Жемчужные тени - Анна и Сергей Литвиновы

Я осторожно повернул голову, Маргариты рядом не было. Видно, она уже проснулась и ушла ужинать. В абсолютной темноте я нащупал под подушкой свой телефон — восемь вечера, самое время поесть. Охая, морщась и постанывая, я сполз с кровати, накинул на горящие плечи футболку и медленно спустился вниз.

В столовой было шумно. До этого момента я не видел Майкиных постояльцев, теперь же они предстали передо мной во всей красе, или, точнее, я, заспанный и сгоревший, предстал перед ними.

Ближе всего ко мне за большим круглым столом сидела компания немцев, человек шесть, все пенсионного возраста. Вероятно, они уже поужинали, потому что вместо тарелок на столе стояли бокалы с вином, а между бокалами толпились карточки для игры в лото, деревянные бочонки с номерами и мелкие монетки из разных стран, разного достоинства.

Чуть в стороне за маленьким столиком сидели мужчина и женщина, молодые, лет двадцати пяти — двадцати семи. Они разговаривали друг с другом так тихо, что я не мог разобрать ни слова, а потому не знал, кто они по национальности.

Еще несколько небольших столов пустовало. А у окна сидели моя сестра с Самиром и Маргарита. Я медленно, но, как мне казалось, с достоинством подошел к их столику и аккуратно сел на самый краешек стула. От этого нехитрого движения ноги обожгло, как крапивой, и я тяжело вздохнул.

Майя улыбнулась:

— Дать тебе волшебную мазь, чтобы к утру все зажило?

Я помотал головой и покосился на Марго. Она сидела на стуле спокойно и непринужденно, сложив ногу на ногу.

Поймав мой изумленный взгляд, Марго хитро улыбнулась, а Майя повторила с некоторым нажимом в голосе:

— Волшебная мазь.

— Ладно, дашь потом, — буркнул я недовольно и стал с аппетитом ужинать крупными жареными креветками, рисом и разнообразными салатами.

В столовой было шумно. Главным образом из-за немцев, азартно играющих в лото. Ну и, пожалуй, из-за Маргошиной болтовни. Я наконец покончил с ужином, налил себе вина и стал с интересом наблюдать за партией в лото. У меня даже появилась фаворитка: маленькая, метра полтора ростом, толстенькая старушка, которая смешно закусывала губу в ожидании нового числа и смачно ругалась, если на ее поле этого числа не оказывалось.

Признаться, мой немецкий плох до дрожи, но ругательств я знаю много, так что старушку понимал безо всякого труда. Майя тоже выбрала фаворита, она болела за представительного пожилого блондина, игравшего молча, без эмоций, поглядывающего на остальных с едва заметным презрением и превосходством. Марго за игрой не следила, она копалась в своем телефоне, просматривала фотографии, отправляла кому-то смайлики и лайки. Самир радостно подбадривал всех игравших.

В какой-то момент, радуясь очередному цветистому высказыванию моей бойкой старушки, я на радостях звонко шлепнул себя по коленке и тут же взвыл от острой, жгучей боли. Эта глупая оплошность почему-то сразу же испортила мне настроение, я потерял интерес к игре и решил выйти на крыльцо, подышать и посмотреть на небо.

По дороге я отметил, что двор от столовой отделяет стеклянная дверь без замка или задвижки, которая может защитить разве что от комаров. А единственной сколько-то существенной защитой от нежелательных посетителей служат металлические ворота на въезде в отель, но и их далеко не всегда запирают на ночь.

Я пошел взглянуть на ворота. Как и ожидалось, тяжелые створки были лишь слегка прикрыты, но не заперты на тяжелый навесной замок, одна из створок скрипнула, потревоженная моим прикосновением, и открылась. Мне показалось, что какая-то тень мелькнула чуть в стороне и скрылась в кустах.

Я постоял с минуту в воротах, прислушиваясь к ночной тишине, потом резко развернулся и пошел к дому.

* * *

Ночью мне не спалось. Тело, сожженное солнцем, горело и чесалось, волшебная мазь не помогала. На стене мерно тикали часы, под потолком жужжал вентилятор, а где-то над самым ухом противно пищал комар.

Отчаявшись заснуть, я встал и подошел к окну. За стеклом в тусклом свете гирлянды дремал тропический сад: несколько пальм, манговых деревьев и цветущих кустов, маленький пруд, сплошь покрытый розовыми водяными лилиями. Чуть в стороне деревянная беседка, на стене которой таращится на мир и скалится огромными белыми зубами национальная маска.

Показалось, я услышал скрип, потом шорох или даже шепот. В глубине сада, метрах в двух от маски, мелькнула чья-то тень. Я затаил дыхание. Минута или две прошли в тревожном, сосредоточенном ожидании. Наконец, от ограды отделилась черная тень и в один прыжок оказалась возле маски. Ночной гость с силой дернул на себя деревянное чудовище и вместе с ним исчез в темноте. Все действо заняло не более трех секунд, и я не успел ничего сделать. Когда оцепенение прошло, я сломя голову бросился вниз по лестнице. Практически скатился по ступенькам, услышал глухой металлический звук и шум удаляющегося мотоцикла.

Я со всех ног бросился к воротам, рывком распахнул их и выбежал на дорогу. Рев мотора и шелест гравия под колесами мотоцикла затихал вдали. Рассмотреть что-то в темноте не представлялось возможным. Я растерянно озирался по сторонам в поисках следов и улик, как вдруг заметил на крыльце дома напротив высокую худую фигуру…

Потоптавшись немного в нерешительности, я все же вернулся в отель. В номере нашел свой телефон, в заметках набросал план будущего расследования, как часто делал в Питере. И крепко уснул с чувством выполненного долга.

Если честно, я ожидал, что наутро в отеле будет хаос и паника. Узнав о краже, Майя и Самир поднимут шум, и мне придется раз за разом рассказывать о ночном происшествии. Однако, когда я проснулся, вокруг было тихо и спокойно. Из столовой на первом этаже доносились негромкие голоса и смех. Некоторое время я лежал на кровати, смотрел на лопасти вентилятора, лениво наматывающего круги под потолком, и обдумывал ситуацию. Затем встал, оделся, умылся и почти бегом спустился в столовую.

Здесь меня встретили все постояльцы: немцы, немного помятые после вчерашней вечеринки с лото и вином, влюбленная парочка неизвестного происхождения, отдохнувшая, счастливая Маргарита и Майя с Самиром. В столовой царила полная идиллия: на столах, накрытых белыми скатертями, толпились пузатые кофейники, тарелки с фруктами, тостами и маленькие цветастые баночки с джемами. Гости и хозяева беседовали друг с другом, но никто не обсуждал пропажу маски.

Я подошел к нашему столику, сел возле Майи и, наклонившись к самому ее уху, сказал:

— Ты знаешь, что маска пропала?

Майка непонимающе уставилась на меня:

— Маска? Мару Ракша?! — Сестра рывком поднялась из-за стола и подошла к одному из окон, выходящих в сад. Она отдернула занавеску и выглянула в окно.

— Дима, — позвала она. Я встал, подошел к окну, выглянул во двор и встретился взглядом с вытаращенными глазами деревянной маски.

— Черт!

Гости отеля удивленно обернулись на нас с сестрой. Майя обезоруживающе улыбнулась гостям и негромко сказала, обращаясь ко мне: