Гражданская война в США. 1861-1865 - Кирилл Маль

Это был суровый пресвитерианин Джексон, весьма своевременно прибывший на левый фланг, чтобы спасти армию конфедератов от разгрома. Би остановил лошадь рядом с ним, отдал честь и доложил, что неприятель его отбросил. «Очень хорошо, генерал», — спокойно ответил Джексон. — «Но как вы собираетесь их остановить?» — воскликнул удивленный Би. — «Я угощу их штыком».

Би снова отдал честь и поскакал к своим расстроенным полкам. Подъехав к 4-му Алабамскому, солдаты которого потеряли почти всех своих офицеров и не знали, что им делать дальше, он сказал: «Посмотрите на бригаду Джексона. Она стоит, как каменная стена!». Кличка, данная Джексону в пылу боя, что называется, прилипла, и с тех пор его не называли иначе, как Джексон Каменная Стена.

В этот момент, а было уже около полудня, на холме Генри появились, наконец, и командиры армий — Борегар и Джонстон. Всю первую половину дня они провели в центре своих позиций за бродом Митчел, собираясь двинуться в запланированную атаку на левый фланг противника. Когда рано утром пушки Тайлера открыли огонь по позициям полубригады Эванса, Борегар понял, что враг также решил атаковать его левое крыло. Настала самая подходящая минута в свою очередь нанести удар по федеральной армии, и Борегар от правил командирам бригад соответствующие распоряжения. Но по странному стечению обстоятельств Юэлл, по которому должны были равняться все остальные бригады правого фланга, не получил этого приказа вовремя и не выступил. Подождав еще некоторое время, Борегар отправил ему второй приказ, и через 15 минут Юэлл прислал подтверждение в его получении. Он доложил, что готов начать наступление Но в этот момент артиллерийская канонада и трескотня винтовок, которые, начиная с 9 часов, доносились с левого фланга конфедератов, стали слышны более отчетливо, а это могли значить только одно — враг приближается. [161]

Наконец, Джонстон не выдержал. «Там идет бой, — сказал он Борегару, показывая рукой на север, — и я еду туда». «Подождите! — воскликнул Борегар. — Я тоже». Он тут же, не сходя с лошади, отдал своим генералам новые распоряжения. Бригадам Холмса, Эрли и двум полкам из бригады Бонгема было приказано идти на звуки битвы. Юэлл, Джонс и Лонгстрит оставались у Бул-Рана, чтобы провести демонстрацию против левого фланга противника.

Когда Джонстон, а вслед за ним и Борегар галопом прискакали к холму Генри, дела там шли из рук вон плохо. Правда, бригада Джексона по-прежнему стояла на гребне под ядрами и гранатами федеральной артиллерии, но остальные полки, смешав свои боевые порядки, превратились просто в неорганизованную толпу.

«Мы обнаружили командиров, решительно удерживавших своих солдат от дальнейшего бегства, но тщетно пытавшихся восстановить порядок, и наши собственные усилия оказались столь же напрасными, — писал Борега. — Каждый участок линии, который нам удавалось сформировать, распадался, как только мы переходили к следующему; более двух тысяч человек кричали друг другу какие-то слова, их голоса смешивались с шумом снарядов, ударявших в верхушки деревьев, и все команды тонули в неразборчивом гаме и реве… Беспорядок казался непреодолимым, но тут мне пришла счастливая мысль: если знамена установить впереди, то люди могут собраться вокруг них, и я отдал приказ вынести вперед на 40 ярдов полковые штандарты и привлечь таким образом внимание войск.

Теперь им легко было отдать приказ двинуться и развернуться на линии, образованной их знаменами. Они выполнили этот приказ, совершив общее движение вперед. Когда я сам вместе с генералом Джонстоном выехал чуть позже вместе со знаменем 4-го Алабамского, войска, которые сражались все утро и были обращены в беспорядочное бегство, двинулись на позиции с твердостью ветеранов».

