50 оттенков ксерокса - Елена Кармальская

Мой сосед вежливо делает вид, что ничего не случилось. За это я мысленно пририсовываю ему жирный плюс. Я обречённо шуршу пакетом.

— У меня тут ещё хлеб есть и сосиски, давай их слопаем, что ли... Тебя ведь не смутит, что они сырые?

— Буду признателен. Я жутко голодный, — доносится из темноты рядом.

Некоторое время мы жуём сосиски. Да уж, тот ещё деликатес. Я честно выбрала подороже и понатуральней, но в "Колоске" они все так себе. Горячие, приправленные дымом костра, они бы были намного вкуснее, но что уж есть, то есть. Внутренняя хрюшка с набитым ртом рассуждает что-то о глутаматах и красителях. Когда опасность скончаться от голодных мук благополучно минует, я продолжаю разговор, несмотря на шум разбушевавшейся погоды.

— Последний раз я пила здесь портвейн, — напускаю на себя ностальгическую тоску и таинственность.

— Круто, — соглашается парень. — И часто ты по подобным местам выпиваешь?

— Это в детстве было, — фуф, чуть не сказала "в молодости", а он ещё подумает, что я старушка...

— В детстве? — в его голосе звучит недоумение.

— В старших классах, — тут же исправляюсь я, — мы тут с девчонками, бывало, сидели. А ты тут какими судьбами? — я поспешно перевожу тему, пока ещё чего не ляпнула.

— Да так, — вздыхает парень, — знал бы я, что утренний выезд на природу обернётся так, сидел бы дома.

— В смысле? — не поняла я.

— В том, что мне, похоже, придётся ночевать в этом гостеприимном месте.

— Так ты не с дач?

— Нет. Мы с одногрупниками на пикник приехали. Я с ними повздорил и решил махнуть обратно в город. На автобус опоздал, маршрутки тоже уже не ходят, а таксисты в такую погоду сюда не поедут, — честно излагает мне свою историю сосед по укрытию.

— Да, дела, — сочувственно киваю я.

Мы сидим, а дождь все не прекращается. Льёт и льёт, принося в древнюю комнату терпкий грибной запах. Я пытаюсь гадать, как выглядит мой собеседник. Даже покрикивая, его голос остаётся вежливым и скромным. Хорошо, что мне попалась такая компания, интересно, что бы я делала тут целую ночь?

Кстати, странно, почему меня никто не ищет? Я потянулась за телефоном, но в кармане рубашки его не было. Я охлопываю себя. Чёрт, выронила! Ну конечно. Бежала и выронила. Я встревоженно хватаюсь за голову и вспоминаю, как Катька берёт его позвонить и кладёт на стол... Ну да, там он и остался, и значит, мне уж точно не подать сигнал бедствия. Ладно, это всё равно лучше, чем если бы я потеряла его тут.

— Ты что-то потеряла? — ориентируется на слух незнакомец.

— Да нет, ничего. Телефон не взяла...

— Может, тебя до дач проводить? — словно прочитав мои мысли, предлагает мой таинственный собеседник. — Тебя, наверное, все уже потеряли.

— Спасибо, не надо, — вежливо отказываюсь я.

— Может, и действительно не надо, тебя там парень, наверное, ждёт, — смутившись, предполагает товарищ по несчастью.

— Не беспокойся, парня у меня нет, — решительно заявляю я, наслаждаясь возможностью заявить об этом во всеуслышанье. На ум приходит Дашкин Виталик. Если бы сейчас тут сидела не я, а она, он бы нипочём не поверил в возможность платонической беседы с незнакомым мужчиной в тёмной-тёмной комнате...

Слава богу, незнакомец не стал задавать бестактный вопрос, почему я не обзавелась бойфрендом. Чем ближе мой возраст подбирается к тридцати, тем сильнее я ощущаю моральное давление и осуждение окружающих — начиная от молчаливого неодобрения мамы и заканчивая встречами с бывшими сокурсницами. На последней встрече выпускников успевшие уже не только сходить замуж, но и развестись с возвращением девичьей фамилии, бывшие одногруппницы навязчиво расспрашивали меня про личную жизнь, кто с жалостливым сочувствием, кто с плохо скрываемым злорадством. Таков уж, извините, менталитет провинциального города, где на тех, у кого в моем возрасте ещё нет на пальце злополучного кольца, даже продавщицы в магазине смотрят с неудовольствием. А вы говорите, Толкиен — вот оно какое, Кольцо Всевластия на самом-то деле...

— А у тебя есть девушка? — спрашиваю я из чистого любопытства: так сказать, инфа за инфу.

— Есть, ну, или можно так сказать, — неуверенно отвечает парень.

— Это как? — любопытствую я. — Ну, расскажи, что ли, всё равно мы как попутчики в поезде, ничего друг о друге не знаем, а скоро разойдёмся, как в море корабли, — подстёгиваю его я к откровенности. Что-то в этом есть. Мы сидим, у нас ни лиц, ни имён, и кажется, что этому человеку можно рассказать всё, и при этом не натолкнуться на осуждение...

— Давай, ещё по сосиске, и рассказывай, — я протягиваю еду в его сторону, и моя рука наталкивается на его тёплые пальцы.

— Ладно... — соглашается парень. — Разумно. Мне нравится девушка, с которой... — он запинается, — с которой я работаю.

— И в чём проблема? — спрашиваю я, обдирая с очередной сосиски целлофан. — Ты не можешь взять и подойти к ней, пригласить куда-нибудь после работы?

— Мы с ней очень... разные, — признаётся он.

— Все мы разные, — отмахиваюсь я, провоцируя его на откровенность. — Что конкретно тебя смущает?

— Ей нравится БДСМ, — огорошивает он меня ответом. — А мне — нет.

Неожиданный поворот меня несколько смущает, но я рискую уточнить:

— Ты точно уверен?

— Уверен, — вздыхает парень.

— И всё-таки, откуда ты знаешь?

— Поверь, это действительно так, — доносится из темноты с некоторой горечью.

Я ищу в ситуации капельку позитива, желая подбодрить собеседника.

— Знаешь... — неуверенно начинаю я, — может быть, ей не так уж и нравится садо-мазо. Сейчас модно это всё, книжки пишут про это, кино снимают... А потом мода пройдёт. Многие девушки не знают, чего хотят, их приучили думать, что БДСМ — это круто, что придёт весь такой из себя красавец-мачо, поставит на колени, завяжет глазки шёлковой лентой...

— Мне кажется, — мой собеседник опять невесело усмехается, — она этих красавцев сама ставит на колени...

Я едва не поперхнулась соком.

— Вот как, — протягиваю я, а сама размышляю, что и этот вариант не лучше: перед глазами моими тут же всплывает образ госпожи в чёрной лакированной коже, блондинки с ярко-красными губами — если так, то парню не повезло. Прямо картинка, достойная немецкого порнофильма, думаю я про себя, и в памяти по ассоциации сразу всплывает несчастный кинутый турфирмой Ральф.

— Ну что, осуждаешь неудачника? — невесело усмехается парень.

— Да нет, скорее жалею, — честно отвечаю я. — Не люблю я эти садо-мазо игры в хозяина и собачку, ошейники, плётки, свечки... А она тебе так сильно нравится, эта девушка?

Повисает длинная, тяжёлая пауза. Мне жутко хочется воспользоваться платком, но стыдно сморкаться в такой момент. Чёртов насморк, долбанная простуда!