Лебединый трон - Кэтрин Корр

Тишина. А потом он вздыхает.

– Что ж, возможно, вы и правы. Я верю, что есть способ быть вместе, хотя, возможно, это не так. Но я верю, что, как только я докажу вам, вы найдете меня… достойным.

Я не знаю, что он имеет в виду и как ему ответить.

– Адерин, пожалуйста… неужели вы не посмотрите на меня?

Я неохотно поворачиваюсь к нему лицом. Он берет меня за руки и целует в обе ладони, как раньше, в городе.

– Мне очень жаль. Мне трудно справиться с моей страстью к вам. Скажите, что вы меня прощаете.

– Я прощаю вас.

Как я могла не знать? Он ошибается в моих чувствах к нему. Он очень ошибся в своем пренебрежении к Одетте. Но он помог мне – и продолжает помогать, – и я не могу не испытывать к нему благодарности и жалости.

– Что вы имеете в виду, говоря, что мы можем быть вместе?

– Я вам скоро расскажу.

– Но…

Он прикладывает палец к моим губам.

– Скоро. Уже поздно. А сейчас вам надо отдохнуть. У нас ранний старт. – На столе стоит колокольчик, он звонит в него, и Гита появляется почти мгновенно. Я понимаю, что она, должно быть, ждала внизу лестницы все это время, прислушиваясь, и мой желудок переворачивается от чувства тревоги. – Отведи Ее Светлость в ее комнату. И обязательно разбуди ее завтра в назначенное время; мы вылетаем на рассвете. Спокойной ночи, моя Адерин. Приятных сновидений.

Я следую за Гитой вниз по лестнице в свою комнату. На этот раз на кровати лежит ночная рубашка; Гита разводит огонь, наливает еще горячей воды в таз и уходит, не говоря ни слова. Я раздеваюсь, умываюсь, ложусь в постель и задуваю свечу. Но прежде чем заснуть, я кое-что понимаю. Что-то, что заставляет меня замереть. Когда Зигфрид целовал меня, и в тот момент, когда я начала целовать его в ответ, я думала совсем не о нем.

Я думала о Люсьене.

На следующее утро за завтраком Зигфрид ни словом не обмолвился о том, что произошло между нами, и я гадаю, сожалеет ли он о своем поведении или же обдумывает свое нынешнее положение. Мы выходим из усадьбы как раз в тот момент, когда из-за горизонта выглядывает луч яркого золотого солнца. Это первый раз, когда я пролетаю такое расстояние за один раз, и потому смутно чувствую боль в мышцах и легких. Когда Зигфрид превращает меня обратно в человека, я понимаю, что уже середина утра: посадочная платформа занята дворянами, которые приходят и уходят. Надеюсь, никто не заметил нашего отсутствия или того, что мы вернулись вместе. Мы заходим во дворец, и наши пути расходятся. Рядом стоит слуга, вытирающий пыль с одного из шкафов-витрин вдоль коридора.

Зигфрид наклоняется вперед и шепчет мне на ухо:

– Завтра я снова вылетаю. Думаю, всего на несколько дней. Чтобы проследить за расследованием, которое мы начали.

– Вы действительно думаете, что ваши люди найдут их?

Если эти ястребы действительно существуют, и если они те, кого мы ищем, то они успешно скрывали свое существование в течение последних двухсот лет или больше. Все, что у нас есть, – это слухи.

– Я найду их. Я принесу их вам, Адерин. И затем… – Его губы касаются мочки моего уха – и я едва сдерживаюсь, чтобы не вздрогнуть. – Оставайтесь здесь. В безопасности.

– Зелье.

– Я думаю, вам следует пока оставаться на Земле. Вам будет полезно отдохнуть, – он ухмыляется, одной рукой откидывая назад влажные светлые волосы. – Мы же не можем допустить, чтобы вы думали, что можете обойтись без меня, не так ли?

Он делает широкий поклон и уходит. Я разворачиваюсь по направлению к своим покоям.

