БеспринцЫпное матерное, или Трагическое недоразумение - Александр Цыпкин

– Я Даша, вы Альфред, да?

– Да, имя не лучшее, но дедушка был Альфредом, любил меня. (Славик мысленно извинился перед своим дедушкой, которого звали Иосиф Михайлович; Иосиф Михайлович с того света послал Славику луч восхищения и одобрения.)

– А мне нравится! Необычно, и вам очень идет. А вы, а вы… – Дашечка искала тему для продолжения беседы и нашла: – Славика-то видели давно?

– Очень давно… Мы не общаемся. Ну я не виноват, что меня родители отправили в Гарвард, а его нет.

Славик изобразил еще одно чуждое ему состояние – раскаяние. Но Дашечка неожиданно поставила его в тупик:

– А вы еще и в Гарварде учились после Англии? Ничего себе… Первый раз вижу выпускника Гарварда.

Славик почему-то был уверен, что Гарвард находится в Англии, но не растерялся:

– А куда еще после Англии ехать, только в Гарвард.

И тут Дашечка почувствовала, что Бог решил вернуть не только деньги. Альфред ей начинал нравиться всё больше и больше. Она временно отложила свои метания между плохим и хорошим вариантом кавалеров.

– А на кого вы учились?

– На финансиста.

– Надо же, и я! Финэк закончила, не Гарвард, но все-таки, а какая специализация?

Специализация у Славика была примитивная. Найти инвестора и кинуть.

– Я работаю на высокорисковых рынках. Помогаю людям чувствовать жизнь, ведь просто деньги давно уже никого не радуют. Нужен пульс жизни. Вот я и объясняю людям, как рисковать, но не потерять всё.

– Не даете жить то есть? – Дашечка усмехнулась.

– Не даю себя обмануть мошенникам.

– Таким, как ваш брат?

– Очень верно подмечено…

И тут Славика потянули за язык. Ему очень захотелось узнать, что о нем думают женщины, в собственной неотразимости он был уверен.

– Даша, а я так понимаю, мой брат вам запомнился. А что вы о нем скажете? Оставим это между нами, обещаю.

– Конченая скотина. Но знаете, что удивительно…

Славик проглотил «скотину», но заинтересовался, что же в нем удивительного:

– И что же?

– Он уникальный человек.

Славик начал рдеть изнутри. Дашечка продолжила:

– На вид абсолютный лох. Знали бы, как он одевается… Полное отсутствие вкуса при стремлении произвести впечатление.

Челюсти Славика создали давление в несколько атмосфер. Славик сквозь них процедил:

– Наверное, собеседник интересный, раз как-то смог вас очаровать?

– Старые анекдоты и адические штампы, с трудом заставляла себя смеяться.

Славик начал искать нож.

– Что же тогда в нем такого?

Он был близок к истерике. И тут – осенило!

– Может, секс? Ну не удивлен, он еще в школе только о нем и говорил.

– Секс?! Вы смеетесь?.. Честно, только без передачи: Славик абсолютное бревно, если так можно сказать о мужчине. Ну и анатомически не то чтобы одарен… Ой, простите, вы же близнецы! Но я слышала, в этом вопросе у всех по-разному…

Славик изменился цветом лица.

– Подождите, вы мне всё время не даете сказать самого главного. В вашем брате не было ничего, кроме…

Дашечка стала искать слово.

– Кроме какого-то адского магнетизма негодяя. Вот было ясно, что у человека ничего святого, вообще ничего, и это завораживало. Даже на секс это, оказывается, влияет. Сама начинаешь верить, что тебе хорошо. Конечно, на этом магнетизме долго женщину не удержать, при полном провале во всем остальном. Может, Славик это знал и поэтому уходил всегда первым, но в момент общения…

Даша заулыбалась, погрузившись в воспоминания.

– Простите, если обидела, просто сразу видно, вы – другой. Совсем на него не похожи в этом смысле.

– Да, безусловно. Как говорил дедушка Альфред, в семье не без Славика, и ставил Славика в угол.

Иосиф Михайлович попросил чертей болтать тише, ему стало очень интересно, да и чертям тоже. Они давно ждали Славика и хотели понять, к чему готовиться.

– А у вас семья, наверное? – с надеждой на отрицательный ответ спросила Дашечка.

Славик был в нокдауне, но кое-как собрался на второй раунд:

– Была. Мы развелись. Дети с мамой в Беверли-Хиллз, а я вернулся в Лондон. Пробую начать новую жизнь, путешествую, вот, видите, до Питера добрался…

Славик сделал глоток, натянул на лицо скуку и использовал запрещенный, но эффективный прием:

– Даша, я, наверное, вас уболтал, да и сам немного устал за день. Если вы не возражаете, я запишу номер вашей карты и завтра переведу вам деньги, все-таки брат за брата отвечает. А сейчас, пожалуй, пойду.

Даша практически в него вцепилась.

– Подождите, мне так интересно с вами! Если вы не против, я вас завтра на ужин приглашу, тем более деньги, я так понимаю, у меня теперь есть.

Она засмеялась и как бы случайно встала анфас. Славик еще раз оценил изгиб и понял, что до завтрашнего ужина дотянет с трудом, но из роли не выходил:

– Ну если вы настаиваете… Я буду рад, у меня в Питере не так много друзей.

– Славик, еб твою мать! – прилетело из угла зала.

Славик-не-пизди скрипнул всем телом: «Ну что ж за день-то такой!»

Он обернулся. Московский друг продирался сквозь толпу. Он был не очень трезв (это если скромно оценить его состояние).

Славик схватил Дашечку за руку и сказал:

– Сейчас я разберусь, подождите меня. Это уже переходит всякие границы.

Славик рванул к приятелю через толпу, врезался в него и зашипел в ухо:

«Костян, срочно прикинься, что ты обознался, у меня фэбики на хвосте, я изображаю своего брата-близнеца. Срочно! И извини, я тебя ударю, не давай мне сдачи».

Славик ткнул Костю в живот и громко рявкнул:

– Какой я тебе Славик, глаза раскрой, животное пьяное!

Славик вернулся к Дашечке, которая пребывала в восхищении. Интеллигент, но и ударить может. Это же идеальный мужчина!

– Даша, простите, но я уже иногда не выдерживаю. И это Питер… Представляете, что в Москве происходит? Я домой, тогда до завтра? Вот мой номер телефона.

На следующий день они поужинали. Славик продолжал игру и не проявлял никакой сексуальной инициативы. Прощаясь, поцеловал руку. Даша потом на нее долго смотрела и пыталась понять свои ощущения. Она впервые расстроилась из-за отсутствия секса на первом свидании. Потом они пообедали. Славик основательно подготовился по линии финансов и на всякий случай перечитал Бродского, даже выучил кое-что. Особенно яростно Славик двигал тему супружеской верности, порядочности, заботы о женщине, чуть в религию не свалился. На «ты» перешел под давлением. Славик был идеальным. Он даже сам в себя влюбился и захотел за себя замуж.