Когда мы надеемся - Энн Петцольд

Меня не покидало ощущение, что мы больше не в Сеуле: воздух здесь был заметно свежее, чем в городе. Кроме того, нас окружали сплошные деревья и кустарники, словно мы были на лоне дикой природы, а не в многомиллионном мегаполисе.

Спустя некоторое время лес снова поредел, и мы вышли на каменную площадку. У меня перехватило дыхание. Зрелище отсюда открывалось завораживающее: покрытые зеленью горы, за которыми до самого горизонта простирался Сеул. А среди его домов и огней вилась река Хан.

Упиваться этим видом можно было бесконечно. Это все равно что смотреть на море, любуясь бескрайними водными просторами. Я минут пять смотрела по сторонам, прежде чем заставила себя повернуться к Чжэ Ёну.

Чжэ Ён уже успел расстелить на площадке плед, сел и теперь выжидающе смотрел на меня.

– Любоваться восходом солнца с вершины горы… Я и не знала, что ты такой романтик, – заметила я и села рядом, прислонившись к его плечу.

– Я и сам не знал, – отозвался Чжэ Ён. – Но мне давно хотелось сюда вернуться. И я подумал, что вид тебе понравится.

Вид мне и правда нравился. Солнце медленно поднималось над горами, заливая раскинувшийся внизу город золотистым светом. Я словно наблюдала за тем, как просыпается мир. Как жаль, что у меня нет с собой блокнота! Было бы здорово зарисовать этот пейзаж…

– Пусан вроде находится возле воды? Что ты больше любишь – горы, моря или, может, озера?

– Горные озера. Такой ответ считается? – поинтересовался Чжэ Ён.

– Он мне нравится, поэтому да.

Чжэ Ён засмеялся, и я почувствовала, как поднимается и опускается его грудь. Я смотрела на солнце, которое с каждой минутой поднималось все выше, но мысленно была не здесь, а в Чикаго – размышляла о том, что ждет меня по возвращении домой. Поездка в Южную Корею стала побегом от обыденности, и мне было трудно представить, что всего через несколько дней я вернусь домой, в нашу квартиру, пойду с Эрин в кафе, буду отсиживать лекции… Сейчас все это казалось таким далеким.

Мысли о возвращении вызвали переживания, которые я упрямо гнала от себя последние дни: беспокойство из-за учебы, страх, что Мэл снова уйдет с головой в работу, а я и не замечу… Эрин снова дома, но чувствует себя туристкой… Столько вопросов, на которые у меня нет ответов, столько проблем, требующих решения… При мысли о них сердце начинало биться быстрее.

Я невольно напряглась. Хотелось забыться, спрятавшись в объятиях Чжэ Ёна. Он заметил, что я ушла в себя, откинулся назад и вопросительно заглянул мне в лицо.

– Я просто… Подумала о том, что нас ждет. Скоро я поеду домой… – сказала я. – У меня такое чувство, что мы поставили жизнь на паузу, но стоит вернуться к повседневности, и на нас навалятся проблемы, которые мы сейчас игнорируем.

Чжэ Ён посмотрел на раскинувшийся внизу город. Его взгляд стал рассеянным.

– Было бы здорово сбежать в другое измерение, в котором мы уже справились со всеми проблемами.

Я наградила Чжэ Ёна слабой улыбкой и ответила:

– Хотелось бы мне, чтобы это было возможно. Неужели ты совсем не волнуешься о том, что будет дальше?

– Волнуюсь. Все время волнуюсь, – честно ответил Чжэ Ён. – У меня голова идет кругом, когда я пытаюсь придумать какое-нибудь решение. Мы уже дважды разговаривали с руководством, теперь у группы перерыв. Я понятия не имею, как нам выбраться из сложившейся ситуации без потерь. Через два дня ты вернешься в Чикаго, и тогда я уже не смогу притворяться, что не переживаю.

– Ты обсуждал это с ребятами?

