Идеальный папа - Марина Владимирова-Бойко

Он просыпается, целует меня в щеку. Я смущаюсь, ничего ему не отвечаю. Заматываюсь в одеяло, хватаю свою одежду и бегу в душ.

Прохладная вода приводит меня немного в чувства. В нормальные чувства. А не в те, когда бешено колотится сердце, пульсирует в ушах и отдает где-то глубоко в пятке, когда он еще крепче прижимает к себе.

После чего, снова захожу в комнату при полном параде и перевожу взгляд на смятую постель. Смущаюсь, стараюсь не смотреть ему в глаза. Но он не хочет меня так быстро отпускать.

- Там Поля уже проснулась. Наверное…, - говорю и даже не знаю, сколько сейчас времени. Лимонное солнце поднялось еще выше и его лучи жадно пробираются в просторную комнату через закрытые шторы.

Он подходит ближе, скользит руками по моим плечам и легко целует в макушку:

- Доброе утро, моя королева…

И тут меня кольнуло острием, где-то под лопаткой. Причем так больно, что я  чуть ли не подпрыгиваю на ровном месте. Поднимаю глаза и понимаю, что единственный раз в жизни, к моему берегу подплыла конфетка.

Кажется, мы стоим друг напротив друга целую вечность. Каменею, не знаю, как вести себя дальше. И почему я так расстерялась, раскраснелась, как старшеклассница… Потому что до сих пор чувствую привкус его слегка соленых губ. Не смыть, не стереть его сказочные поцелуи.

Он стоит перед моими глазами и даже если их закрыть, он все равно будет перед ними стоять. В какой-то момент понимаю, что Герман такой уютный, как одеялко. Обнимаешь его и чувствуешь себя, как дома.

Не покидает ощущение, что Герман – эстет. Он умен, галантен, у него безукоризненный стиль. Он изумительный любовник и прекрасный семьянин.

- Почему ты никогда не был женат? – спрашиваю, чтобы хоть как-то разрядить обстановку иначе мы съедим друг друга взглядом.

- Потому что не встречал женщину, которую полюблю больше жизни.

Его слова раздаются эхом в моей голове, и я плыву по течению еще больше. Сглатываю, образовавшийся в горле ком и пробираюсь через сложную блокаду, под названием Герман Алексеевич. Быстрым шагом иду в направлении выхода. Чувствую, как он стоит и смотрит мне вслед.

Хоть Герман из той оперы, когда хочешь видеть его всегда, - продолжаю бежать от него без оглядки.

Залетаю к себе в комнату и крадусь на цыпочках к кровати, так как Полина еще спит. Чутко, но спит. Хочу накрыть ее одеялом, дочь тут же открывает глаза и спрашивает:

- Мамочка, доброе утро!

- Доброе утро жизнь моя! – бросаюсь к ней с объятьями, целую заспанные щечки и чувствую себя так, словно за спиной у меня выросли крылья.

- Мам, с тобой все хорошо? - удивленно смотрит на меня своими выразительными глазами.

- Лучше не бывает…

Мои новые работы нравятся Илоне Брониславовне. Она восхищенно отзывается, а для меня, как  для мастера – это самая лучшая награда.

Мать Германа избегает разговора о нашей свадьбе, мы обсуждаем только рабочие моменты. Но смотря на нее понимаю, что она все знает. Все и даже больше.

Боюсь смотреть ей в глаза, потому что не знаю ее реакции. Не хочу, чтобы получилось, как в анекдоте: «Молодой человек, вашей маме невестка не нужна? Нет, она еще старую не догрызла».

После обеда, мы собираемся с Полей на встречу с лучшей подружкой. Увидеться с Германом утром не удалось. Анна сообщила, что он уехал, по каким-то важным делам и возможно будет только вечером. Хочется позвонить ему, написать, понимаю, что теперь все мои мысли заполняет только он. Но не решаюсь. Вспоминаю, что на его работе Вероника…

Но Герман сам дает о себе знать и звонит сразу после обеда. Приветливо спрашивает, как дела у Полины, какие планы на вечер.

