Грезы принцессы пустыни - Маргерит Кэй

Тахира не сразу поняла, что он имеет в виду. Когда же поняла, то, к стыду своему, испытала облегчение.

– Ты собираешься положить амулет в гробницу?

– Тебе не кажется, что это самое очевидное решение? То есть… должно быть, амулет был ее личной вещью. Если бы он относился к сокровищам эмира, его бы ни за что не похоронили вместе с ней. Мне кажется, что лучше всего оставить его здесь. Похоронить прошлое в прошлом, – заключил он с горькой улыбкой. – Не скрою, я считаю такой выход единственно правильным.

Сообразив, что Кристофер не собирается пробиваться во дворец к Гутрифу, Тахира вздохнула с облегчением.

– Кристофер, что если болезненные воспоминания, которые связаны у тебя с амулетом, не упокоятся вместе с ним? Физические предметы можно похоронить. Гораздо труднее избавиться от связанных с ним чувств…

– С каких пор ты стала знатоком в области чувств?

– С утра. С тех пор как мне сообщили, что о моей помолвке официально объявят через четыре дня.

– Так скоро?! – Он обнял ее, гладил, как ребенка, по спине. – Значит, ты решила согласиться?

– Этого хотят все. Если я откажусь, то обреку на страдания до конца жизни не только себя, пострадают и мои сестры. А так они будут считать, что я счастлива, и сами в свое время удачно выйдут замуж. Сейчас, в нашу последнюю ночь, мне особенно не хочется говорить об исходе, которого, как я всегда знала, мне не избежать… – Заметив, что он сжал кулаки, она погладила его по руке.

– Нет! – пылко воскликнул он. – Сегодня мы должны заново замуровать вход в гробницу, мы не имеем права рисковать и откладывать важное дело на другой день. Но давай побудем вместе еще одну ночь, прежде чем ты покоришься неизбежному!

Губы у нее дрожали. Еще одна ночь, всего одна ночь. Того же желало и ее сердце.

– Тахира, неужели я слишком многого прошу? Если ты считаешь, что риск накануне твоей помолвки слишком велик, я все пойму. Меньше всего мне хочется подвергать тебя опасности…

– Нет, я желаю этого больше всего на свете. Просто мне казалось, что, решив, что делать с амулетом, ты сразу же уедешь. Я не смела просить тебя…

– Значит, завтра? А сейчас давай поспешим. У нас много дел до рассвета.

Серебряный сосуд и браслет в виде змеи они вернули на полку, откуда их украли. Кристофер бережно положил амулет на крышку саркофага, на сердце нарисованной принцессе. Однако он не испытал облегчения, на какое надеялся девять долгих месяцев. Наоборот, как ни странно, им овладело чувство утраты. Он с трудом расстался с артефактом. Теперь ничего не будет напоминать ему о прошлом, никакой предмет не станет насмехаться над ним, не будет свидетельством его позора. Теперь он снова может стать собой. Взяв фонарь, он повернулся к порогу, где его ждала Тахира. Она думала, что он совершает ошибку, – он видел это по ее глазам, хотя она ничего не говорила и стояла, прикусив губу. Она не права. Он не будет жалеть о своем поступке. После того, как они замуруют вход, все закончится. И тогда он, разумеется, испытает огромное облегчение.

Кристофер пропустил ее вперед, а сам пошел следом, запрещая себе оглядываться. Работа опасно затянулась почти до рассвета, но к тому времени, как он проводил Тахиру к ее верблюду, вход в гробницу был снова надежно замурован. Кристофер покончил с прошлым.

Следующей ночью Тахира поскакала прямо к временному пристанищу Кристофера. Стреножив верблюда, он подвел ее к разложенному костру.

– Он очень красивый, но не обладает никакими волшебными свойствами, – сказал он, размашистым жестом разворачивая перед ней ковер. – С сожалением вынужден признать, что исполнить твое желание о ковре-самолете мне не удалось.

Тахира села на ковер, погладила ладонью плотное плетение.

– Все равно я буду представлять, как ты на нем летишь и ветер несет тебя через всю Аравию в Египет. Правда, здесь почти нет места для твоих пожитков. Верблюд и мул гораздо практичнее.

– Мне и ковер-самолет подойдет отлично. – Кристофер сел с ней рядом и скрестил ноги. – Я всегда путешествую налегке, а теперь у меня даже амулета нет.

– Наша принцесса сохранит его навечно, – сказала Тахира. – Хотя у нее нет имени, она в некотором смысле продолжает жить. – Улыбка у Тахиры вышла грустной. – Может быть, мы неправильно поступили, запечатав ее гробницу?

– Нет! – Кристофер взял ее за руку, и их пальцы сплелись. – Ни в коем случае! В Египте открытые гробницы больше не считаются святынями. Из них вынесли все ценности, а потом забросили или держат в них домашний скот… а чаще они просто оставлены на милость ветру и жаре. Может быть, в будущем люди начнут больше ценить историю… – Кристофер смущенно посмотрел на нее. – Знаешь, мне захотелось оставить память о нашем коротком знакомстве, – продолжал он. – Приятно думать, что кто-нибудь вроде нас, кто питает интерес к прошлому, может обнаружить наш маленький клад через сто или тысячу лет. Только мы знаем, что нас объединяло, а когда нас не будет… наверное, это нелепо, но я надеялся, что ты поймешь.

– Я понимаю, – тихо сказала Тахира, тронутая до глубины души. – Хотя мы с тобой больше никогда не увидимся… ты хотел оставить что-то вроде ключа… зарыть какой-нибудь артефакт, чтобы частичка нас всегда была вместе?

– Да. – Кристофер покраснел. – Не думал, что я настолько сентиментален, но…

– Ты не сентиментален. Это… это самое лучшее… лучше и быть не может! – Она поцеловала ему руку, горячие слезы брызнули ему на пальцы.

– Я не хотел доводить тебя до слез!

Она покачала головой, вытерла лицо рукавом рубахи и улыбнулась сквозь слезы:

– Я не плачу. Не буду плакать. Что ты хочешь зарыть?

Кристофер достал из-за спины серебряный ларец – в таких обычно хранят свитки пергамента. В ларце действительно лежал свиток.

– Вот, смотри, – сказал он, разворачивая свиток и протягивая ей.

Она увидела два листка, скатанные вместе. На первом был рисунок скалы, где находились бирюзовая шахта и гробница принцессы. Кристоферу удалось точно зарисовать необычную форму, похожую на башню старинного замка. Скалистые откосы он заштриховал карандашом. На втором рисунке он изобразил внутреннее помещение гробницы, саркофаг принцессы, полку, на которой стоял серебряный сосуд и лежал браслет в виде змеи. На сердце выпуклого изображения на крышке саркофага Кристофер нарисовал свой амулет.

– Место, которое свело нас, место захоронения нашей принцессы, начало и конец твоих поисков. Прекрасно! – Глаза ее снова наполнились слезами.

– Это не все. Закрой глаза и протяни руки. – Он дал ей что-то тяжелое. – Теперь смотри!

Ошеломленная, Тахира смотрела на кусок руды, который он, должно быть, вынес из шахты перед их встречей – вчера или сегодня. Хотя минерал был неполированным, он по-прежнему составлял разительный контраст с грубым камнем, окружавшим его.

– Как видишь, он точно совпадает по цвету и фактуре с бирюзой на амулете, – с широкой улыбкой пояснил Кристофер.