Жертвы - Джонатан Келлерман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот как, говорят? Ну да, хотела бы я сказать, что это не так, но… О-хо-хо, придержите-ка катафалк. Здесь сказано, что мы пытались снять отпечатки, но не смогли, потому что подушечки пальцев стерты.
– Стерты чем?
– Не сказано. Но такое случается чаще, чем вы думаете. Моя мать – ей восьмой десяток, и она любит путешествовать – пыталась получить карточку «Глобал Энтри» для облегченного паспортного контроля, но им не удалось снять у нее сносные отпечатки пальцев, так что по прилете ей приходится стоять в очереди. А все потому, что у пожилых людей отпечатки стираются. Бывает такое и у людей, ведущих тяжелый образ жизни, много времени проводящих на открытом воздухе, как ваша жертва. И музыканты – например, гитаристы, – у них наблюдается похожее. С компьютерными сканами получается хуже; вручную, когда пальцы обмакивают в чернила, выходит лучше, но в случае с женщиной в Санта-Монике это, очевидно, не помогло. Теперь, когда у меня есть ее имя, можно отступить, начать с отпечатков в файле и посмотреть, найдет ли компьютер какие-то точки совпадения. Если получится, я позвоню вам, а еще лучше скажу Стёрджису. Пока, доктор.
– Еще один вопрос. Кто в полиции Санта-Моники ведет это дело?
– Здесь сказано, детектив О. Барриос.
– Телефон есть?
Шишик продиктовала номер.
– Спасибо.
– Это и в моих интересах, – сказала она. – Терпеть не могу посылать в крематорий Джейн Доу[33]. На душе легче, когда удается установить личность.
У детектива Огастина Барриоса был глубокий, сладкий голос и речевые модуляции человека, сопротивляющегося возбуждению.
Как и в случае с Мартой Шишик, я начал с того, что представил свои верительные грамоты.
– Работать с психологом – одно удовольствие, – сказал Барриос. – Что могу сделать для вас, доктор?
– Недавно вы взяли дело по Дуглас-Парку. Возможно, мне известно имя жертвы.
– Вот как. Назовите.
Когда я закончил, он сказал:
– Хорошо. Я достаю файл миз Бранд… открываю фотографию… ту, где она помоложе… Да, полагаю, вполне может быть.
– Там несколько ее снимков, попробуйте последний.
– О’кей… да, это она. Спасибо, доктор.
– В морге сказали, что причина смерти не установлена. Можно спросить, почему?
– Мне, наверное, лучше обсудить это с лейтенантом Стёрджисом, – сказал Барриос. – Спасибо за наводку, доктор.
* * *
Часом позже Майло позвонил по мобильному.
– Со мной только что говорил детектив из Санта-Моники. Спрашивал о тебе, кто да что.
– Ты рассеял его подозрения?
– Сделал все, что смог, – со смехом ответил лейтенант. – Он в порядке, только не больно рад, что смерть Бранд может быть переквалифицирована в убийство. У него причина смерти значится как неустановленная.
– Так в морге решили. Барриос не сказал мне почему.
– Кровь на скамейке в парке могла появиться в результате падения. Уровень алкоголя в крови превышал допустимый в три раза. Следов борьбы нет.
Я рассказал ему о стертых подушечках пальцев.
– Да, мне такое встречалось. Несколько лет назад попалась жертва, мужчина, долгое время работавший на красильной фабрике. Контакт со щелочами – и, как результат, ни завитков, ни петель. Хорошо еще, что устанавливать личность не было необходимости – беднягу на заднем дворе заколола жена. – Майло вздохнул. – Так что придется мне теперь считать миз Бранд новым членом нехорошего клуба.
– То есть в неудачное падение ты не веришь.
– Я бы, может, и поверил, но, как ты любишь выражаться, учитываю контекст.
– Ты спрашивал Барриоса насчет еды…
– Как раз собирался сказать. Все как ты и предсказал, учитывая положение бедняжки Дейдры в жизни.
– Фастфуд.
– Бургер, жареная картошка, пакетик шоколадного шейка из «Микки Ди». Все аккуратно расставлено на той самой скамейке, о которую она как бы и ударилась.
– Что-нибудь съедено?
– Ни крошки.
– И Барриосу это не показалось странным?
– Барриос ничего странного и не искал. Там была еще полупустая бутылка вина «Найт Трейн Экспресс». Барриос решил, что она напилась, споткнулась и ударилась головой о скамейку, потому и зарядиться протеином не успела.
– Обед с вином – угощение в привычном для нее стиле.
– Вот ублюдок… Но зачем убивать, если он уже накатал на нее жалобу?
– Может, просто терпения не хватило. Или хотел напугать судом, заставить спрятаться, а сам потом и пошел за ней. Как на охоту, ради удовольствия.
– Он появляется в парке, а она даже не паникует?
– В ее состоянии, после полбутылки вина, внезапное нападение не казалось такой уж угрозой… Когда начнешь наблюдение?
– Уже. Феллингер вышел из офиса двадцать минут назад, и в настоящий момент я следую за ним по бульвару Санта-Моника, скрытно, как и подобает профессионалу.
– Удачи тебе.
– Моя удача может обернуться неудачей в случае, если я засеку его с другой потенциальной жертвой и не смогу ничего предпринять, пока он не перейдет к активным действиям у меня на глазах.
– По крайней мере, ты там будешь.
– Вооруженный и очень опасный.
* * *
Я побывал возле трех подземных переходов, показывал фото Дейдры Бранд каждому бездомному, соизволившему признать мое присутствие. Общие финансовые затраты составили пару сотен «баков».
Никто ее не узнал, и я поехал в Дуглас-Парк на Уилшире и Двадцать пятой улице. Приятное место с прудами, игровыми зонами и симпатичными, счастливыми людьми с гладкой кожей. Я шел по дорожке, пока не заметил чужака: небритого доходягу, прикорнувшего под роскошной финиковой пальмой.
Я сел с ним рядом, но он и ухом не повел, пока я не сунул двадцатку в грязную руку. Он сверкнул бледными беззубыми деснами, предрекавшими скорую кончину печени, и облизал губы, уже наслаждаясь вкусом купленного на мои деньги крепленого вина. Потом предпринял несколько попыток подняться, опираясь на дрожащие руки, но не смог и сдался. Я показал ему снимок.
Никакой реакции.
– Знаешь ее?
– Ди-Ди, – ответил он таким тоном, словно данный факт был самоочевиден.
– Она здесь живет?
– Ди-Ди упала и убилась насмерть. – Он указал на стоящую вдалеке скамейку.
– Часто падала?
Он задумался.