Ураган по имени «Чингисхан» - Сергей Самаров

Внешний взгляд на окружающее ничего утешительного, казалось, не нес. Стена ливня как шла на поселок раньше, так и продолжала идти. И просветов в этой стене видно не было. Но через какое-то время показалось, что ветер слегка притих, по крайней мере, он уже не тащил по улице стволы поваленных деревьев. Виталий Владиславович предположил, что основной ураган близится к завершению, хотя, конечно, многочисленные постураганные явления еще будут какое-то время донимать поселок.

— Что там? — спросил подполковник Изжогин, которому при его весе и габаритах трудно было изображать собой обезьяну и взбираться на ветку упавшего дерева, чтобы выглянуть наверх.

— Есть надежда, что «Чингисхан» наконец-то выдыхается.

— Николай Иванович говорил, что эпицентр севернее пошел.

— Это согласно прогнозу, но прогноз направления урагана — настолько ненадежное дело, что напоминает мне «русскую рулетку». Как, впрочем, любой метеорологический прогноз. Нет профессии более бесполезной, чем метеоролог, и даже вредной для людей. Мне рассказывал один знакомый, как в областном центре избили в школе мальчишку, чья мать прогнозы по радио передавала. Хотя без урагана прогнозы обычно не настолько опасны.

— Однако, если «Чингисхан» здесь так порезвился, как же он в Калмыкии разгулялся? Там ему простора куда как больше. Степи. И эпицентр…

— Слышал я, что в эпицентре может быть не так опасно, как где-то в середине «воронки». Нас, похоже, даже не середина, а только краешек зацепил. Это если по небу судить. Думаю, в двадцати — тридцати километрах южнее вообще только легкий дождь с ветром был.

— Нам от этого не легче. Я в жизни своей такого безобразия не видел, — признался Изжогин. — БМП возвращается. Последняя группа готова. Половина группы — дети, половина — взрослые. Мне с ними ехать?

— Там, в доме, Логвинов сказал, все спокойно. Хозяин — врач, о детях заботится, так что можно не присматривать. Да и Иван Иванович там остался с солдатом. Попробуем лучше подполковнику Завалило дозвониться. Как он ураган перенес?

Изжогин, видимо, надеялся отправиться в теплый дом и потому слегка расстроился, что тотчас отразилось на его лице, но чувство долга не позволило ему воспротивиться. Он вытащил из кармана свою «трубку» и вздохнул, даже номер не набирая:

— Опять показывает, что связи нет.

Тогда Устюжанин вытащил свою и посмотрел на монитор:

— Та же картина. Подождем Логвинова, спутниковая связь должна бесперебойно работать. В космосе свои ураганы, но они нас не касаются.

Приближение боевой машины пехоты из-за ливня издали услышать было невозможно. Подполковник Изжогин, когда сообщил о приближении БМП, уже знал, что машина подошла к траншее и разворачивается. Так и оказалось. Старший лейтенант сел на ствол упавшего дерева, покрывающего траншею, и сидя доложил:

— Все в порядке, товарищ подполковник. Я за следующей партией прибыл. Хозяин дома предлагает всех местных жителей перевезти. И обещал с соседом поговорить, чтобы тот солдат и полицию приютил. Там дом такой же. Думаю, сосед согласится.

— Хорошо. Спасибо, Витя. Ты людей забирай, а нам свою «трубку» оставь, под мою личную ответственность. Нужно с «краповым» подполковником Завалило связаться, узнать, как он со своими ранеными без укрытия непогоду перенес. Не будешь возражать?

— Бога ради, товарищ подполковник. Для хорошего дела — не жалко. — Старший лейтенант склонился со ствола и протянул трубку.

— У тебя на счету сумма какая?

— Перед командировкой десять тысяч положил. Для спутниковой связи это немного, но поговорить можно. Я сам всего один раз сыну звонил. Но застал его на тренировке и потому разговаривал десять секунд.

— Я постараюсь аккуратно. Работай…

Началась погрузка детей. В отсутствие старшего прапорщика Шевченко наверху командовал подполковник Изжогин, а передавал ему детей Устюжанин, которому помогали солдаты. Сам Логвинов уже рассаживал детей в боевой машине. Звонок подполковнику Завалило Виталий Владиславович отложил до отправления машины в очередной рейс.

Наконец погрузка была завершена. Теперь уже явственно чувствовалось, что «Чингисхан» теряет силу. Ветер уже не вырывал детей из рук тех, кто передавал их в кормовые двери, хотя сказать, что ветер совсем ослабел, было бы тоже неправильно, но, по крайней мере, он стал только штормовым, а не ураганным. Даже стена дождя, как сумел увидеть подполковник Устюжанин, посветлела и не была такой непроглядной. Уже стали видны въезды в дальние от выхода из траншеи улицы, которые раньше полностью скрывались за пеленой дождя, как за ночным мраком.

Устюжанин проводил взглядом ушедшую в одну из таких дальних улиц БМП и только после этого спустился в траншею, где его с кружками чая для себя и для него дожидался подполковник Изжогин.

Изжогин давно уже потерял свою полицейскую фуражку с высокой тульей. Носить такие головные уборы в сильный ветер всегда рискованно из-за их парусности, и кто-то из солдат, как подумал Виталий Владиславович, отдал полицейскому подполковнику свою камуфлированную бандану[19]. Бандана не входит в форменную одежду даже в полевом режиме, тем не менее солдаты и офицеры носят ее, считая удобным головным убором. Кто-то утепляет, делая себе зимнюю бандану, кто-то просто вырезает по размеру из старой камуфлированной футболки и только пришивает по краю полоску толстой материи, чтобы в летнюю жару собирала пот, не давая ему скатываться на глаза. И никто не запрещает солдатам пользоваться банданами.

— Спасибо, — Устюжанин принял кружку в две руки, но не стал сразу пить, предпочитая сначала погреть о кружку ладони. Это было приятное ощущение, и подполковник сразу почувствовал, до какой степени он замерз.

Чай Изжогин заварил крепкий, горький, хотя и не походящий на чифирь. Наверное, предпочитал беречь сердце. Сахара не было ни у кого. Многие из детей брали с собой в убежище конфеты и, когда их согревали чаем, пили его с конфетами. Но взрослые конфет не имели. И потому приходилось обходиться вообще без сладостей, хотя в такой нервной обстановке сладкое могло бы помочь. Виталий Владиславович давно знал, что сладкое успокаивает нервы и мешает человеку войти в стрессовое состояние. Лучше всего успокоиться помогает шоколад, который, кстати, был в солдатском сухом пайке. Но вскрывать упаковку ради шоколада Устюжанин не стал и пил чай горьким. Когда кружка опустела, он вытащил из кармана «разгрузки» трубку спутниковой связи, полученную от старшего лейтенанта Логвинова, и посмотрел на Изжогина. Тот взгляд понял, молча вытащил свою «трубку» и, отыскав номер подполковника Завалило, продиктовал. Виталий Викторович стал под диктовку набирать номер…

Ответили сразу, словно подполковник Завалило свой телефон в руках держал. Впрочем, у Виталия Владиславовича тут же возникли сомнения относительно того, кто ему ответил. Голос был с откровенным и грубым кавказским акцентом. Устюжанин не знал, есть ли среди бойцов отряда спецназа внутренних войск представители северокавказских народов, и, продолжая сомневаться, спросил: