Джек Ричер, или Заставь меня - Ли Чайлд

– Сотовый телефон, Миссисипи, – сказал Уэствуд. – Где-то на севере. Вероятно, Оксфорд. Там много студентов колледжей. Возможно, родители перестали оплачивать счет.

– Или телефон с самого начала куплен для нескольких звонков, – сказал Ричер. – Например, из аптеки; оплаченное время закончилось, и телефон отправляется в помойку. Возможно, все они там.

– Не исключено, – сказал Уэствуд. – Плохие парни поступают так много лет, чтобы помешать правительству до них добраться. А сейчас так делают обычные граждане. В особенности те, что звонят в газеты, чтобы сообщить о заговорах. Таков современный мир.

Он набрал третий номер. Еще один сотовый телефон, с кодом Айдахо.

На этот раз Уэствуду ответили.

– Алло, – послышался громкий и четкий мужской голос.

Уэствуд выпрямился и заговорил, обращаясь к экрану.

– Доброе утро, сэр. Я Эшли Уэствуд, из «Лос-Анджелес таймс», отвечаю на ваш звонок.

– В самом деле?

– Я приношу извинения за задержку. Мне пришлось провести кое-какую проверку. Но теперь я согласен. То, о чем вы мне рассказали, следует сделать достоянием гласности. Поэтому я должен задать вам несколько вопросов.

– Ну да, конечно, это было бы замечательно.

Голос был ближе к альту, чем к тенору, человек говорил слишком быстро, он явно волновался. «Худощавый парень, – подумал Ричер, – который постоянно находится в движении». Лет тридцать пять или даже моложе, но едва ли старше. Возможно, родился и вырос в Айдахо, но, скорее всего, нет.

– Я хочу начать с установления доверия, – продолжал Уэствуд. – Вы должны назвать имя частного детектива, которого наняли.

– Чье имя? – спросил альт.

– Частного детектива.

– Я не понимаю.

– Вы нанимали частного детектива?

– Зачем?

– Потому что это необходимо остановить.

– Что именно?

– То, о чем вы мне рассказали.

– Частный детектив тут не поможет. Они поступят с ним так же, как со всеми остальными. Как только его увидят. В буквальном смысле. Я же говорил вам, дело в линии прямой видимости. Никто не сможет спастись. Вы не понимаете. Луч невозможно остановить.

– Значит, вы не нанимали частного детектива?

– Нет, не нанимал.

– Вы использовали сотовый телефон с кодом пятьсот один?

– Нет, ничего подобного.

Уэствуд без единого слова повесил трубку.

– Кажется, я вспомнил этого парня, – сказал он. – Он считает, что наш разум контролируют некие лучи.

– Какие? – спросил Ричер.

– Их испускают днища гражданских самолетов. Они необходимы ФАА[9]. Они берут плату за багаж, чтобы люди брали вещи в самолет – тогда остается больше места для установки соответствующего оборудования. И оператора. Он должен находиться там, как бомбометатель на старых бомбардировщиках, чтобы поражать людей. Поэтому парень из Айдахо садится в самолет только в тех случаях, когда небо затянуто тучами. И еще он говорил, что наибольшей опасности подвергаются те штаты, над которыми пролетает больше самолетов. И все это часть заговора высшего эшелона власти.

– Вот только штат, над которым самолеты летают больше всего, – не Айдахо.

– А какой?

– Пенсильвания.

– В самом деле?

– Да, потому что самолеты регулярно летают на Восточное побережье, не говоря уже о постоянных рейсах между Вашингтоном, Нью-Йорком и Бостоном. Ну что, пошли дальше? Вы можете набрать следующий номер?

Уэствуд так и сделал – это был четвертый звонок, с кодом 901, в Мемфис. Первый на стационарную линию. Они услышали все те же звуки, потом громкие длинные гудки.

На звонок ответили.

Послышался звучный щелчок, словно сняли тяжелую трубку.

– Да? – услышали они мужской голос.

Уэствуд вновь выпрямился и повторил ту же чепуху, что и во время предыдущего разговора, – свое имя, «Лос-Анджелес таймс», ответный звонок и извинения за задержку.

– Сэр, я не уверен, что понимаю вас, – сказал голос.

«Пожилой мужчина», – решил Ричер. Он говорил медленно и учтиво, казалось, будто он находится не в Мемфисе, а где-то совсем рядом.

– Вы звонили мне в «Лос-Анджелес таймс» два или три месяца назад, и вас что-то тревожило.

– Сэр, если и так, то я этого не помню, – ответил старик. – И если я вас как-то оскорбил, то приношу свои самые глубокие извинения.

– Нет, вы нисколько меня не оскорбили, сэр. Никаких извинений не требуется. Просто я хотел узнать, что вас встревожило. Ничего больше.

– О, у меня нет поводов для тревог. Я чувствую себя совершенно счастливым.

– Но зачем тогда вы мне звонили?

– Я действительно не могу ответить на ваш вопрос. Я даже не уверен, что звонил вам.

Уэствуд посмотрел на Чан, затем перевел взгляд на экран и сделал вдох, собираясь снова заговорить, но в этот момент раздался приглушенный шорох, потом новый щелчок, очевидно, трубка перешла из одной руки в другую, и они услышали женский голос.

– Извините, кто это говорит? – спросила она.

– Эшли Уэствуд, мадам, из «Лос-Анджелес таймс»; я делаю ответный звонок – кто-то звонил нам с вашего номера.

– Недавно?

– Два или три месяца назад.

– Значит, это был мой муж.

– Могу я с ним поговорить?

– Вы только что с ним разговаривали.

– Понятно. Он не помнит своего звонка.

– И ничего удивительного. Два или три месяца – очень большой срок.

– Вы не знаете, зачем он мог мне звонить?

– А вы?

Уэствуд не ответил.

– Я вас не виню, – сказала женщина. – Если я сумею настроить его на разговор, то обязательно это сделаю. Вы занимаетесь политикой или наукой?

– Наукой, – ответил Уэствуд.

– Тогда он говорил о том, что гранитные столешницы радиоактивны – такова тема нынешнего года. На самом деле так и есть, но все дело в степени радиоактивности. Я уверена, что он просил написать вас об этом статью. Вас и многих других.

– Вам известно, в какое количество мест он обращался?

– В небольшое, по сравнению с населением Соединенных Штатов, но весьма значительное, если учесть, сколько времени пожилой человек может провести у телефона.

– Мадам, существует ли вероятность, что он нанимал частного детектива?

– Для чего? – спросила женщина.