Жанна Ланвен - Жером Пикон

Стоит ли говорить, что изучать историю костюма, чтобы создавать собственные модели, может оказаться довольно опасным занятием, поскольку желание клиентов переодеваться в экзотические костюмы довольно быстро проходит. Более того, грань между вполне приемлемым заимствованием и простой копией (что уже считается плагиатом и осуждается) в эпоху взаимопроникновения стилей очень тонка. Летом 1924 года, после войны, Пуаре считал, что напал на золотую жилу и сможет отвести свой Дом от падения в пропасть, и убедился в этом на своем опыте. До этого он работал над созданием костюмов ко множеству фильмов, действие которых происходило в конце XIX века, например, «Призрак Мулен Руж» Рене Клэра. Ему пришла в голову мысль вернуть в столицу моду на турнюры и пуфы. Такая резкая перемена взглядов модельера, который столько сделал для того, чтобы освободить женщин от корсета, не произвела на публику желаемого эффекта. Еще больнее ударило по самолюбию Пуаре то, что его «новшество» вообще не вызвало в обществе никакого отклика, даже возмущения. Великий парадоксальный ум так жаждал этого добиться.

Библиотека тканей

Словно для того, чтобы укрепить сходство с Пуаре, Жанна педантично собирала еще одну коллекцию, помимо книг, эстампов, рисунков и фотографий. В эту вторую коллекцию входили старинные или экзотические костюмы и ткани, детали орнамента которых она использовала в работе, иногда просто повторяя фактуру, оттенок или рисунок, а иногда используя ткани как таковые.

Повторное использование старинных тканей иногда давало удивительный результат: в январе 1910 года La Mode опубликовал фотографию манто Жанны Ланвен. Его описание звучит буквально так: «старинная ткань, отделанная сталью и украшенная мехом скунса»[173]. Означает ли определение «старинная ткань» просто особенности материи, независимо от времени производства, как в выражениях «старое золото» или «старинная роза»? В следующем месяце еще одна модель, отзыв о которой опубликовал тот же La Mode, привлекла внимание читателей, на этот раз своей отделкой: платье для девочки «из шелкового кашемира, украшенное старинной персидской вышивкой и золотой аппликацией поверх нее; высокий корсаж из голубой ткани “метеор”»[174]. Сомнений нет, так же как и домохозяйки прошедших веков, срезавшие кружева со старых платьев и украшавшие ими новые наряды, Жанна использовала декоративные части из своей коллекции старинного костюма для своих собственных моделей, немного их видоизменяя.

Ансамбль от Ланвен, 1910-е годы

Этот прием используется и сейчас, сто лет спустя. Откуда появлялись у Жанны платья для коллекции, известно немного, хотя уже в La Mode упоминалось, что она начала собирать их после Первой мировой войны. Возможно, у нее на службе находились специальные агенты, которые разыскивали для нее антикварные костюмы и ткани? Манто из китайского шелка 1880–1900-х годов доказывает, что пути приобретения вещей были разными, так как на нем этикетка магазинов Primetime[175]. Результат получался всегда великолепный. Часть сохранившихся вещей из этого собрания состоит в основном из перешитых и ношеных вещей, а также многочисленных отрезов разных тканей, вышитого тюля, муслина, галунов и кружев; несколько жабо, чепцов и капоров, муфт, разрозненных рукавов и манжет. Всего перешитых вещей около двухсот – трехсот, все они готовы для использования.

Часто с вышивкой или бисерной отделкой… Лишь о немногих платьях можно сказать, что они сшиты в XIX веке, что означает: раритетный характер платьев не был главным критерием для отбора в коллекцию. Главной особенностью этих вещей стал экзотический по сравнению с западной модой характер.

Джеллабы[176] ярких расцветок, бирюзовые и ярко-голубые, представляют Северную Африку. Очень подробно представлен Восток. Вещи собраны во многих странах, от Центральной Европы до России, от Дальнего Востока до Китая и Японии.

Болгарская рубашка из грубого полотна; детская одежда из Индостана, украшенная зеркальными блестками; черная с золотом накидка из Бухары, с подкладкой из красной ткани «икат»[177]; кимоно фиалкового цвета с черным кантом; темно-бордовое кимоно, зеленое, розовое; индийские шаровары из абрикосового шелка, вышитые красным, черным, белым, украшенные маленькими серебряными пластинами; сумка американских индейцев, расшитая жемчугом; церковное облачение из Дамаска…[178] Это был неиссякаемый источник новых идей, а не просто необычные вышивки и ткани, здесь таилась гармония цветов, фактур, секреты кроя и формы.

Однажды в 1920 году для одного дефиле Жанна осмелилась использовать такой прием: модель ее Дома была дополнена аксессуарами и вставками из переделанных и перешитых вещей, что не осталось незамеченным: «Одежда наших бретонских крестьян вдохновила художников на создание многих моделей коллекции. Ланвен представила нам платья, дополненные настоящими бретонскими чепцами с длинными отворотами из черного бархата, спадающими на спину»[179]. Для нее мода была не просто искусством создания новых образов и способов шитья, но и умением переделывать и обновлять вещи, создавая коллажи из элементов костюма разных стран и эпох.

Вырезать, приклеить, соединить…

Жанна постоянно просматривала иллюстрированные журналы в поисках новых образов. Как мечтательный ребенок, она засматривалась на одни картинки, другие пропускала, листала назад, снова рассматривала обложку, отмечала новое и интересное синими крестиками. Если иллюстрация ей нравилась всерьез, она вырезала картинку и откладывала в сторону, а потом снова принималась за свои изыскания, напоминающие сбор урожая.

Идея собирать архив еще не приходила ей в голову, в ее выборе не было никакой системы. Она кропотливо вырезала интересные тексты, легенды, фотографии, способные помочь в создании образа, но никак их не сортировала, поэтому установить источники трудно. К тому же ей было недостаточно одних только модных журналов, Жанна вырезала рецензии на спектакли, искусствоведческие статьи и даже актуальные информационные обзоры, например из Illustration, искала везде и не давала себе труда снабжать собранный материал хоть каким-то пояснением, никогда не писала, откуда он взят и по какой причине отобран. Исключения очень редки: упоминание жены шоколадного магната, мадам Менье, чей портрет попал в коллекцию, или медальон кутюрье Шеруи.