Скажи, что ты моя - Александра Салиева

Это же не повод сознаваться?

— Мой контракт, значит, — повторил за мной, придвигаясь ещё ближе. — Почтительное обращение, значит? — склонился ниже. — По-любому поводу, да, Юлиана? Ты поэтому обменялась своим личным номером сразу с девятью пускающими на тебя слюни мужиками? Чисто из принципа почтительного обращения? Что, рабочий номер для этих целей уже совсем не подходит, раз скоро уволишься? А помаду эту свою, которая меня с самого утра с ума сводит, ты тоже нанесла ради того, чтоб не выглядеть непочтительно, когда тебя хрен пойми кто в первый час знакомства на ужин пригласит? — свободная ладонь мужчины с хрустом сжалась в кулак.

Этот же кулак опустился справа от моей головы. Да с таким напряжением, что я… не имею не малейшего понятия, зачем я так сделала!

— Нет, я просто… — как начала, так и не закончила.

Наверное, столь сильно впечатлилась. И вопросами. И его действиями. До такой степени, что, вместо того, чтобы наконец ответить или хоть как-то себя реабилитировать, банально сократила оставшееся между нами расстояние, прижимаясь своими губами к его губам.

Так сказать, вместо всех своих оправданий!

Они у меня всё равно подбирались со сложностями. Чувствовать встречный отклик оказалось намного проще. Как и то тепло, что мгновенно пробрало насквозь, отозвалось дрожью по коже, пронеслось слабостью под коленями, позволяющей мне малодушно вцепиться пальцами в белоснежный ворот мужской рубашки и шумно выдохнуть, когда мужчина подхватил меня выше, целуя в ответ настолько жадно, аж до головокружения.

Жаль, ненадолго он купился.

— Что ты делаешь? — прервал поцелуй, опомнившись, подозрительно прищурившись.

Заново сжала свои пальцы на вороте его рубашки.

— Отвлекаю вас, — не стала скрывать, хотя едва ли вышло достаточно громко. — А то, кажется, вы ревнуете.

Расцветающая на его губах насмешка стала мне тому самым верным подтверждением.

— А, понятно, — кивнул.

Сказала бы ему на это что-нибудь ещё, но стоило приоткрыть рот, как новый поцелуй не оставил ни шанса.

— И как? Получается? — всё-таки сказала, как только представилась следующая возможность.

— Получается, — согласился со мной Константин Владимирович. — Продолжай.

Если бы и собиралась остановиться, у меня не осталось ни шанса. Чем дольше длились поцелуи, тем вернее мой разум прощался с жалкими остатками ускользающей реальности. И даже щелчок затвора на дверной ручке особо не помог прийти в себя.

— Нам нужно вернуться, — шумно выдохнула в его губы, едва он приподнял меня ещё выше, вынуждая обхватить ногами мужской торс.

— Вернёмся, — согласился со мной. — Позже, — добавил, перехватывая удобнее, шагая вместе со мной вглубь кабинета.

Мой пиджак свалился где-то сбоку от кресла, в котором он расположился, усадив меня на себя. Очередное прикосновение его губ оставило влажный след в районе сошедшего с ума пульса, и я не успела проглотить сорвавшийся с уст всхлип, запрокидывая голову.

— Они ждут, — едва ли достаточно громко произнесла последнее, что ещё могла сказать. — Все…

— Пусть ждут, — не стал спорить со мной и в этом генеральный. — Я ждал гораздо больше…

Я не рассчитывала заходить так далеко, когда столь необдуманно сама же его спровоцировала. Вот только каждый мой аргумент к тому, чтобы остановиться, пал крахом не только под силой ответных слов. Каждое последующее прикосновение не только обнажало моё тело и обжигало рассудок, но и превращало в пепел все возможные сомнения.

Кажется, примерно то же самое с нами уже было…

А всё равно, как в первый. И гораздо лучше.

Ведь так не целуют…

Вновь всю душу из меня вытягивает. Сталкивает в пропасть. Я пропадаю в ней. Окончательно забываюсь. Не помню ничего из того, что когда-то могло быть иначе. Отдаюсь нахлынувшему порыву, снова и снова обнимаю мужчину за мощную шею, избавляюсь от тяжести мешающего пиджака, не разрывая контакт наших губ, отправляя его туда же, где валяется собственный.

И почему вдруг на нём опять так много одежды?

На этот раз даже не пытаюсь справиться с этим недоразумением. Не обязательно. Ни у одного из нас не хватает столько терпения. Куда важнее оставаться тихой, пока оглушительный набат моего сердца норовит вырваться из груди в тот миг, когда его пальцы скользят между моих ног, а меня будто насквозь этими соблазнительно порочными касаниями прошивает.

Я почти…

Очень близко.

Но нет.

Он не позволяет.

Только вместе…

— Даже не представляешь, как сильно я хочу тебя, Юли, — шепчет хрипло и очень тихо генеральный.

Возможно, он жестоко ошибается. Вряд ли сила моей нужды здесь и сейчас менее остра. Но я не спорю. У меня банально нет никаких сил на это отвлекаться. Послушно приподнимаюсь, ведомая нажимом мужской ладони, и жадно хватаю ртом воздух вместе со звуком расстёгиваемой молнии на его брюках.

Рывок…

Навстречу друг другу. Чтоб максимально полно и глубоко. Наполнило до предела. Там, за ним — нет ничего, кроме череды таких же безудержных толчков, с каждым уходящим мгновением вынуждающих прогибаться в спине всё дальше и дальше, на грани падения. Я и правда теряю равновесие. Хорошо, что есть он. Тот, кто всегда удержит. Прижмёт к себе крепко-крепко даже после того, как меня накроет безжалостными волнами исключительной эйфории. И не отпустит. Ещё очень-очень долго.

— Пожалуй, теперь точно пора обоим перейти на «ты»…

Глава 11

Заключение контракта сильно затянулось. В том числе не только по вине с китайской стороны. Обед давно прошёл, а из конференц-зала все вышли только к тому моменту, как стандартное время рабочего дня начало клониться к своему завершению. И если Константин Владимирович всё это время успешно сохранял невозмутимость, раз уж успел не без моей помощи прочно и основательно распрощаться со своей мрачностью, то лично моих навыков на такую выборочную амнезию пока не хватало. Как бы ни старалась всё это время сосредотачиваться на «приоритете системы безопасности», собственный взгляд то и дело цеплялся за широкие плечи и сильные руки, в которых совсем недавно я потеряла остатки своей совести и здравомыслия… и это было самым приличным из всего, что застряло в моей голове. Вероятно, именно поэтому, после того, как договор в трёх экземплярах с переводом на два языка всё-таки оказался подписан, а генеральному пришло на телефон сообщение с неизвестным мне содержанием, бегло прочитав которое он коротко и малоинформативно бросил мне: «Скоро вернусь», а коммерческий директор иностранной компании преградил мне путь, я всего лишь машинально