Ругаю себя, что надумала что-то себе про его помощницу. Он помнит. Нашел время. Позвонил.

Опять тот же веселый водитель, который нам с Полей совершенно не нравится отвозит на каток. Поля радуется, она очень любит кататься, а еще больше ей нравится смотреть, как летает по льду Лерка. Да, у моей подруги большой опыт катания и она почему-то постоянно хочет научить и меня.

Встречаюсь с Лерой. Наши объятия самые крепкие. Мы так рады видеть друг друга. Целую ее в холодные, морозные щеки и заглядываю в блестящие глаза.

Она быстро замечает мое счастливое лицо. От нее ничего не утаишь. Эмоционально рассказываю о том, что произошло между нами. Между мной и Германом. Объясняю в общих чертах, пока Полина натягивает коньки.

Лерка захлебывается от счастья, крепче меня обнимает и начинает свою длинную трилогию, о том, как она рада за меня.

Я пока в полной растерянности. С одной стороны есть Вероника, с другой – я.

- Она эффектная, целеустремленная, а еще она сказала, что не отдаст его просто так…

- Выбрось вообще из головы эту дуру. Он выбрал тебя. И вообще Ритусик! Ты такого мужика ухватила! Знаешь, иногда хочется мужчину доброго, верного, честного с чувством юмора… Хотя бы встретить. А у тебя тут такой флеш-рояль. И я так рада за тебя. Ты заслуживаешь счастья! Большого счастья.

Мы надеваем коньки, и я медленно встаю на лед, держась за бортики.

- Футбол не смотрит, пиво с друзьями не пьет. Богатый, щедрый, образованный. Детей любит. Одним словом: идеальный.

- Ты преувеличиваешь Лер. Он просто…, - не договариваю, потому что действительно аргументов у меня не хватает. – Понимаешь Лер, все так хорошо складывается, что в какой-то момент мне становится страшно. Так не бывает. Когда вот так все на блюдечке тебе, с золотой каемочкой.

Как бы я не противоречила Лере - приходится согласиться. А в душе, что-то яростно подсказывает мне счастье – это когда предыдущий амбец уже закончился, а следующий еще не начался.

- А ну тебя Ритка. Ты теперь после своего Сереги слишком сильно осторожничаешь. Пошли лучше кататься, - она хватает меня за руку и рывком тащит на лед. Я не успеваю даже ойкнуть, как оказываюсь в самом центре событий.

Очередной раз убеждаюсь, что каток – это не мое. Сначала я каталась на коньках, затем на коленях, потом… Хочется высказаться фразой полицейских, который задерживают преступников: «Мордой в пол». Не-е-т! Такое катание – мне совершенно не нравится. Я же так не подкачаю ноги, я их переломаю. Как же доползти до скамеечки, как?? Но не на руках же. Ноги в этих кандалах отказываются куда-то идти.

Хорошо, что на катке – немноголюдно. Несколько парочек  скользят по синему льду. Останавливаюсь, чтобы передохнуть и разрабатываю план, как покинуть это увеселительное мероприятие пока кости целы. Нет, я хочу хорошо научиться кататься, но видимо мое время еще не пришло.

Внимание привлекает Лера. Она снимает куртку, под которой легкая белая блузка. Под громкую лирическую музыку, она начинает свой танец.

Флип, лутц, сальхов. Ее прыжки завораживают. Кажется мир остановился и существует лишь её образ. Грациозный, изящный, непринужденный. Она проносится по скользкому льду беглой тенью, скользящим водопадом. Парит, как птица, не боясь холодного потока воздуха, устремляясь вверх, совершая повороты. Ее движения плавные, чувственные. Словно она не на льду, она где-то в поднебесье. Очередной прыжок и лёд содрогнулся. Делаю шаг назад, чтобы наблюдать за каждым превосходным движением.