– Не особо. Даже Ву Сок не знает, что делать, хотя обычно у него всегда наготове какое-нибудь решение. Я не знаю никого, кто попадал в похожую ситуацию. Теперь мы сами по себе.

Мне хотелось сохранять позитивный настрой. Очень хотелось, правда. Но сколько бы я ни думала, все размышления приводили к одному исходу – катастрофе. Если выбирать между существованием группы и ее индивидуальностью, то какое из двух зол окажется меньшим? В результате любого выбора ребятам придется отказаться от того, от чего, как мне кажется, они отказаться не готовы.

Поэтому я сказала правду:

– Даже не знаю, что на это сказать.

На лице Чжэ Ёна промелькнула грусть. Она исчезла за долю секунды, но я успела ее заметить. Похоже, в глубине души Чжэ Ён надеялся, что у меня найдется какое-нибудь решение. Грудь словно пронзило кинжалом. Мне захотелось снять с плеч Чжэ Ёна бремя забот. И это при том, что я с трудом справлялась с собственными. На месте каждой разрешенной нами задачи возникала новая, которая выматывала больше предыдущей. Это я прекрасно понимала.

– Чжэ Ён? – тихо позвала я. Мне было страшно произносить следующие слова вслух, но я понимала: иначе со временем ситуация лишь обострится. – Что с нами будет?

– О чем ты?

Я стала оглядывать окрестности, словно надеясь отыскать ответ где-нибудь между деревьями и линией горизонта.

– Нам нельзя было начинать встречаться. Теперь мы не можем вместе появляться на публике, нам приходится осторожничать, следить за тем, чтобы никто нас случайно не увидел… Мне просто интересно… Что с нами будет в конечном итоге… – Я замолчала, потому что не могла подобрать правильные слова.

Чжэ Ён долго молчал. Положив голову ему на плечо, я принялась ждать, пока он соберется с мыслями.

– Нам придется непросто, – наконец сказал он. – Мы будем часто ссориться, нас ждет множество недомолвок. Мои поступки будут причинять тебе боль, а твои – заставать меня врасплох.

Чжэ Ён пропустил прядь моих волос сквозь пальцы и добавил:

– Уверен, рано или поздно расстояние и разница во времени сведут нас с ума.

– Очень надеюсь, что за этой тирадой последует какое-нибудь «но», – вставила я.

Улыбнувшись, Чжэ Ён сказал:

– Но – рано или поздно популярность NXT пойдет на спад. Мы с ребятами не будем писать столько песен, начнем жить не одной лишь музыкой. А до тех пор мы с тобой смело встретим хаос, в который превратилась наша жизнь. Вместе.

Ну и завернул! У меня вырвался смешок, и в то же время я почувствовала, как расслабляюсь. «Вместе». Одно это слово излечило меня от страха перед непредсказуемым будущим. Я придвинулась чуточку ближе к Чжэ Ёну, уткнулась носом ему в шею. Тяжесть его теплой руки, лежащей у меня на плече, действовала на меня успокаивающе.

Мы просидели так несколько минут. Высоко над городом, далеко-далеко от всех проблем, а потом, когда солнце полностью выглянуло из-за гор, сложили плед и пустились в обратный путь. Поездка в машине прошла в абсолютной тишине, нарушаемой лишь звуками радио. Эх, почему у меня нет суперспособностей? Вот бы уметь останавливать время, перематывать его вперед или назад. Тогда бы не пришлось томиться в этой ужасной неопределенности!

Вернувшись домой, мы сели завтракать, параллельно просматривая уведомления на телефонах. Я отправила Лив все снимки Сеула, которые успела сделать, и написала Мэл обязательное сообщение о том, что жива и здорова. Мэл ответила фотографией своих ног в спортивных штанах. Фотография была темной, но я разглядела узор на покрывале и поняла, что Мэл еще в постели. Я протерла глаза – убедиться, что не сплю.