Подарок смерти - Наталия Николаевна Антонова

– Я обратила, – смущённо призналась Андриана.

– Красивые, правда? – спросила Леокадия.

– Весьма.

– Мне их Иннокентий Викентьевич купил. Этот дурачок, – ласково проговорила она, – всё ещё верит, что итальянские трусы красивее российских.

Андриана невольно зарумянилась, а Леокадия подняла руку, чтобы поправить юбку, но тут же уронила её, лень оказалась сильнее. Зато она ещё яростнее затрясла ногами, надеясь, что юбка опустится сама собой.

– Лео, – неожиданно спросила Андриана, – ты бы убила Иннокентия Викентьевича или Андрея Яковлевича, если бы они завещали тебе свои квартиры?

– Ты что, рехнулась?! – изумилась Леокадия настолько, что даже привстала с дивана.

– Вот и я так подумала, – тихо проговорила Андриана.

– Как ты подумала?! О чём? Ты что, заболела?

– Нет, что ты, – испугалась Андриана Карлсоновна, – я здорова как лошадь.

Леокадия рассмеялась.

– Какая из тебя лошадь, – она насмешливо оглядела небольшую фигуру Андрианы и сказала: – Только если на пони и потянешь.

Андриана отмахнулась.

– Вечно ты со своими шуточками. Как поживают Андрюша и Иннокентий?

– Отлично поживают, чего им сделается, – благодушно отозвалась Леокадия.

Уже много лет Леокадия Львовна Стрижевская не могла сделать выбор между генералом сухопутных войск в отставке Андреем Яковлевичем Полуяновым и профессором романо-германских языков Иннокентием Викентьевичем Лавидовским. Они ей оба очень-очень нравились.

Как ни странно покажется на первый взгляд, но обоих мужчин такое положение дел устраивало. Может быть, всё дело в возрасте, и когда тебе за семьдесят, ревность не сверкает перед тобой своими зелёными глазами.

Как бы там ни было, мужчины подружились между собой и время от времени прекрасно проводили время без Леокадии, отправляясь на рыбалку, в лес за грибами. Профессор не отказывался, когда генерал звал его на футбол, и честно болел за «наших». Кто именно на этих соревнования «наши», ему заранее сообщал генерал. Полуянов же, в свою очередь, не отказывал Лавидовскому в просьбе отправиться с ним на симфонический концерт. «Скукота страшная», – думал про себя генерал, но ради друга он был готов и не на такое. В процессе общения с Иннокентием Викентьевичем Андрей Яковлевич узнал, что, кроме Софи Лорен, которой он всю жизнь восхищался, есть, вернее, была такая поэтесса, как Сапфо, и много чего другого. Но особенно его увлекали рассказы профессора о многочисленных античных войнах. Он расспрашивал и уточнял. Лавидовский с удовольствием отвечал генералу.

Полуянов, в свою очередь, пристрастил Лавидовского к садоводству. Сам генерал всегда любил поработать на земле, уйдя же в отставку, он посвятил почти всё свободное время даче.

Профессор, который часто ездил за границу, привозил новые семена и целые кусты. Потом мужчины долго обсуждали, где посадить нового члена их сада и как лучше за ним ухаживать.

Леокадия не была фанаткой дачного дела. Нет, она любила дачу, но как место для отдыха и дарительницу красивых цветов и вкусных плодов. О том, что эти цветы и плоды нужно сначала посадить, потом вырастить, она старалась не думать. Не дело это искусствоведа и красивой женщины надрываться на дачных работах. Андриана тоже не любила исполнять роль барышни-крестьянки. И только их третья подруга, Мила – Людмила Павловна Потапова, родная бабушка Виолетты, на дачу к генералу Полуянову ездила с нескрываемым удовольствием и ни от какой работы не отказывалась. Хотя время от времени всем трём подругам отвертеться от дачного труда не удавалось.

– Слушай, Андриана, – проговорила Леокадия, – чего это тебе пришло в голову заподозрить меня в намерении убить Кешу и Андрюшу?

– Лео, это был риторический вопрос, – ответила Андриана.

– Так я тебе и поверила!

– Нет, правда, правда. – Андриана Карлсоновна молитвенно сложила руки на груди.

– Не ври, – усмехнулась Леокадия.

– Ладно! Твоя взяла! Но я всё расскажу тебе позднее.

– Не забудешь?

– Нет.

– Ладно, я передохнула, теперь давай сахар перетащим в кладовую. Изумляюсь, как мне удалось втащить сюда эту тяжесть? – Она посмотрела на сумку.

– Ты донесла его только до лифта, – напомнила Андриана, – и от лифта до квартиры.

– До кухни, – уточнила Лео.

– До кухни, – согласилась Андриана, – но могла бы сказать мне, и мы донесли бы его вместе.

– А ты не видела, что я надрываюсь? – подозрительно спросила Леокадия.

– Нет, – виноватым голосом призналась Андриана.

И подруга ей поверила. На Андриану такое находило и раньше.

Сахар, который принесла Леокадия, предназначался чайному грибу. На нижней открытой полке старинного буфета в своём стеклянном доме жил мудрый Синь Ван Ли. Обитатели квартиры за глаза называли его губернатором.

Как всякое важное лицо, Синь Ван Ли был не очень-то общителен, но время от времени он снисходил до разговора с Марусей и реже с Фрейей.

Андриана считала, что имя своё он получил от неё.

«Люди в большинстве своём наивны и самонадеянны одновременно. Они до сих пор считают себя царями природы, и это несмотря на то, что их жилища и их самих сносят ураганы, крушат землетрясения, сжигают вулканы и лесные пожары, косят вирусы и изводят всевозможные простейшие микроорганизмы. Им бы давно задуматься, осознать силу природы, смириться и признать себя её частью. И перестать смотреть свысока на всё живое, что окружает их. Но куда там!» – печально думал мудрый и великодушный Синь Ван Ли.

Естественно, что это он передал телепатически Андриане своё имя, а она приняла полученную информацию за собственное озарение.

Синь Ван Ли много работал. Помнится, как-то Шарик высказал коту Матроскину пожелание, чтобы его корова давала газировку. Так вот Синь Ван Ли производил вкусный газированный напиток, но не какую-то там вредную кока-колу, а настоящий целебный эликсир.

Леокадия постоянно забирала бутылки с готовым напитком из холодильника Андрианы. Иннокентий Викентьевич лечил напитком все свои болячки. Андрей Яковлевич пил его вместо кваса. Примерно так же использовала его и Мила. А сама Лео протирала им кожу и мыла голову, ни на минуту не сомневаясь в том, что её кожа остаётся молодой и здоровой благодаря этим еженедельным процедурам.

Андриана сто раз говорила ей, чтобы она завела чайный гриб у себя и не таскалась туда-сюда с сахаром и бутылками. Но Леокадия упорно твердила: «У меня эту медузу расклюёт Аристарх Ильич».

Что может прийти в голову попугаю, особенно в минуты скуки, никто не знал, поэтому Андриана поджимала губы и отмалчивалась. Её кошки относились к чайному грибу спокойно, ни в коем случае не покушаясь на его целостность, и даже лапы совать в банку не пытались.

Маруся очень жалела чайный гриб, говорила, что Синь Ван Ли трудится и день и ночь, не давая отдыха рукам, и ему даже некогда утереть пот со лба.

Фрейя в ответ фыркала: «Где