Школа безумия - Эйвери Бишоп

Вы не поверите, но Дэниел готовит потрясающие сэндвичи с жареным сыром. Он рассказал мне, что в тех семьях, где он рос, это было единственное, чем кормили детей, и поэтому он приобрел вкус к совершенству. Намазать маслом ломтики хлеба. Установить печь в нужном режиме, задать идеальную температуру. Добавить нужное количество сыра.

— Слишком много сыра, — сказал однажды Дэниел, — и сэндвич загублен. Слишком мало — и сэндвич загублен. Всего должно было быть в самый раз. Ни больше ни меньше.

Когда мы только начинали встречаться, Дэниел пытался научить меня готовить эти идеальные бутерброды. Он, бывало, ставил хлеб, сыр и масло на стол и, встав рядом со мной, осторожно направлял мои руки, пока я намазывала хлеб маслом.

Затем, когда мы стояли рядом у плиты, он шептал мне инструкции, говоря, когда переворачивать сэндвич, и иногда покусывал меня за ухо и целовал в шею.

Сейчас, стоя у лестницы, я не могла вспомнить, когда Дэниел в последний раз предлагал сделать для меня сэндвич.

— Спасибо, не откажусь.

Он кивнул и отправился на кухню. Я начала подниматься по ступенькам, но остановилась на полпути.

— Какие у тебя планы на выходные?

— Уезжаю до понедельника. Хотел завтра или в воскресенье заглянуть в клуб «Мальчишки-девчонки». Почему ты спрашиваешь?

— Просто интересуюсь.

Раздеваясь на ходу, я продолжила подниматься по лестнице. Бросила вещи в стиральную машину и включила душ. И пока вода нагревалась, поспешила в спальню и поставила телефон на зарядку. По дороге домой мы с Кортни остановились на заправке, и я купила ей еще минуты на мобильный. Я не ожидала получить от нее известия сегодня вечером, но не хотела, чтобы мой телефон вырубился, если она вдруг попытается позвонить или написать мне.

В душе я пробыла недолго. Когда я выключила воду и вернулась в спальню, меня уже ждало сообщение от Кортни.

Позвони мне.

Опасаясь, что что-то случилось, я быстро набрала номер. Два гудка, затем Кортни шепотом ответила.

— Привет.

— Все в порядке?

— Да. Терри спит в соседней комнате, поэтому я не хочу говорить слишком громко. Во всяком случае, я нашла жену Дестини.

— Ее жену?

— Да, оказывается, Дестини была лесбиянкой. Ее жену зовут Шарлотта.

Найти информацию о ней оказалось несложно. В некрологе упоминалась ветеринарная клиника, где работала Дестини. Я нашла их страницу в «Фейсбуке», на которой был опубликован хороший пост о Дестини. Там была отмечена ее жена, и из профиля этой самой жены я смогла выяснить, что она — в смысле, жена — каждую субботу дает уроки верховой езды в местечке под названием Риджуэй-Фарм. И если только ничего не случится, она должна быть там во второй половине дня.

Я ничего не сказала, просто села на край кровати, чувствуя, как вода с моих мокрых волос капает на голые плечи. Думала о встрече с вдовой Дестини. Женщиной, которая нас даже не знает.

— Эмили? Как ты думаешь, ты сможешь поехать туда? Если, конечно, считаешь, что мы должны услышать то, что она может нам сказать.

— Да, я считаю, что мы просто обязаны услышать то, что она может нам сказать. Не хочешь со мной?

Тихий вздох на другом конце линии.

— Ты же знаешь, я только за, но не хочу оставлять Терри на все это время дома одну. И я без того оставила сегодня на большую часть дня.

— Я в курсе. А если взять ее с собой?

Через пять минут я, шлепая босыми ногами, спустилась по лестнице на первый этаж в спортивных штанах и футболке. Дэниела я нашла на кухне, он стоял у плиты.

— Ты вовремя, — сказал он. — Ребята уже готовы.

Он разложил сэндвичи на две отдельные тарелки. Поскольку Дэниел знал, как именно я люблю есть такое, он не стал спрашивать меня, разрезать сэндвич или нет. Машинально схватив нож, он разрезал его по диагонали и передал мне мою тарелку.

Этого следовало ожидать: мой сэндвич выглядел идеально. Хлеб золотистый и теплый. Сыр слегка увеличился в объеме, а не растекся.

Тем не менее я не притронулась к нему. Дэниел, который уминал свой вовсю, нахмурился.

— Что-то не так?

— Нет, выглядит великолепно.

Я быстро откусила кусок, но почти не ощутила вкуса. Мысли все еще вертелись в голове, отчего в ней царил форменный кавардак. Дэниел поставил тарелку на стойку и вытер рот салфеткой.

— Послушай, я не хотел показаться грубым. Просто я… Я давно нигде не был вместе с тобой. Наверное, я приревновал, что ты тусовалась с подружкой без меня. И еще раз спасибо за батончик. Я бы предложил поделиться им, но пока ты была в душе, слопал его целиком.

Я улыбнулась ему и подумала: вдруг Лиза все-таки ошиблась, вдруг ни он, ни я не находимся в фигуральном кипятке. Внезапно мне голову пришла еще одна мысль, и я спросила:

— Как ты смотришь на то, чтобы завтра поехать к морю?

Первый день Грейс Фармер в средней школе имени Бенджамина Франклина совпал с праздником. Думаю, худший праздник для новенькой трудно себе представить.

День святого Валентина.

Математика с миссис Гэллоуэй. Через пять минут после звонка раздался тихий стук в дверь. Вошел директор Акерман, следом за ним — миниатюрная девочка. Ее взгляд был устремлен в пол, так что видны были только длинные темные волосы.

— Миссис Гэллоуэй? У меня для вас новая рыбка.

Директор Акерман усмехнулся своей избитой шутке, что за ним, как известно, водилось, и кто-то в классе — вероятно, Бобби Уоллбридж — издал громкий саркастический смешок, который, однако, тотчас оборвался, как только Акерман резко повернул голову, чтобы посмотреть, кто над ним смеется.

Миссис Гэллоуэй сложила руки. Я решила, что этот жест должен обозначать радость от приятного сюрприза.

— О да. Это Грейс Фармер, верно? Привет, Грейс. Я миссис Гэллоуэй.

Миссис Гэллоуэй протянула руку. Сначала новенькая просто стояла и смотрела в пол. Прошла пара секунд, но ответа не последовало. Затем Грейс Фармер, похоже, сообразила, что теперь ее очередь что-то делать. Она протянула руку и ответила миссис Гэллоуэй безжизненным рукопожатием.

Директор Акерман сохранил на лице вымученную улыбку.

— Удачного вам дня, миссис Гэллоуэй. Хорошего дня, класс.

Подавляющее большинство моих одноклассников просто прикола ради ответили в унисон:

— Спасибо, директор Акерман.

Как только он ушел, миссис Гэллоуэй подвела Грейс Фармер к пустому столу в передней части класса. У Грейс был розовый рюкзак, который она, садясь, осторожно положила на пол рядом со столом.

Посмотрев на рюкзак, миссис Гэллоуэй нахмурилась.