Летия в гостиной; она единственная, кто знает, где я была прошлой ночью. На ее коленях и по всему дивану разложены желтые шерстяные кусочки.

– Доброе утро, Адерин. Как прошло твое поручение? Вы нашли, что искали?

– Возможно… – Я сажусь рядом с ней, так близко, как только могу, и пытаюсь, хотя и в тумане усталости, мысленно перебрать все, что произошло между мной и Зигфридом, каждое слово, каждое прикосновение. Как он пришел к выводу, что я буду счастлива отдаться ему? Я сделала или сказала что-то, чего не должна была делать? Мы провели много времени наедине, но именно он предложил мне свою помощь…

– Адерин? – Летия хмуро разглядывает меня. – Что-то случилось?

Я прижимаю пальцы к вискам, не зная, с чего начать, рассказать ли Летии о поцелуе Зигфрида или о человеке, которого сожгли за то, что он пытался прокормить свою семью…

– Что ты думаешь о законах, Летия? Как ты думаешь, они справедливы? Как считаешь, сможет Одетта изменить их, когда станет королевой?

Глаза моей подруги округляются.

– Ну, я не могу сказать, что много думала об этом. Мир такой, какой он есть, – она всматривается в мое лицо. – Ты выглядишь измученной.

– Я плохо спала, и это было долгое путешествие, – я указываю на желтое вязанье на коленях Летии, не желая больше думать о Зигфриде, о его ожиданиях и о том, смогу ли я повернуть назад по той тропинке, по которой пошла. – Что ты вяжешь?

– Платье для младшей дочери моего брата, – она раскладывает шерстяные кусочки. – Смотри, вот передняя часть платья, вот задняя, вот рукава и юбки.

– Не очень похоже на платье…

– Будет, когда закончу вязать. А потом я вышью небесные колокольчики по подолу синими нитками. Мой брат живет в Гартине, и они растут там на меловых склонах.

Я знаю, что была в Гартине еще ребенком, но не могу точно вспомнить его: маленький городок на озере недалеко от Мерла, населенный в большинстве железными мастерами и заполненный кузницами.

– Люсьен считает, что мы должны вернуться домой сразу после королевской свадьбы. Ты согласна?

– О да. Вернуться в Мерл к концу осени, как раз к празднику Кровавой Луны… – Она замолкает, и я знаю, что она видит то же самое, что и я: скалы вокруг замка, пылающие красным цветом цветов, по форме напоминающих крабов. Цветы осыпаются с деревьев уже через день и дрейфуют вниз к пляжам и воде. Издали кажется, что море полыхает в огне.

Летия продолжает вязать, а я ковыряю кусок ороговевшей кожи рядом с ногтем большого пальца, перебирая слова Зигфрида, обращенные ко мне. Любит ли он меня? Может быть, он передумал жениться на Одетте, надеясь жениться на мне? Возможно, это был бы выгодный союз для Атратиса. Это лучше, чем быть вынужденной вступить в союз с Патрусом или Грейлингом Реном. Но я его не люблю. И все же, если я ему откажу… Я давлю пальцами глаза.

– Тебе надо отдохнуть, – замечает Летия.

– Ты права, – иглы боли пронзают мышцы плеч и спины. – Может быть, попозже прокатимся? Я бы хотела… – раздается стук в дверь.

Это Люсьен.

– Входите, милорд. Я рада вас видеть, – это правда: мне приятно видеть еще одно знакомое лицо, напоминающее о моем доме. Какое-то мгновение я изучаю его черты, пытаясь найти в них хоть какое-то сходство с моим дорогим лордом Ланселином. Но потом я вспоминаю мысли о нем прошлой ночью. И я помню его слова, обращенные к Тюрику. Искра счастья гаснет, сменяясь бурлящей смесью вины и тревоги, когда я задаюсь вопросом, попадает ли проведение ночи вдали от двора с Зигфридом под определение Люсьена, угрожающего доминиону. Я делаю глубокий вдох, готовясь перевести разговор на какую-нибудь нейтральную тему, но Люсьен меня опережает.