Когда замуж, Инка? - Лиззи Дамилула Блэкберн

племянница! – Тетя Блессинг поднимает кулак, и мы с ней по-детски ударяемся ладонями. – Ты уже сообщила матери? – Она отдает мне телефон. – То-то она порадуется! Как она отреагировала на то, что тебя сократили?

Я сажусь, как раньше, – спиной к ней.

– Ясно, огорчилась. – Я закрываю глаза. – Зато теперь она будет ликовать!

– Конечно, но только… Я предпочитаю подождать. Зачем обнадеживать ее раньше времени? Сперва получу работу, а уж потом…

Меня корежит от того, что я вру тете Блессинг. Но правда ведь, не слишком ли много я рассказываю маме? Понимаю, тетя Блессинг хочет как лучше, недаром она юрист. Слава богу, мама и тетя Блессинг – не из тех сестер, которые перезваниваются каждую неделю.

Я жду, что тетушка продолжит расспросы, но она, к моему облегчению, снова просит меня вдеть нитку в иголку. В этот раз я справляюсь уже со второй попытки. Еще немного – и я стану мастерицей по этой части. Тетушка выпрямляет мою голову и опять шьет.

– Инка, у меня есть к тебе разговор. – Я вся подбираюсь. – Про ту предродительскую вечеринку… – Я облегченно перевожу дух. – Молитва тетушки Дебби была совершенно лишней. Но давай назовем вещи своими именами: им страшно, что ты повторишь мою судьбу.

Говоря это, она перестает шить. Я поворачиваюсь всем телом. Раз такое дело, надо находиться лицом к лицу. Еще никогда я не обсуждала с тетей Блессинг свою личную жизнь. Это всегда казалось… табу. Потому, наверное, что в таком разговоре мне пришлось бы задать тете Блессинг давно напрашивающийся вопрос: каково это – не найти в жизни любви?

Что-то в реакции тети Блессинг подсказывает мне, что она читает мои мысли.

– Ты гадаешь, что у меня самой пошло не так? – говорит она. – Как вышло, что я, в отличие от своих сестер, осталась без семьи?

– Нет! – почти что кричу я. Совершенно не хочу ранить ее чувства. Но после недолгой паузы я неуверенно спрашиваю: – Но можно все-таки спросить, почему?

– Такова жизнь, – сухо отвечает она. – Иногда она складывается совсем не так, как планируешь. Я мечтала о замужестве, детях, семье. – Она улыбается одними глазами. – Но была и другая мечта: стать адвокатом с правом выступать в суде. К твоему возрасту самые мои длительные отношения продолжались всего три месяца.

– Правда?.. – Я кусаю губы. – А влюбляться тебе случалось?

Тетя Блессинг отводит взгляд, качает головой.

– Я из-за этого не горюю. – Она хлопает себя по бедрам. – Полюбуйся на мои достижения! У меня чудесный дом, профессия моей мечты – и кто сказал, что я стара для того, чтобы все-таки найти любовь?

Она наклоняет голову набок, заставляя меня смеяться. Потом я вспоминаю веб-сайт для онлайн-знакомств.

– Было бы замечательно, конечно, иметь мужа и парочку детей, – продолжает она. – Но в глубине души я знала, что то и другое не потяну. В те времена женщин-адвокатов было немного, уж про чернокожих женщин я вообще не говорю. Приходилось трудиться не поднимая головы. В конечном итоге я – счастливая женщина. Знаю, многое прошло мимо меня, но то, что имею, я бы ни за что на свете не отдала. И потом, я наслаждаюсь своим статусом тетушки!

Я возвращаю ее теплую улыбку.

– Погляди, я сама ответственна за свое счастье. – Она прижимает руку к груди. – Я жила бы разочарованной, если бы не узнала, что счастье – это выбор. Знаешь, что огорчало бы меня еще сильнее?

Я качаю головой, не понимая, куда она клонит.

– Жить жизнью, в которую меня загнали насильно. – Она смотрит мне в глаза. – Твоя мама написала мне про мужчину, с которым тебя познакомила тетя Дебби. Похоже, она возлагает надежды на то, что он в скором будущем станет твоим мужем. – Она закатывает глаза. – У тебя нет чувства, что тебя в это затаскивают? Я собираюсь потолковать с твоей мамашей, посоветовать ей немного ослабить напор.

Ее озабоченная мина заставляет меня прыснуть.

– Ничего похожего, тетушка! Все хорошо. Забавно, но он мне действительно нравится, я ему, похоже, тоже. Кстати, его зовут Алекс. У нас встреча завтра после церкви.

– Почему я только сейчас об этом узнаю?

– Лучше я начну сначала. – Я разворачиваюсь и снова подставляю ей голову. – Давай я расскажу, как мы познакомились.

И я излагаю тете Блессинг краткое резюме под названием «Алекс»: первая удивительная встреча, казус на благотворительном мероприятии, события в Инстаграм. Мой затылок тем временем становится все тяжелее.

Я не говорю о том, как, вернувшись домой, обстоятельно исследовала аккаунт Алекса и с облегчением удостоверилась, что это совсем не то же самое, что его аккаунт в Фейсбуке: никаких фоток на отдыхе, в ночном клубе, в окружении женщин, ни намека на склонность цеплять легкодоступных партнерш. Зато хватает фотографий нигерийских блюд, парочка селфи, силач Алекс в тренажерном зале – это моя любимая фотография, парочка его снимков с братом и с сестрой-близнецом. Присмотревшись, я убедилась, что его сестра – это та самая темнокожая девушка, чью фотография я нашла в его Фейсбуке, когда рылась там в «Нандо». Странно, что я не обратила на это внимания тогда: очевидно ведь, что у них одинаковые глаза и нос! Вспоминается его рассказ о гибели сестры – и меня снова прошибает озноб.

– Думаю, я ему нравлюсь, – говорю я тете Блессинг, когда та, закончив работу, пробует на ощупь мои новые мягкие пряди. – Хочется услышать наконец его признание. Как мне, по-твоему, поступить? Пригласить его на прогулку? Он ведь в Лондоне недавно.

– Извини, как долго вы знакомы? – спрашивает тетя Блессинг, и я сконфуженно отвечаю:

– Пару недель. Ты права, лучше, наверное, еще подождать…

– Подождать? – Тетя Блессинг цокает языком. – Слушай меня внимательно, Инка. Мужчины в наши дни очень медлительны. Отправишь ему простое сообщение – и будешь ждать ответа целую неделю. Договоритесь о встрече – он ее отменит или отложит. Брось! На твоем месте я бы сделала первый шаг сама.

Я беззвучно открываю и закрываю рот, мне стыдно за свою глупую улыбку. Лучше не спрашивать тетю Блессинг, как она находит кавалеров в интернете.

Ты опять похорошела!

Воскресенье

Заметки в «Самсунге»:

Воскресенье, 9 утра: 50 приседаний.

Ура!

Завтрак: сэндвич с арахисовым маслом.

Говорят, в нем много протеина.

Перебирая свои шелковистые локоны, я не свожу глаз с людского потока, льющегося из двойных дверей. Я жду в церковном вестибюле, у стендов объявлений, как предложил Алекс.

Мне трудно сохранять равновесие в туфлях на высоких каблуках, которые я не надевала с самого выпуска, я постоянно