Заложники времени - Ян Мортимер

Я услышал, как он приближается ко мне, потом почувствовал касание его руки. Вместе мы нащупали разрушенную стену дома и выбрались из четырехфутовой ямы. Мы направились туда, где, как нам казалось, была тропа.

Идти по глубокому снегу было тяжело. Целая вечность прошла, прежде чем мы добрались до вершины. К этому времени небо начало светлеть, но мы по-прежнему ничего не видели. Только снег, лед и серое небо… Глазу не за что было зацепиться. Вокруг не было ни одного дерева – только холмы и сугробы.

Переведя дух, мы направились на восток. Перед нами простиралась заснеженная равнина. Встающее солнце, еле видимое за облаками, освещало безмятежную, идеальную – и абсолютно бесчеловечную картину.

– О чем ты думаешь? – спросил Уильям.

– Ричард Таунсенд надеялся заработать денег, чтобы научить сына читать и писать. Сейчас, наверное, его сын уже мертв. Семья Таунсенда осталась в нищете.

– Так-то ты ощущаешь течение времени…

– Даже сильнее… Я не смог спасти того человека – точно так же, как днем раньше не смог спасти тех детей в домике в лесу. Я не смог совершить доброго дела, даже когда его нужно было свершить.

– Может быть, так Бог неявно показывает тебе, что ты не создан для вечного блаженства?

– Тогда зачем мы здесь? Зачем все это, если мы просто бесцельно движемся по своему пути, направляясь в ад?

– Я замерз, – ответил Уильям. – Я промок, и я голоден. И здесь нет женщин. В мире нет жизни, если в нем нет женщин.

– И в этом ты видишь смысл нашей жизни? В сухости и тепле – в еде и женщинах?

– Да.

– И это все?

– Джон, этот мир мне подходит, я точно знаю.

Мы зашагали вперед, время от времени оглядываясь на свои следы на снегу, чтобы убедиться, что мы движемся на восток. Через два или три часа мы увидели круг камней. Некоторые уже упали, другие стояли на своих местах на склоне холма.

– Ты знаешь, что это за место, – сказал Уильям.

Скорхилл. Только один камень сохранился в прежнем виде. Я вспомнил, как мне хотелось вернуться сюда и попросить смерти в собственном времени. Теперь же подобная мысль была мне чужда. Мы пошагали дальше – мы были рады, поняв, где находимся. А когда солнце, наконец, пробилось сквозь тучи и заиграло на снегу, слепя глаза, настроение у нас еще больше улучшилось. Мы поднялись на холм, спустились по противоположному склону – и наконец-то увидели первые деревья. Толстые ветви были припорошены снегом – в неярком свете они показались нам очень красивыми. Где-то рядом запели птицы. Впереди показались заснеженные стены первых домов.

Через несколько минут мы нагнали невысокого плотного мужичка в кожаной шапке, холщовой накидке и тяжелых кожаных сапогах. Он нес вилы, которые явно были длиннее его самого. Более всего нас поразила его борода. Подбородок у него был выбрит, но по бокам красовалась пышная борода, переходящая в бакенбарды. Мужичок сгребал сено на заснеженном поле, где паслись две серые лошадки.

– Вы за парламент или за короля? – крикнул он нам, весьма угрожающе наклоняя свои вилы.

Уильям повернулся ко мне.

– Король или парламент. Мы за кого, Джон?

– Мы не хотели бы никого обидеть – мы простые странники, – прокричал я в ответ.

Мужичок в шапке озадаченно посмотрел на меня.

– Что ты сказал? Почему это вы так странно разговариваете? Бьюсь об заклад, вы – роялистские шпионы. – Он снова наставил на нас свои вилы. – Пошли-ка со мной. Будете держать ответ перед мистером Парлебоном.

– Мистером? – недоумевающе посмотрел на меня Уильям. – Что это за имя такое?

– Наверное, это титул, вроде «мастера», – ответил я.

– Руки вверх, – скомандовал мужичок, угрожающе наставляя на нас вилы.

Мы шли мимо красивого каменного дома. С краев крыши свисали сосульки длиной семь или даже восемь футов. Они блестели на солнце и уже начали подтаивать. Я почувствовал запах дыма – над трубой поднимался дымок. Но мужичок вел нас не сюда. По-видимому, «мистер» жил в более солидном доме. И примерно через четверть мили мы этот дом увидели.

Особняк мистера Парлебона тоже был построен из гранита, но оказался намного выше и больше. Все камни были тщательно обтесаны – так мы готовили блоки для колонн соборов, чтобы их поверхность была абсолютно гладкой. На верхнем этаже я увидел высокие стрельчатые окна, украшенные красивой резьбой. Слева от портика располагались четыре застекленных окна – я решил, что там находится большой зал. Над входной дверью красовалась арка с резными изображениями солнца. Один элемент был поврежден. На крыше этого дома никаких сосулек не было – вода стекала со свинцовых листов в водостоки и свинцовые трубы. Двор перед домом был вымощен брусчаткой. Слева находилась конюшня. В ограде имелись ворота, за которыми я увидел хозяйственные постройки – амбары, птичники, хлева и свинарник.

Пока я осматривал хозяйственный двор, кто-то рассыпал зерно для кур, и они бросились туда прямо по снегу. Я заметил среди кур трех более крупных, упитанных птиц: они странно горбились и были покрыты черными перьями. На голубоватой голове, лишенной перьев, я увидел странные красные наросты, напоминавшие кровь. По снегу прогуливались еще две такие птицы, с удовольствием клевавшие корм.

– Что, черт побери, это за птицы? – спросил Уильям.

– Индейки, – ответил крестьянин, утирая нос рукавом.

– Откуда они взялись? – поинтересовался я.

– Оттуда же, – хмыкнул наш конвоир, – из-за амбара.

Прежде чем я успел объяснить, что имел в виду, под портиком появилась женщина. Ей было лет за тридцать. Одета она была в длинное синее платье с белым фартуком и белым воротничком вокруг шеи. Бедра у женщины оказались на удивление широкими – платье явно было чем-то подбито, потому что ни одна женщина любого возраста не могла бы иметь столь пышную фигуру. На локте женщина держала корзину, а руки сложила на животе. Но больше всего нас поразили ее волосы: они были рыжевато-русыми и волнами спадали на плечи. В наши времена только незамужние девушки могли выходить из дома с распущенными волосами. Но эта женщина была уже в возрасте, и такая красавица никак не могла быть не замужем.

Женщина смотрела на нас.

– Что это за люди, Калеб? – спросила она, переводя взгляд с меня на Уильяма и обратно.

– Роялистские шпионы, мистрис Парлебон, – ответил крестьянин. – Я заметил, как они рыщут вокруг верхнего поля.

– Наверняка на наших лошадей нацелились. – Женщина смотрела прямо на меня. – Полковник Фейрфакс уже забрал всех наших кобыл. – Она посмотрела на Уильяма. – Ну же, расскажите мне все, если языки не проглотили. Что привело вас в Гидли?

– Мы пришли полюбоваться вашей красотой, миледи, – галантно ответил Уильям. – Эти локоны обрамляют лицо ангела. Ваша кожа бела, как снег на пустоши. А ваши губы напоминают изогнутые луки херувимов, хранящих сладкие наслаждения рая.