50 оттенков ксерокса - Елена Кармальская

Отставшая от общей массы бабулька, кряхтя, пробирается на галерку. На середине пути она плюхает свою корзинку на колени Ральфу с фразой:

— На-ка, милок, подержи мои гладиолусы.

Ральф держит. Видимо за свое недолгое пребывание в России он приноровился воспринимать как должное любые странные выходки местных граждан. Усевшись наконец, бабуля, как, собственно у них, у бабуль, принято, начинает беседовать с окружающими, то есть с Ральфом, который по воле рока сидит возле нее, продолжая послушно держать корзинку с гладиолусами.

— Погодка-то нынче какая! — сокрушается бабуля. — У меня на даче-то все грозой прибило. А у тебя, милок?

Ральф молчит, бабулька продолжает:

— А гладиолусы-то у меня сортовые, я их на рынок везу. Ты на рынке-то давно был? Там сейчас гладиолусов-то не сыщешь. А у меня они ранние, в начале лета цветут, ты таких гладиолусов-то и не видал, небось?

Ральф молчит, но, чуя неладное, начинает в надежде коситься на Сашку. Тот, видимо, не находит в диалоге с бабулькой ничего предосудительного и, зевая, пялится в окно на бредущих с пляжа девиц в купальниках.

После долгой, но безуспешно однобокой беседы бабульки с немцем не выдерживает Дашка.

— Да что вы к нему пристали! Не говорит он! — доходчиво поясняет она, на что бабулька делает страдальческое лицо и принимается жалостливо гладить бедолагу Ральфа по голове:

— Ах, ты ж бедный! Такой молодой и глухонемой!

Дашка вытаращивается, опешив, а мы с Сашкой кривим морды, стараясь не заржать в голос. Ральф немного в замешательстве переводит взгляд с бабки на нас.

И вот так, кое-как мы доезжаем до города. Выходим с Дашкой в центре, оставив Ральфа и Сашку в надёжных руках сердобольной бабушки.

После жаркой и душной маршрутки я наслаждаюсь свежим ветерком, но Дашка не дает мне расслабиться и, избавившись наконец от лишних ушей, принимается поучать меня премудростям охоты на симпатичных миллионеров.

— Поехали к тебе, — говорит она не терпящим возражений тоном.

— Зачем? — нет, подруг я всегда рада видеть, но подозреваю, что меня ждёт что-то страшное.

— Будем составлять план по охмурению твоего Хайда! — говорит она, махая рукой маршрутке с нужным номером. — Поехали, Чугунок.

Я обречённо лезу в маршрутку, и мы едем ко мне. Когда мы высаживаемся на нужной остановке, я тяну подругу в супермаркет у дома, купить что-нибудь к чаю.

— Опять кексов купить собираешься? — хмурит брови Дашка, но идёт со мной. Естественно, никаких кексов, печенек и булок она мне не позволяет купить. Только зерновые хлебцы, какой-то зелёный чай для похудания, мюсли, куриную грудку без кожи и овощные смеси.

— Давай хоть напоследок тортика возьмём, — я решительно тянусь к полке холодильника, где стоит восхитительно шоколадная "Прага".

— Никаких напоследок! — Дашка сурова, как никогда. — Ты вечно с понедельника обещаешь новую жизнь начать, а начинать надо сразу, не откладывая!

Я расплачиваюсь за покупки, и мы поднимаемся ко мне в квартиру. Я щёлкаю кнопкой электрочайника, а Дашка выкладывает покупки в холодильник, сосредоточенно анализируя его содержимого.

— Так, газировку убрать. Соки в коробках не пей, лучше свежевыжатые. Или смузи сделай в блендере...

— Даш, ты с ума сошла? Какое смузи, у меня вечно времени нет...

— На себя, Чугунок, время всегда должно быть, — изрекает она, начиная обследовать шкафчик на тему запрещённых сладостей. — Ладно, кексов всего два, доедай уж. Но больше не покупай. Если сладкого захочется, сухофруктами перекусывай или горького шоколада долечку, не больше.

— Да не нужно мне худеть, — отмахиваюсь я. — И вообще, он сказал, что любит полненьких.

Ну, положим, он такого не говорил. Но ведь сказал же, что у меня прекрасная фигура, а это ведь почти одно и то же?

— Это он из вежливости, — находится Дашка. — Сама подумай, потащит он тебя на крутую тусовку, где одни фотомодели, и будешь чувствовать себя ужасно, и он задумается, сравнивать будет... Партнёры не одобрят.

— Я не собираюсь встречаться с человеком, которому мнение партнёров по бизнесу важнее собственного вкуса! — хмыкаю я, вскрывая Дашкин похудательный чай и надеясь, что на вкус он не совсем противный.

— Вот посмотришь сама... Я тебе специальную программу разработаю. А ты бы могла раньше сказать, уже бы питание в норму привела... — Дашка пододвигает свою кружку под струю кипятка. Вид у неё целеустремлённый.

Я размешиваю чай в кружке ложечкой. Сахара в нём нет ни крошки, но мерные движения меня несколько успокаивают.

— Кстати, — Дашка берётся за низкокалорийные хлебцы, а я за предпоследний кекс, — вот помнишь, в книжке, что я тебе дала, было про то, как он настаивал на фитнесе для неё?

По моему лицу она видит, что я не вполне понимаю о чём речь, и всплёскивает руками:

— Ты даже не прочитала! А ведь там такая любовь! Такие эротические сцены — закачаешься! И как раз полезно в плане, как с миллионерами обращаться...

— Можно подумать, тебе все эти советы помогли миллионера подцепить, — не выдерживаю я.

— Ну не всем же везёт, как тебе, — кривит губы Дашка, — ты-то постоянно с бизнесменами общаешься, а встречалась... Одного Васю своего вспомни! Работяга же, даже высшее образование не получил, бросил!

— Зато занимается любимой работой, а не сидит на обрыдлой должности, — вступаюсь за бывшего кавалера я. Чай, кстати, отвратительный, я никогда не любила зелёный, а этот ещё и с каким-то мерзким травяным привкусом.

— Не понимаю я тебя, Насть... — вздыхает Дашка. — Ладно, в понедельник после работы заруливай. Я тебе подберу программу, но придётся попотеть, времени у нас в обрез! Пока ты раскачаешься, такого живо уведут!

— У меня ремонт... — вяло отнекиваюсь я.

— Подождёт твой ремонт. Зацепишь этого Хайда, он тебе квартиру в Москве купит.

— Не нужна мне квартира в Москве! Я здесь жить хочу, у меня здесь и дело, и подруги-друзья...

— Или вообще уедешь с ним за границу, — не слушая меня, фантазирует Дашка. — Он же иностранец наполовину...

Мои хилые попытки что-то возразить Дашка не слышит в упор. Она вообще человек целеустремлённый, и если уж что решила, то сделает обязательно. Следующим этапом подруга по-хозяйски лезет в мой шкаф и начинает ворошить вещи: то и дело вынимать какую-нибудь кофточку или платье, недовольно пялиться на него, а потом разочарованно швырять на диван.

— И обнови гардероб, Чугунок!

— Мне нравятся мои вещи, — возмущаюсь я, несколько ущемлённо, пытаясь собрать забракованную Дашкой одежду и водворить её на место.

— А это что за хрень? — подруга тыкает мне под нос хлопковые трусики с улыбающимся Дональдом Даком. — Ты миллионера собралась покорять или заведующего детским садиком?