Возрождённая Светом - Лонели Шадоус

— Я думаю, что если мой противник отступит, то это обозначит мою победу, — ответила я, потирая ушибленную руку.

— Неправильно, — он хватает меня за шею и сжимает её своей большой ладонью.

Мне всё сложнее дышать.

— Ты должна поймать и убить его, — парень приблизился ко мне настолько близко, что наши лица почти соприкоснулись. — Представь себе, что этот человек станет еще сильнее и вернется, чтобы сразиться с тобой снова. Что, если в следующий раз тебе не удастся победить? Избавляйся от своего врага сразу, чтобы он никогда не смог ударить в спину.

Мне ещё не приходилось причинять кому-либо вред. В своих мыслях я думаю, что справлюсь легко с подобной задачей, но так ли это на самом деле? Способна ли я нанести смертельный удар?

— А тебе приходилось убивать? — я пожалела, что задала этот вопрос.

Рэйс нахмурился и в его глазах отразилась боль. Он убивал, но ему не приносило это удовольствие. Я думаю, что он ненавидел себя за то, что ему приходилось делать. Каждый убитый им противник пронзал его душу, и он ощущал гнетущую тяжесть на сердце. Кровавая рутина, которой он был вынужден следовать, не приносила ему радости, а только усиливала отвращение к самому себе. Он ненавидел себя за то, что эти смерти были необходимы, за то, что ему приходилось становиться палачом.

— Ты не сможешь забыть ни одно совершённое убийство, каждая смерть оставляет неизгладимый след в тебе, и боль от этого будет преследовать до конца дней. Однако помни, что, если поступок вызывает в тебе ненависть к самому себе, значит ты не монстр. Истинное зло лишает жизни других и не испытывает сожаления. Твоё раскаяние делает тебя истинным человеком.

Я запомню то, что он сказал, ведь вскоре мне придётся убить и именно сегодня я начну искать того, кто мне нужен. Я уже узнала, что моя цель учится третий год, что живёт он на верхних этажах благодаря заслугам в обучении. Его довольно тяжело встретить там, где обитает наша учебная группа, но мы все ходим в одну столовую. Мне нужно выманить его в лес, а, как и что для этого сделать, пока не понимаю. Придётся проследить за тем, чем он обычно занимается в течении дня и найти лазейку. Сама победить его я уж точно не смогу, но у меня есть Рэйсенз. Я должна получить синее пламя, иначе первый год мне не пройти.

Не смотря на усталость, я не стала ложиться спать и смыв с себя пот вернулась в комнату. Завязав шнурок на корсете и выйдя в пустой коридор я впервые, сама направилась к комнате Рейнис. Помню, что она совсем не далеко, вроде, через три двери от меня. Надеюсь, что ничего не путаю. Громко стучусь, но никто не отвечает. Повторяю стук. Дверь наконец открывается и на пороге стоит полуголый сонный парень. Что ж, наверное, я все-таки перепутала комнату.

— Не стой в дверях с разинутым ртом, проходи, — зевая произносит Рейнис за спиной высокого черноволосого красавчика.

Я протискиваюсь в такую же мелкую комнату, как и у меня. Втроём здесь нечем дышать.

— Ты присоединишься? — шепчет парень мне на ухо и обдаёт шею горячим дыханием.

Захотелось послать его куда подальше, но меня опередили.

— Тронешь её, и я сломаю твои руки, — предостерегла девушка и легла назад в постель выкинув оттуда вещи парня.

Он закинул штаны на плечо и вышел в коридор в чём мать родила.

— Твой парень? — спрашиваю я, садясь рядом.

— Пока ещё нет. Я готова подпустить его к своему телу, но не к сердцу.

Я ложусь рядом с ней, и мы переворачиваемся набок, чтобы видеть глаза друг друга. У девушки сильно растрепаны рыжие кудри, пересохли губы и остался след от слюней на щеке после сна. Внешне она напоминает мне мою умершую подругу, но по характеру они совершенно разные. Однако смотря на нее, мне кажется, что Сифна не умерла от болезни, а временно ушла и наконец вернулась обратно.

— Почему так смотришь? — спрашивает она.

— Ты напоминаешь мне о моем детстве. В моей памяти остался замечательный человек, у которого такие же прекрасные волосы, как у тебя. Иногда, когда я вижу тебя со спины меня прошибают воспоминания.

— Может быть, однажды ты увидишь её здесь, — девушка накручивает прядь моих волос себе на палец.

Глубоко вздохнув я стараюсь отмахнуться от мыслей о том, что единственный способ увидеть Сифну — это умереть, и это при условии, что после смерти есть другой мир, а не вечная всепоглощающая пустота.

— Надеюсь, что никогда не увижу её, — тихо говорю я.

Рейнис поняла о чём я и промолчала. Она больше не была той острой на язык девчонкой, которую я встретила в первый день, а ведь прошло не так много времени, может, всего два с половиной месяца.

Подруга ласково прикоснулась к браслету, сделанному из моих волос, на своем запястье. Она умело сплела из них нежную косичку и дополнила ее кожаным ремешком. Мой взгляд не остался незамеченным, и девушка, улыбаясь, произнесла:

— Когда мы прощались с Мариллой в приюте, у нас не было ничего материального, что мы могли бы дать друг другу на память. В конечном счете, я решила повесить прядь своих волос на ее запястье, а она сделала то же самое со своими волосами на моей руке. Этот символ напоминал нам о том, что независимо от расстояния, которое нас разделяет, мы всегда будем помнить и ценить друг друга.

Но на руке Рейнис не было пряди помимо моей.

— Та прядь сгорела, когда я впервые проявила свой дар.

— Главное, что ты помнишь её. Пока живы твои воспоминания — Марилла никогда тебя не покинет.

Девушка улыбнулась и в её глазах застыли слёзы, чтобы их срыть Рейни села и отвернулась, переодеваясь в форму.

— Ты изменилась, стала активнее общаться, сама пришла в мою комнату и стала куда откровеннее, — заплетая волосы отметила свои наблюдения она. — И ещё… — девушка сосредоточено смотрит на моё лицо и касается пальцами синяков, отчего я вздрагиваю, — Ты постоянно побитая. От этого страдают твое лицо, руки… Я