За пригоршню чар - Ким Харрисон

Дженкс оказался спецом по части покупок — наверное,наловчился, собирая урожай в саду. В мгновение ока мы пробежали три магазина содеждой и два обувных, и теперь вместо бомжеватого юнца в адидасах и шлепанцахсо мной был спортивного вида сердцеед ростом за метр девяносто, одетый вльняные слаксы и бежевую рубашку в тон. А под ними — обтягивающий комплект:плавки и майка из шелка со спандекcом. Он облегчил наш бюджет на пару сотенбаксов, но когда я Дженкса в нем увидела, голова поплыла, а карточка выпорхнулаиз рук. Конфетка.

Я так и пожирала его глазами, пока он ползал у полки свитаминами, сняв солнечные очки — я их ему купила, чтобы не слышать большебурчания насчет солнца в глаза; хватило мне дороги сюда. Он в расстройствезапустил руку под кепку и почесал затылок. Красная кожаная кепка в сочетании стем, что на нем было надето, должна была смотреться ужасно — но на Дженксе…Только облизнуться.

Дженкс смотрелся великолепно, и я даже пожалела, что незахватила шмоток получше. И фотоаппарат еще. Споило вытряхнуть выросшего пиксииз трико и шлепанцев — и соответствовать ему стало нелегко.

— Пчелиная пыльца, — сказал он, поддергивая рукавановенькой летчицкой куртки, наклоняясь и сдувая пыль с крышки стекляннойбанки. — На вкус эта штука такая, словно она уже прошла черезпчелу… — Он положил банку к прочим покупкам. — Но пойдет, раз уж изцветов здесь только помятые ромашки и увядшие розы.

Голос сочился сарказмом, и я только молча глянула на цену.Неудивительно, что пикси предпочитают в саду возиться, чем работать с девяти допяти и покупать еду, как нормальные люди. Две выбранные Дженксом бутылочкикленового сиропа стоили чертовы девять баксов. Каждая. А когда я заикнулась озаменителях, он взял еще третью.

— Давай я что-нибудь понесу, — предложила я,чувствуя себя не у дел.

Он покачал головой, целеустремленно направляясь дальше.

— Если мы сейчас не поедем, станет cлишком холодно, намтогда помощников из пикси не найти. А владелец уедет домой телевизор смотреть.Уже почти девять.

Я глянула на телефон у него на поясе.

— Уже двадцать минут десятого, — поправилая. — Едем.

— Сколько? — Дженкс фыркнул и покачалкорзиной. — Солнце село ровно час назад.

Он дернулся в сторону, когда я отцепила телефон у него спояса и подняла к его лицу.

— Двадцать десятого, — повторила я, не зная,хихикать или огорчаться, что его хваленое чувство времени дало сбой. Надеюсь,Кери его не убила совсем.

На миг лицо Дженкса выразило ужас, но потом губы ехидноскривились.

— Широта поменялась, — сказал он. — Я буду… —Он забрал у меня телефон и уставился на экран. — …запаздывать на двадцатьминут на рассвете и на двадцать минут спешить на закате. — Дженксхмыкнул. — Вот не думал, что мне хоть раз понадобятся часы — но прощепользоваться ими, чем пытаться приспособиться. Потом ведь переучиватьсяобратно.

Я пожала плечами. Мне часы не нужны — разве что я работаю сАйви и должна с ней «синхронизироваться», чтобы она не брызгала слюной во всестороны. А так я просто спрашиваю Дженкса. Чувствуя себя маленькой рядом с этимдылдой, я оттерла его от полок, а то бы мы здесь на всю ночь застряли. Дженкссам все выгрузил из корзинки, оставив меня мило улыбаться кассирше.

Ее выщипанные брови поехали вверх, когда она увиделапчелиную пыльцу, дрожжи, мед, кленовый сироп, пиво, пластырь и чахлоерастеньице, которое Дженкс спас с уцененной полки в крошечном цветочном отделе.

