Лисёнок Ян и Кристалл Судьбы - Ирина Никулина

— Её там нет, — сказал он удивленно.

— Как так нет? А где она?

— Понятия не имею.

Они прислушались к тому, что говорила учительница, вдруг станет что-то понятно. Но учительница преспокойно продолжала вести урок.

— Времени мало, нам надо что-то придумать, — Ян явно нервничал.

— Сходи и спроси кого-нибудь, где она.

— Кого спросить? А главное как?

— Эх ты… всему тебя учить надо… — и Тим прямо в плаще-невидимке шагнул в класс.

Он вошел в класс и осмотрелся. На среднем ряду, на последней парте сидел какой-то двоечник и явно клевал носом. Тим подошел и сел рядом. Затем он незаметно взял карандаш и тетрадку мальчика, тот даже бровью не повел. Тим открыл тетрадь и начал писать в ней: «Где сейчас София Саливан?» — карандаш плавал в воздухе и выводил круглые буквы. Взгляд сонных глаз вдруг стал заинтересованным, мальчик стал оглядываться по сторонам, потом пододвинул к себе тетрадку и прочитал надпись. Он еще раз посмотрел по сторонам, взял карандаш и написал: «На репетиции, в актовом зале». Тиму только это и было нужно.

Потом этот мальчишка с пеной у рта будет доказывать одноклассникам, что его карандаш сам умеет писать, но никто ему не поверит. В конце концов, он и сам начнет думать, что все это было лишь игрой его воображения. Всякое бывает в жизни…

Глава 7. «Белоснежка» и лошадиная голова.

— Сейчас идем в актовый зал, там прячемся за сценой. Потом снимаем плащи, подходим к Софии и говорим: так, мол, и так, надо срочно, чтобы ты с нами шла… — сказал Тим, увлекая Яна за собой вверх по лестнице.

Первую часть плана они выполнили успешно. Они незамеченные пробрались в актовый зал. Репетиция была в самом разгаре, и никто не обратил на них никакого внимания. Плащи были свернуты и спрятаны за кулисами среди множества театральных костюмов.

София была на сцене. Осталось лишь придумать, как добраться до нее, не привлекая к себе особого внимания.

— Как бы нам на сцену выйти, чтобы нас никто не узнал? Не больно-то хочется показываться… Ты-то здесь чужой, а я соврал, что болен и в школу не пошел, — сказал Ян.

— А как ты предлагаешь это сделать?

— А вон, смотри, сколько театральных костюмов, давай оденемся в них и выйдем!

— Как это? — не понял Тим.

На сцене играли «Белоснежку». Разумеется, Белоснежкой была София. Был уже почти самый конец постановки, и София лежала в «хрустальном гробу», сделанном из оргстекла и поставленном на двух табуретках. Прекрасный принц уже проскакал на боевом коне пол страны и готов был подойти к гробу — целовать принцессу, но что-то не клеилось в его роли, и он уже в десятый раз читал свой монолог. Белоснежка терпеливо продолжала лежать в гробу, весь актерский состав с печалью и тоской в глазах взирал на это безобразие из зрительного зала.

Ян исчез и через секунду вдруг вынырнул из недр кулис с чем-то громадным в руках: с одной стороны торчал мощный, почему-то блестящий хвост, а с другой — лошадиная морда, с подпрыгивающими при каждом движении косыми глазами.

— О! Смотри! Махнул, не глядя! Костюмчик знатный! Конь-огонь! — и Ян свалил свою добычу к ногам друга.

Костюм был, как в цирке, когда 2 клоуна влезают в один костюм лошади, первый одевает на себя голову, а второй— задние ноги с хвостом, потом они сцепляются и двигаются вместе, изображая лошадь.

— Терзают меня смутные сомнения… — сказал Тим.

— Ну а как еще выйти на сцену, чтобы нас никто не узнал при этом, а? Сам посуди… у принца же должен быть конь, вот, пожалуйста — вуаля, — Ян похлопал коня по голове и глаза его подпрыгнули в выпученных глазницах, — прекрасный костюмчик… мы его наденем…

— А настоящий конь где? — спросил Тим.

— Откуда мне знать, покурить вышел… — сказал Ян.

— Лошади не курят, их никотин убивает.

— Ну, это фигура речи, не цепляйся к словам!

— Ну давай тогда, ты лезь в голову… А я это… ногами буду что ли, — сказал Тим, — А то тебе ж с Софией разговаривать… Надо чтобы голова говорила, а не … ну сам понимаешь.

Они быстро впрыгнули в костюм. Пока прекрасный принц в сотый раз повторял свои слова, конь стал потихонечку выходить на сцену. Лошадиная голова показалась и исчезла за кулисами. Над партером прокатилась волна дружеского ржания — это смеялись ребята из зрительного зала.

Неуклюже перебирая ногами, конь вывалился на сцену, зал притих, ожидая, что же будет дальше. А Белоснежка по-прежнему лежала в гробу, смотрела в потолок и ничего не подозревала. Конь, незамеченный принцем, тихо-тихо, буквально крадучись, подошел к ней и склонился над гробом. Косые глаза его собрались у носа в кучу и задергались в огромных глазницах, готовые выпрыгнуть, нижняя челюсть открылась и произнесла: «ПРИВЕТ!»

Оглушительный вопль, а за ним грохот потрясли школьные стены — это рухнул со своих табуреток «хрустальный гроб» со всем его содержимым.

— Дебилы! Какие вы идиоты! А ты, Ян, ну уж никак от тебя такого не ожидала! — ругалась София, потирая ушибленное плечо, — Я чуть не разбилась! И вообще… Ты ведь вроде болеешь, какого лешего ты припёрся в школу? И кто это вообще с тобой?

— Это Тим… — красный, как рак, Ян виновато стоял, опустив глаза в пол и не зная, что ей ответить. Он никак не ожидал, что его появление возымеет такой неожиданный эффект. Голова коня с грустными глазами, смотрящими в одну точку, валялась у его ног.

— София, пожалуйста, — голос Тима остановил поток ругательств на одно мгновение. — Мы должны с Яном кое-что тебе сейчас объяснить.

— Ну, уж нет! Это я вам сейчас буду объяснять, господа хорошие!

— София, я очень тебя прошу, пожалуйста, пройдем за сцену, — сказал Ян и потащил сопротивляющуюся Софию за кулисы.

Тим, поддерживая ноги боевого коня, плелся следом.

— Ну, что вам от меня надо, — сказала София, наконец, успокоившись.

— София… как давно ты знаешь Яна Енсена? — спросил вдруг Тим.

— С первого класса… — удивилась неожиданному вопросу девочка.

— Ты знаешь Яна давно, — сказал он, — но ты не знаешь, кто он. Мы никогда не открыли бы тебе эту тайну, если бы не серьезные обстоятельства…

— Какую тайну? Что за обстоятельства? Очередная придурь?

— Это не розыгрыш! Тебе угрожает опасность, — вмешался в разговор Ян. София рассмеялась.

— Да, именно! Опасность быть убитой на месте огромным радужным единорогом, или кто это у вас такой, — она с силой пнула лошадиную голову, так что глаза вновь