелось, чтобы Гейб хотя бы на какое-то время покинул дом и дал ей возможность пробраться в свое прежнее жилище.

Через девять дней после первого вторжения в дом Кэла Боннера ей наконец представилась долгожданная возможность. Когда она привинчивала хромированные ручки к дверям кладовых закусочной, Гейб подошел к ней. Еще не видя его, она услышала его шаги, уловила исходивший от него запах сосновой хвои и стирального порошка и в который раз подивилась тому, что Гейб, так много работавший физически, умудрялся хорошо пахнуть.

— Нам с Этаном надо сделать одно дело, — заговорил он. — Меня не будет до вечера, так что запри здесь все, когда закончишь.

Рэчел кивнула. Сердце ее застучало, словно отбойный молоток. Она решила, что пока Этан и Гейб будут заниматься своими делами, она успеет еще раз пробраться в дом и осмотреть оставшиеся комнаты.

Закончив работу, она заехала в коттедж Энни, достала ключ, который прятала в дальнем углу одного из ящиков комода, стоявшего в комнате, где она жила, и зашагала вниз по склону. Когда она спустилась к подножию горы, стал накрапывать мелкий дождик.

Розовый с зеленым узором подол хлопчатобумажного платья, намок, как и ее тяжелые башмаки и носки. Проникнув в дом, она сняла их в комнате, где стояла стиральная машина, чтобы не оставлять следов, и босиком стала подниматься по лестнице.

Первым делом Рэчел обыскала детскую комнату, старательно подавляя одолевавшие ее приступы ностальгии и желание свернуться калачиком в старом кресле-качалке у окна и вспомнить ощущения, которые испытывала, кормя Эдварда грудью. Не найдя шкатулки в детской, Рэчел направилась в комнату, которая когда-то была ее спальней.

В этой комнате изменений было больше, чем в какой-либо другой. Глядя на суперсовременную оргтехнику, стоящую на расположенном у окна столе в форме латинской буквы L, она невольно подумала о докторе Джейн Дарлингтон Боннер, физике, невестке Гейба. Была ли она так счастлива в браке, как это могло показаться при взгляде на фото в журнале?

Быстро осмотрев платяной шкаф и бюро, Рэчел не обнаружила интересовавшей ее вещи. Единственным местом, куда стоило заглянуть помимо этого, был нижний ящик одной из тумб стола, но Рэчел почему-то показалось, что это будет куда более серьезным проступком, чем все, что она делала до сих пор. Выдвинув ящик, Рэчел затаила дыхание: она увидела шкатулку.

Вытащив кожаный сундучок, Рэчел почувствовала: там что-то есть. Дыхание ее участилось. Подняв запиравший шкатулку небольшой крючочек и открыв крышку, она обнаружила целую стопку разноцветных компьютерных дискет.

Вынув их, она положила дискеты в нижний ящик стола, затем сунула шкатулку под мышку и с чувством огромного облегчения торопливо пошла к лестнице. В коттедже Энни она сможет спокойно осмотреть ее и даже разобрать в случае необходимости.

В тот самый момент, когда она ступила на верхнюю ступеньку, входная дверь дома открылась, и на пороге возник Этан Боннер. Рэчел замерла на месте, но было слишком поздно. Он ее уже заметил.

На лице Этана появилось суровое выражение.

— Решили добавить ко всем своим грехам еще и воровство? — спросил он.

— Привет, Этан. Гейб послал меня сюда, чтобы я забрала вот это.

— Вот как?

Спускаясь по ступенькам, Рэчел, босая, с липнущим к ногам мокрым подолом, принужденно улыбнулась. Ничто не могло заставить ее отказаться от шкатулки.

— Не спрашивайте меня, зачем ему нужна эта вещь. Он просто попросил меня ее принести и больше ничего не сказал.

— Может быть, он сам объяснит мне все, если я его об этом спрошу.

— О нет, в этом нет необхо…

— Гейб! — крикнул Этан, повернув голову в сторону входной двери, которую он оставил открытой. — Зайди сюда, пожалуйста!

Рэчел охватила паника.

— Все в порядке, — сказала она. — Я смогу поговорить с ним завтра на работе.

С этими словами она еще крепче зажала драгоценную шкатулку под мышкой и бросилась по мраморному полу в сторону задней двери дома. Этан настиг ее, прежде чем она добежала до середины вестибюля, и схватил за руку гораздо грубее, чем можно было ожидать от слуги Господа.

— Не так быстро, — пробормотал он.

В дверях появился Гейб.

— Эт, ты где? Что тут происходит? Рэчел?!

Несколько секунд Гейб Боннер стоял, словно статуя, не двигаясь с места. Затем он шагнул через порог и закрыл за собой дверь.

— А я все ждал, когда же ты воспользуешься тем ключом.

— Ты дал ей ключ? — спросил Этан.

— Не совсем. Скажем, я просто знал, что он у нее есть.

Слова Гейба привели Рэчел в ярость.

— Если ты знал, что у меня есть ключ, почему же ничего не сказал? И вообще, что вы здесь делаете?

То, что Рэчел неожиданно перешла в наступление, хотя было совершенно очевидно, что она, мягко говоря, не права, лишило Этана дара речи. Что касается Гейба, то он лишь пожал плечами.

— Кэл сказал, что Этан может забрать стол из столовой и использовать его в церкви, — пояснил он. — Мы как раз грузили его в машину.

Гейб окинул взглядом мокрое розовое платье Рэчел, ее забрызганные грязью икры и босые ноги. Кожа ее немедленно покрылась мурашками, и она принялась убеждать себя в том, что в этом виноват только холод, и ничего больше.

— Ты сказал, у тебя есть какое-то дело, — сказала Рэчел, сверля Гейба негодующим взглядом. — То, чем ты тут занимаешься, — это не дело, а просто погрузка мебели!