Впоследствии описание этого эпизода, данное генералом Борегаром, не раз подвергалось сомнению и было признано неправдоподобным. Однако в нем нет ничего такого, что не могло бы произойти на самом деле, хотя, возможно, Борегар [162] в свойственной ему манере несколько приукрасил реальные факты. Для неопытных войск знамена и впрямь были чем-то вроде маяков, которые указывали, куда им следовать, и нередко полки послушно шли за своими знаменосцами, как стадо за вожаком.

Кроме того, момент для маневра со знаменами случайно был выбран очень удачно. Регулярные батареи Рикетта и Гриффина, поливавшие линии южан с вершины холма Мэтьюз шрапнелью и картечью, неожиданно прекратили огонь. Мак-Дауэл приказал им занять позицию поближе к линии неприятельской обороны, чтобы подготовить атаку пехоты. «Я думаю, что, приказав батареям Рикетта и Гриффина прекратить огонь, двинуться через дорогу на вершину холма Генри и занять позиции к западу от дома, Мак-Дауэл совершил самую роковую ошибку за весь день, — писал артиллерийский капитан Имбоден, наблюдавший за этим маневром со стороны конфедератов. — Борегару понадобился короткий отрезок времени, чтобы организовать на гребне холма новую боевую линию… Если бы одна из федеральных батарей была оставлена слева от Янг Бранч, она смогла бы так вымести вершину холма, что мы бы очень нескоро, а может быть, и вообще не смогли бы занять позицию».

Когда новая линия обороны была сформирована, Борегар обратился к Джонстону с несколько необычной просьбой. Он предложил своему «напарнику» отправиться в тыл армии, выбрать для себя удобный командный пункт и оттуда отправлять на передовые позиции подходившие подкрепления. Мысль оказалась удачной, и Джонстон сразу же согласился [163]. Расположившись на удобном холме у дома Патрици, откуда он мог видеть все поле боя и направлять резервы на участки оборонительной линии, он занял место, подобающее командиру армии. Оставшийся на передовых позициях Борегар также оказался на своем месте. Там он мог наслаждаться музыкой пуль, подбадривать солдат примером личной храбрости и искать столь желанной ему славы, словом, он чувствовал себя в своей тарелке. Таким образом, раздел «сфер влияния» был очень плодотворным, и впервые с начала сражения система высшего командования конфедератов заработала эффективно.

Враг между тем был уже близко. Мак-Дауэл, которому постоянно поступали подкрепления, удлинил свою линию. К ее правому флангу примкнули бригады Франклина и Уилкокса из дивизии Хейнцельмена. На левый фланг с бригадой из дивизии Тайлера подошел Киз. Вместе с уже развернутыми в боевой порядок полками они составили весьма внушительную линию, в целом не менее 11 тысяч человек, грозившую охватить небольшие силы конфедератов на холме Генри.

Обычно историки, пишущие о первом сражении при Бул-Ране, забывают, что там сражались не столько армии, сколько управляемые толпы. Они изображают на своих картах наступающие полки федералов в виде ровных квадратов и прямоугольников, хотя больше подошли бы чернильные кляксы. Впрочем, к этому времени полковая организация еще не была окончательно утрачена и линия северян, несмотря на некоторую беспорядочность, выглядела очень грозно. Словно темная грозовая туча, надвигалась она на защитников холма Генри, и от этого зрелища многие сердца даже у самых отважных забились сильнее.

У Борегара тоже были под рукой свежие пополнения, хотя и не такие значительные, как у Мак-Дауэла. Подошедший 7-й Джорджианский полк занял позиции на левом фланге бригады Джексона. Еще левее стал 49-й Вирджинский полк, которым командовал экс-губернатор этого штата Уильям Смит. Справа от бригады Джексона линия обороны была усилена уже потрепанным «Легионом Уэйда Хэмптона» и 8-м Вирджинским полком. Однако и с этими подкреплениями [164] у Борегара было почти вдвое меньше сил, чем у северян — всего 6,5 тысяч человек при 13 орудиях.