— Стряпать собрались? — подмигнула она, в оскалетак и светились предположения на тему, что на самом деле мы намерены со всемэтим делать. На бэйджике у нее значилось «Терри», и ей нисколько не досаждалидесять лишних килограммов, опухшие пальцы и множество колец на них.

Дженкс наивно хлопнул зелеными глазами,

— Джейн, рыбка, — сказал он мне. — Будьлапочкой, сбегай за пудингом в пачках. — Он понизил голос до интимныхглубин. — Давай теперь клубнику, а? Надоел мне шоколад.

Чувствуя себя донельзя порочной, я прижалась к нему инакрутила на палец завиток у него над ухом.

— Ой, ну у Алекшии аллергия на клубнику! — сказалая. — А Том сделает все-е-о-о-о на свете за фисташки. У меня есть ещенемного в холодильнике, на полке с карамелью и взбитыми сливками. — Яхихикнула и взбила рыжие кудри. — Ой, я так люблю караме-ель! Ее такдо-олго нужно слизывать!

Дженкс изобразил дьявольский оскал, одним глазом следя закассиршей из-под кепки, нагреб с десяток зубных щеток с подставки у кассы иположил их на ленту конвейера.

— Вот что мне в тебе нравится, лапочка мояДжейни, — тут он прижал меня к своему боку, так что я чуть неповалилась, — всегда подумаешь о других. Правда, она самая добрая душа насвете?

Кассирша покраснела до ушей. Неверными руками она бесплоднопыталась «прозвонить» наклейку Дженксова цветка, наконец сдалась и засунула егов пластиковый пакет.

— Шестьдесят три двадцать семь, — выдавила она,боясь поднять на Дженкса глаза.

Самодовольно ухмыляясь, Дженкс достал бумажник, купленныйминут пятнадцать назад, добыл оттуда кредитку «Вампирских чар» и аккуратнопровел ее через машинку, откровенно наслаждаясь, что все делает как надо.Корпоративные кредитки Айви оформила бог знает когда, и, разумеется, Дженксоваподпись была зарегистрирована тоже. Сейчас он впервые в жизни имел возможностьвоспользоваться карточкой, но делал все с очень уверенным видом.

При виде названия нашей фирмы, появившегося на экране,кассирша так разинула рот, что у нее двойной подбородок образовался.

Дженкс торжественно расписался на планшете и улыбнулсякассирше, протянувшей чек и полоску купонов.

— Пока, рыбка, — сказал он и собрал пакеты, хрустяпластиком. Я оглянулась, когда открылись стеклянные двери и ночной холодныйветер бросил мне волосы в лицо. Кассирша уже шепталась с менеджером, а заметив,что я на нее гляжу, прикрыла рот рукой.

— Да, Дженкс, — сказала я, забирая у него один изпакетов, чтобы посмотреть на чек. Шестьдесят баксов с лишним за два небольшихпакета?! — Может, нам стоило выпендриться по-настоящему? Микрофон ееоблизать, к примеру.

А зачем ему щеток столько?

Тебе это понравилось, ведьма, не ври. — Он выхватилкупоны у меня из рук, пока я не успела их выбросить. — Я их возьму, —сказал он, засовывая бумажки в карман. — Может, пригодятся.

Да ими никто не пользуется. — Я отыскала в сумке ключи,машина мигнула фарами и щелкнула замками. Перевесив пакеты на локоть, Дженксоткрыл мне дверь, и только потом перешел на свою сторону и сложил пакеты рядомс красиво упакованными штанами, рубашками, шелковыми трусами, носками ишелковым халатом, который я ни за что не купила бы, если б не мысль, что смогузабрать его себе, когда Дженкс станет маленьким. На дешевые вещи он даже несмотрел, а жаль: я бы поиздевалась над его утверждением, что ткань из продуктовнефтепереработки его выводит из строя. Впрочем, я сама была тому свидетелем.