Дело о небрежной нимфе - Эрл Стенли Гарднер

– В таком случае, сэр, выразите ваши умозаключениякак-нибудь иначе, чтобы они не производили впечатления нелепости.

– Ну… размер раны.

– Разве вам не известно, доктор, что пуля оставляетотверстие в теле меньше, чем калибр орудия?

– Как же может входное отверстие раны оказаться меньше, чемкалибр пули?

– Благодаря эластичности кожи, – объяснил Мейсон.

– Ну, все равно, это была пуля тридцать восьмого калибра. Яв этом уверен и на этом настаиваю.

– Но та часть вашего показания, где вы утверждаете, что тотревольвер был орудием убийства, является плодом вашего умозаключения, и только?

– Это мнение специалиста.

– Мнение специалиста, основанное на чистом умозаключении,доктор?

– Ну да, если хотите.

– У меня все, – сказал Мейсон.

После принесения присяги топограф предъявил суду карту иплан имения Олдера. Затем был допрошен полицейский, показавший, что он былвызван на место происшествия телефонным звонком одного из соседей, а тот в своюочередь был разбужен пронзительными криками одной из горничных, вернувшейся изкино и нашедшей своего хозяина Джорджа Олдера уже бездыханным, лежавшим на полукабинета. Полицейский описал окружающую обстановку, сказал, что с того момента,как он пришел на место происшествия, он оставался на посту, что поручил другимпозвонить шерифу и уведомить следователя. Свидетель дождался следователя наместе. Он присутствовал при фотографировании и опознал ряд снимков,запечатлевших мертвое тело и состояние окружавших убитого вещей.

– Задавайте вопросы, – спокойно и небрежно бросил Глостер.

– Собака была, значит, заперта в соседней комнате? – спросилМейсон.

– Это была не соседняя комната, а нечто вроде… чулана, чтоли, с вентилятором и окном под потолком. Окно было так высоко, что собака немогла до него дотянуться.

– Кто выпустил собаку?

– Ну… после того как прибыло подкрепление, мы вроде каквыпустили ее все вместе.

– И что произошло?

Полицейский сказал:

– Мы попытались приоткрыть дверь, чтобы, когда пес высунетголову, накинуть ему на шею поводок.

– Удалось вам это сделать?

Полицейский усмехнулся:

– Этот пес был как пуля. Мы только-только приоткрыли дверь,как он выскочил, вырвал поводок из рук человека, который пытался его удержать,и словно молния помчался вон из дома.

– Куда он побежал?

– Последнее, что я успел увидеть, это то, как он пробежал покомнате, рванулся вниз по боковой лестнице, а поводок тащился за ним.

– Вы выбежали следом?

– Да, сэр.

– И где же он был?

Свидетель усмехнулся.

– Он скрылся из виду.

Эти слова полицейского вызвали смех в зале.

– Вам известно, куда побежала собака?

– Только со слов других, сэр, а сам я не видел.

– Во дворе пса не было видно?

– Нет, сэр.

– Вы наверняка знаете, что его не было на заднем дворе?

– Он, как видно, обежал вокруг дома и пытался проникнутьчерез калитку на улицу. Но я не знаю точно, не могу поклясться, что дело былоименно так, потому что, когда я обошел переднюю часть дома, горничная, котораявыбежала через парадный ход, держала его на привязи, на поводке.

– Пыталась ли собака кусаться?

– Пес позволил горничной держать его за поводок.

– Это была та самая горничная, которая обнаружила трупхозяина?

– Да, сэр, та самая.

– А где теперь находится собака?

– О, ваша честь, – перебил Глостер. – Адвокат неправильноведет перекрестный допрос. Это совершенно побочное обстоятельство, не связанноес исходом дела.

– Но если свидетель знает, пусть ответит на этот вопрос, –разрешил судья. – Я не вижу, чтобы это было особенно важным, но хочупредоставить защитнику более широкие возможности в проведении перекрестногодопроса.

– Но, ваша честь, вопрос о том, где сейчас находится собака,уводит следствие далеко в сторону, – вежливо возразил Глостер. – Я считаюважным лишь то обстоятельство, что покойный запер собаку в этом чулане, чтобыпосетитель, которого он ожидал, не был потревожен ею. Мы готовы доказать, чтоэто обыкновенно происходило в подобных случаях. Как только кто-то должен былприехать в дом, то есть любой посторонний человек, собаку либо запирали, либодержали на привязи. Но вопрос, где собака находится теперь, – это, конечно,выходит далеко за пределы слушания данного дела.

Мейсон с вежливой улыбкой согласился.

– Ну хорошо, если это так несущественно, почему бы непозволить мне узнать, где все-таки находится собака?

– Потому что нет надобности загромождать протокол множествомпосторонних, не относящихся к делу деталей.

– Согласен, но пусть для моего личного сведения мне скажут,где теперь находится собака.

Глостер в нетерпении покачал головой. Судья Кэри начиналпроявлять признаки живейшего интереса.

– Я считаю, что защита имеет право знать это, – высказал онсвое мнение, которое считалось непреложным.

– Ваша честь, – теряя терпение, сказал Глостер, – я хочуиметь все улики для справедливого решения дела, в свою очередь, решение должноограничиться ответом на вопрос: кто убил Джорджа С. Олдера. Если мы начнемвводить в дело собак и спрашивать, где теперь собака, что собака ест, каксобака себя чувствует и скорбит ли по своему покойному хозяину, и…

– Но защитник не спрашивал про собачью диету! Онинтересовался, где теперь находится эта собака, – уточнил судья Кэри, – и ясчитаю, что он имеет право это знать. Отвечайте на вопрос, свидетель.

– Я не знаю, – сказал полицейский. – Я полагаю, что ееотдали в какой-то собачий приют. Это последнее, что я слышал.

– Вы знаете фамилию хозяина этого приюта, мистер Глостер? –довольно грозным тоном осведомился судья Кэри.

– Нет, ваша честь, этим вопросом занимался шериф.

– Ладно, узнайте у него и доложите мне, – распорядился судьяКэри. – Считаю, что мы имеем право знать, где находится собака. Есть ещевопросы, мистер Мейсон?

– Да, относительно чулана, где содержалась собака, – сказалМейсон. – Вы говорили, что помещение было оборудовано специально для животного?