Пленник забытой часовни - Брэндон Мулл

Кендра подбежала к двери и захлопнула ее, потом пулей вернулась на свою кровать. Сет обнимал Пеструшку, и по его лицу катились слезы.

— Я не хотел… Я не знал, что так будет! — проговорил он.

— Ничего, все как-нибудь образуется.

Внизу грохотали выстрелы. Дети слышали вой, рев, пронзительные крики, звон бьющегося стекла, треск ломаемого дерева. Какофония во дворе возобновилась и стала громче, чем раньше. Языческие барабаны, потусторонние голоса, заунывное пение, зловещие причитания, гнусавое рычание, неестественный вой и душераздирающие крики объединились в один душераздирающий вопль.

Кендра, Сет и Пеструшка сидели на кровати, дожидаясь рассвета. Кендра все время вспоминала привидение в развевающихся черных одеждах. Страшная картина никак не желала выходить у нее из головы. Хотя жуткой женщине не удалось проникнуть в комнату, Кендра заглянула в ее пустые глаза и поняла: пощады не будет.

Поздно ночью шум наконец начал стихать, но его сменили другие звуки, которые лишали детей остатков мужества. Под окнами снова заплакали младенцы, которые звали маму. Не получив ответа, они сменились другими голосами: маленькие дети звали на помощь.

— Кендра, пожалуйста, скорее, они уже близко!

— Сет, Сет, открой, впусти нас! Сет, не бросай нас здесь!

Кендра и Сет не двигались с места. Детские голоса сменились отчаянными воплями — как будто их обладателей пожирали дикие звери. А кошмар все не кончался.

Тяжелее всего Кендре и Сету пришлось, когда они услышали голос дедушки, который звал их завтракать:

— Дети, мы победили! Солнце встает! Спускайтесь, Лина напекла оладий!

— Чем докажешь, что ты наш дедушка? — подозрительно спросила Кендра.

— Тем, что я вас люблю. Скорее, не то оладьи остынут!

— По-моему, солнце еще не взошло, — заметил Сет.

— Утро сегодня облачное.

— Уходи! — крикнула Кендра.

— Впустите меня! Я хочу вас поцеловать!

— Дедушка никогда нас не целует, придурок! — заорал Сет. — Убирайся из нашего дома!

В дверь барабанили еще добрых пять минут. Петли дрожали, но дверь устояла.

Ночь продолжалась. Кендра прислонилась к изголовью кровати, Сет прикорнул сбоку. Несмотря на шум, глаза у него слипались.

Вдруг Кендра дернулась и очнулась от дремы. Через шторы в мансарду проникал серый свет. Пеструшка гуляла по полу и клевала зерна, которые высыпались из перевернутого ведерка.

Поняв, что за окном в самом деле взошло солнце, Кендра ткнула Сета в бок. Тот огляделся, моргая глазами, подкрался к окну и осторожно выглянул во двор.

— Солнце в самом деле взошло! — объявил он. — Мы победили!

— Мне страшно спускаться, — прошептала Кендра.

— Да ладно тебе, там наверняка все в порядке, — беспечно отмахнулся Сет.

— Тогда почему они сами за нами не пришли?

Сет ничего не ответил. Кендра держалась всю ночь и не корила брата. Он и сам понял, что натворил, открыв окно. Ни к чему лишние ссоры и попреки. Она видела, что Сет искренне раскаивается. Но так было ночью. А утром он снова стал самим собой.

Кендра посмотрела ему в глаза:

— Ты хоть понимаешь, что из-за тебя их всех могли убить?

Лицо у Сета вытянулось, и он отвернулся. Плечи его затряслись. Он закрыл лицо руками.

— Н-наверное, с ними все хорошо, — рыдая, хрипло выговорил он. — У Дейла ведь ружье и все такое… Они умеют защищаться!

Кендре стало еще хуже. Раз уж Сет тревожится… Она подошла к брату и попыталась его обнять. Сет оттолкнул ее:

— Оставь меня в покое!

— Сет, что бы ни случилось, ты не виноват!

— Конечно, я виноват! — гнусаво ответил Сет, у которого от слез заложило нос.

— Понимаешь, они ведь нас перехитрили, обманули. Я ведь тоже хотела открыть окно, когда увидела, как волки бросаются на малыша. Испугалась: а вдруг ребенок настоящий?

— Я понимал, что это, скорее всего, уловка, — всхлипнул Сет. — Но малыш и правда был как настоящий! Я подумал: может, они его похитили и подбросили нам, как наживку. И попробовал спасти его!

— Ты пытался поступить правильно. — Кендра снова попыталась обнять брата, но он снова ее отпихнул.

— Не надо! — рявкнул он.

— Не собираюсь тебя попрекать, — продолжала Кендра. — Но… сейчас тебе как будто все равно!

— Ничего мне не все равно! Как по-твоему, почему я боюсь спускаться? Сейчас увижу, что я натворил!

— Ты не виноват. Они тебя обманули. Если бы ты не открыл окно, его бы открыла я.

— Если бы я не вылезал из кровати, ничего бы вообще не случилось! — вскричал Сет.

— А может, с ними все в порядке.

— Ну да, как же! Они сами впустили в дом чудище, которое стучало к нам в дверь и притворялось дедушкой!

— Может, им пришлось спрятаться в подвале или еще где-нибудь.

Сет перестал плакать. Он поднял с пола куклу и вытер нос подолом ее платья.

— Знаешь, если все-таки что-то случилось… Не вини себя! Ты всего лишь открыл окно. Если эти чудовища совершили что-то ужасное, виноваты они.

— Не только!

— Дедушка, Лина и Дейл не первый день живут в «Дивном». Они знают, как здесь опасно. Не сомневаюсь, с ними ничего не случилось, но, если все же случилось, ты не должен себя винить!

— Да ладно…

— Я серьезно!

— Мне больше нравится, когда ты шутишь.

— А знаешь, что мне больше всего понравилось? — спросила Кендра.

— Что?

— Как ты спас Пеструшку.

Сет улыбнулся и шмыгнул заложенным носом.

— Видела, как соль прожгла мерзкого гоблина? — Он снова взял куклу и снова вытер нос о ее платье.

— Ты поступил по-настоящему храбро.

— Хорошо, что все так закончилось.

— Ты быстро сообразил, что делать.

Сет покосился на дверь и повернулся к Кендре:

— Давай спустимся и посмотрим, что там случилось.

— Согласна.

Едва открыв дверь, Кендра поняла: все плохо. Стены на лестнице испещряли зазубренные отверстия. С другой стороны дверь оказалась размалевана грубыми картинками; кроме того, дверь была во вмятинах и царапинах. У подножия лестницы к стене присохла какая-то запекшаяся коричневая масса.

— Захвачу-ка соли, — сказал Сет. Он вернулся к кровати и набил карманы солью, опалившей вчера незваных гостей.

Кендра начала осторожно спускаться по лестнице. Сзади топал Сет. В тишине ступеньки скрипели особенно громко. На втором этаже все выглядело гораздо хуже, чем в мансарде. Стены как будто драли когтями. Ночные гости выломали дверь ванной; в ней зияли три зазубренные дыры разного размера. Ковер был прожжен и весь в грязных пятнах.