Американский альбом - Селим Исаакович Ялкут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Время сбрасывать летний наряд. Зато вечнозеленые ели держатся торжественно, как гвардейцы. Эти ждут шампанского. Вдовы Клико. Почему именно вдовы? Так нужно для репутации. Про вдову плохо не подумают. Дух захватывает от мыслей. Ясно, природа может обойтись без нас, но, если мы уже здесь, почему не доставить всем приятное.
Вот пустошь. Пейзаж, в котором не за что уцепиться. Только коровы, но и они какие-то одинокие. Не романтичные, если с коровой такое случается. Пусть даже раз в год. Труженицы, одним словом. А может быть, мы просто отвыкли от идиллии? Гоним куда-то. Посидишь вот так, поглазеешь, и на душе легче.
Мы вскарабкались по осыпи, выбрались на холм. Уселись на камни. Внизу бродили безразличные ко всему коровы, дальше – белыми разводами – лежала пустошь, за ней темнели горы. В пейзаже было много английского. Не хватало многодумного (как все доктора) коллеги Ватсона, не раздавался из-за горизонта свирепый вой, никто не сигналил красным фонарем. Овец удачно заменили, на здешних просторах коровы смотрятся лучше, не сбиваются в кучу, растягивают композицию. Милые пастУшки не моют в ручье трогательные (источник поэзии) пятки и лодыжки, и самого ручья нет. Английский пейзаж от наличия коров непременно бы выиграл, но там и с овцами хорошо. По крайней мере, лорду-канцлеру есть на чем расположиться – на теплом и мягком, так, чтобы ничего не простудить. Надеюсь, вы понимаете. Империю нужно беречь не только сигарой и коньяком…
Народа в Эскаланте немного. И в кафе никого, кроме нескольких старожилов. Нам уложили в пакет остаток пиццы, и мы отправились домой. Становилось темно…
Вид в Канабе из окна машины включает разнооцветные холмы, плывущие поодиночке, как верблюжьи спины. Плоские навершия напоминают стены и башни разрушенных замков. Пейзажи из рыцарских романов. Дон Кихот был прав, приходится быть начеку. Считается, что избыток воображения переполняет натуру. Но и здравый смысл, объявленный скучным по какому-то недоразумению, требует фантазии не меньше.
Вечером мы проехались к близким холмам, и не нашли ничего примечательного под меркнущим небосводом. Обилие пространства, растворенное в сумерках, хорошо бы взболтать, поднести повыше, рассмотреть, как следует. Но нет… буквально, ни огонька. Провинция рано укладывается смотреть сны. Они разглаживают дневную явь и крутят картины перед закрытыми глазами. Зато далеко видно. Реализм по большей части, хотя статистики не ведется. Простота смущает, но и затягивает, здесь своя пустынь и тишина, свои звезды и долгая память. Знакомые лица – потерянные в дневной маете, полузабытые, казалось бы, ушедшие в никуда, и снова ожившие. Пусть так. Есть, где повидаться. Возвращаться не хочется, тут бы еще задержаться, побыть…
Петухи прочищают горло. Объявляют рассвет…
Зато гостиничные нравы! Пора воздать им должное. Если в стоимость номера входит бесплатный завтрак, считайте, вы достигли дна американской глубинки. Все эти кровати на толстых деревянных ногах с шишаками, тяжелый в цвет кровати шкаф с бесшумными дверьми, с утюгом и ночной грелкой на верхней полке, поскрипывающие деликатно ступени под ковровой дорожкой, старинные (или оформленные под старину) металлические ручки, приглушенный говор постояльцев, обуреваемых почти родственными чувствами. И на пределе – пожилая домоправительница в очках, угадывающая ваше любимое меню. Эту тетушку я бы не забыл. В первую очередь. Именно ее. Добрый мир должен покоиться на чем-то, кроме законов физики и бухгалтерии. Такую гостиницу можно рекомендовать. Омлет с ветчиной. Блинчики с кленовым сиропом, кофе с апельсинами. Если вы в розыске, скрываетесь от алиментов, какой-никакой шпион или вообще разлюбили человечество – пересидеть здесь самое время. Не зарекайтесь, послушайте хороший совет.
Привидения не встречались. Спалось хорошо, ничто не ерзало, не хихикало за шкафом и в дальнем углу, не падало на голову, унитаз работал исправно, пятки никто не щекотал, и не чесал, как какому-нибудь фараону. Предупреждаю на случай, если размечтается переплыть Нил после хорошего ужина. А почему нет?
– Проси номер английской королевы, – наставлял я Иру. – У них должен быть…
Представьте, все именно так и случилось.
Из Юты в Колорадо
Дорога из Юты в Колорадо – не иначе, как картина мира в разгар творения. Местная публика привыкла и не замечает. Но Господь еще не сказал им свое окончательное хорошо, язык не повернулся…
Многие хотели бы пройтись по Луне, но средства удерживают крепче земного притяжения. Может, пройтись пока здесь? Лететь никуда не нужно, а пейзаж вполне лунный. Никто не побеспокоит. Воткни флаг и гуляй. Топай изо всех сил. Осваивайся. Камень с редкими колючками. Родимое пятно на теле планеты. Чувствуешь себя немного не здесь, а там, где, может быть, еще придется побывать. Грешен человек, есть смысл заранее присмотреться.
Тяжелые, как похмельное утро, хребты, наползают друг на друга. Картина сводит с ума. Зрение не способно вместить всё сразу. Машина мечется в каменном мешке, вверх, вниз и куда-то еще. Под боком траки упрямо ползут, как спасающиеся от засухи слоны. Не по одному, а стадом. По одному они здесь не ходят. И мы с ними. Щиты на обочине просят не вступать в поединок с собственной психикой, не проявлять гордый характер, не спешить, а съехать с дороги (если есть, куда) и передохнуть. Остановиться, проверить себя, не испытывать судьбу. Господь не страхует от глупости.
Каменная пустыня – определение не исчерпывает сути. Распластанная твердь, лишенная свойств, пригодных для сравнения.
Где-то можно найти поэзию. Морские волны, шум леса. Только не здесь, в хранилище первичной материи. Природа равнодушна, говорим мы с наивной хитрецой, рассчитывая на толику понимания и сочувствия. Но не настолько же… Мизантропия в чистом виде. Для философии, пусть самой мрачной, нужен стимул. А здесь сплошной нигилизм, такая картина, что впору сесть и пригорюниться.
Серые бугры, старая шкура с клочьями щетины. Пузыри земли. Вот они где! Бездонные разломы, свинцовое небо… И тут же сюрприз – начальства нет! Как это – нет? Именно так. Только тот, кто все это создал, и нам преподнес. Наблюдает, а, может, отвернулся. Неинтересно ему, ждет, пока нефть найдут. Спрятал и ждет. Вот тогда и начнется. А сейчас едешь по глобусу, и пусто, как под шляпой фокусника. Ни кролика, ни блондинки, никого…
Когда-нибудь заглянешь в бездну… (поэт Борис Рыжий). Вроде бы метафора, но здесь уместно. И оттащить поэта от бездны, ох, как тяжело. Кого-то проще, а здесь так. И для безгрешных, и для всех остальных…
Дальше, в
